Лоренс Гоф - Сэндсторм

Небо потемнело, солнце походило на серебристый шар.

Чарли посмотрел на юг. Горизонт находился значительно ближе, чем следовало. Неожиданно подул ветер, в воздух взметнулись мириады песчинок, поднялись клубы пыли, которые тут же разорвало в клочья. Он помог Дженнифер скатать брезент и уложить в кузов. По корпусу джипа забарабанили мелкие камешки. Мунго забрался в джип, выругался – он сорвал ноготь, снимая чехол с пулемета. Дженнифер уселась на переднее сиденье, Чарли прыгнул на водительское место и запустил двигатель.

– Вон они! – крикнул Мунго.

Чарли обернулся. Ливийский конвой стремительно приближался, до него оставалось не больше мили. Чарли выжал сцепление, и джип рванулся вверх по склону дюны. Когда они поднялись на гребень, ветер сделался резче: подхватывая песок, он швырял его в разные стороны. Позади раздался стрекот. Мунго вставил в пулемет ленту, снял оружие с предохранителя. Ветер вдруг изменил направление, и звуки выстрелов стали гораздо громче. Дженнифер достала из «бардачка» пару очков, протянула их Чарли, однако тот не отпускал руль, ибо джип швыряло то вправо, то влево. Тогда Дженнифер поманила Чарли к себе и нацепила очки ему на нос. Небо внезапно заволокло свинцовыми тучами. Видимость составляла от силы полмили. Чарли взглянул на Дженнифер. Она отдала Мунго вторые очки, а сама завернулась в спальный мешок. Мунго выстрелил; от грохота у Чарли заболели уши.

Он рискнул оглянуться и заметил маленький автомобильчик, выкрашенный в защитный цвет. Над головой просвистели пули. Чарли крепче ухватился за руль. Они перевалили через край уэда, скатились на дно, врезались в противоположный склон, – и двигатель заглох.

Чарли повернул ключ в замке зажигания. Стартер отозвался отчаянным скрежетом. Он досчитал до пяти и попробовал снова. Двигатель зарычал. Чарли переключился на заднюю передачу. Джип забуксовал, потом все же откатился назад. Чарли включил первую передачу, и машина двинулась вдоль уэда, который вился у подножия скалистого холма. Ливийцы куда-то исчезли – то ли потеряли след, то ли, что вероятнее, решили позаботиться о собственных шкурах, поскольку самум подходил все ближе.

– Отлично, Чарли, – похвалил Мунго и усмехнулся, показав зубы – ослепительно белые на фоне серого от пыли лица.

– Вот что значит лос-анджелесская школа езды, – отозвался Чарли.

Приблизительно час все обстояло более-менее спокойно.

Правда, видимость снизилась до четверти мили, солнце исчезло за тучами, а ветер стал менее порывистым и теперь уже не менял направления, дул строго на север. Чарли пригнулся.

Руки болели, кожу лица саднило. Внезапно что-то зашипело, и в небе, высоко над головами, вспыхнул ослепительный свет.

– Что за черт?! – рявкнул Мунго.

Ярко сверкнула молния, из мрака на какое-то мгновение вынырнул обширный участок пустыни. Джип съехал по склону и остановился с подветренной стороны дюны. В черном небе одна за другой вспыхивали розовые, будто неоновые молнии, громыхал гром, в воздухе пахло озоном. Ветер задувал все сильней, по песку метались причудливые тени. Чарли развернул джип, подождал, пока Мунго и Дженнифер разложат на песке брезент, затем направил машину вперед и придавил брезент передними колесами. Мунго набросил полотно на джип; Чарли подал еще немного вперед, переключился на заднюю передачу. Машина чуть откатилась назад; теперь брезент был надежно закреплен, его прижимали к земле четыре автомобильных колеса. Чарли заглушил двигатель.

Дженнифер и Мунго забрались в кузов. Спереди брезент поддерживало лобовое стекло, а сзади – установленный на треноге пулемет, в результате чего под ним образовалось достаточно большое свободное пространство. Они поужинали хлебом и консервами. Чарли прикинул, что воды им хватит дня на два. Снаружи, смутно различимые сквозь брезент, по-прежнему полыхали молнии; ветер трепал полотно, засыпал его песком. Интересно, сколько продлится буря? Джип уже ушел в песок по оси. Чарли вспомнился отрывок из какой-то книги, в которой описывался погребальный ритуал мусульман: кочевники поступали очень просто – оставляли мертвеца на песке, чтобы тот сам исполнил все необходимое. Да, если они умрут, зной постепенно лишит их тела последней капли влаги, и они превратятся в мумии. Чарли прислушался к раскатам грома, сквозь которые прорывались свист ветра и шорох песка. Пустыня ринулась в бой! Он обнял Дженнифер, привлек ее к себе, как бы стараясь заслонить женщину от грозящей опасности.

Армакао-де-Бузиос, Бразилия

Рыбацкая деревушка Бузиос располагалась на полуострове Кабо-Фрио, в семидесяти милях к северу от Рио. Дауни собирался провести золотые деньки своей жизни в поместье, к которому вела от деревушки грунтовая дорога протяженностью около двадцати миль. Добраться сюда могли лишь самые целеустремленные туристы. Центром поместья являлся дом – массивный, невысокий: серые бетонные стены, огромные, с зеленоватым отливом стекла. Дом помещался на склоне крутого холма; Дауни, сидя в шезлонге возле бассейна с теплой водой, мог любоваться островами у побережья или заходом солнца над Атлантикой.

Мунго примостился на краю плоской, покрытой слоем смолы и посыпанной щебнем крыши, свесил вниз ноги. Дом стоял на таком удалении от бухты, чтобы ему не могли повредить зимние ветры. Мартин прислушивался к плеску воды, различал шелест листвы фиговых деревьев, с которой играл утренний бриз. Часы показывали шесть сорок пять.

Солнце поднялось почти два часа назад. Из дома время от времени доносилась музыка и тяжелое дыхание. В гостиной, перед телевизором, на экране которого прыгала Джейн Фонда, то приседал, то выпрямлялся Джек Дауни. Мунго подобрал несколько камешков, оставил себе те, что покрупнее, а остальные уронил на крышу. Даже бормотание телевизора не портило прелести этого места. Прямо-таки райский уголок.

Середина февраля – в Бразилии разгар лета. Температура под восемьдесят градусов. Однако вокруг дома росли фиговые деревья и пальмы, которые задерживали лучи солнца, а ветерок с моря отгонял насекомых. Мунго уставился на фиговые деревья. Ему нравилось, как они выглядят – высокие, чуть ли не по девяносто футов, стволы и ветви увиты лианами. Что касается лиан, Мартин подробно расспросил о них одного их охранников Дауни – перед тем, как заткнуть парню рот и оттащить туда, где он никому не будет помехой.

Мунго снова посмотрел на часы. Через несколько минут видеокассета закончится, и Дауни, будучи рабом привычки, нажмет кнопку перемотки, а сам направится в бассейн: под мышкой груда махровых полотенец, в руке стакан только что выжатого апельсинового сока, во рту толстая сигара. Он бросит все на столик, скинет с себя спортивный костюм и плюхнется в бассейн, где примется плавать, совершая медлительные, торжественные гребки. Обычно вместе с ним купалась нагишом какая-нибудь нимфа из Рио, но сегодня обстоятельства сложились так, что Дауни оказался в одиночестве.