Григорий Тюренков - Сквозь черные стекла очков. Возвращение легенды

***

После кровавой разборки в квартире на улице Седина, главари всех преступных «кодланов» города собрались в доме «смотрящего» за городом -дяди Славы. Его назначили «смотрящим» за городом на сходке в Сочи, три месяца назад. Вячеслав Борисович Киров начал свой криминальный путь в семьдесят девятом году, когда вместе с приятелями ограбил квартиру богатого ювелира Мойзеса. Семь лет проведенные в иркутском «централе» не прошли даром. В возрасте тридцати лет его короновали, и поставили смотреть за благом воровским в Хадыженске. Он имел острый ум, несгибаемую волю, свято чтил воровской закон, и всегда был справедлив в разрешении криминальных споров. Он умел красиво говорить, отвечал за каждое свое слово, не ругался матом, отлично знал психологию и философию. Во время его правления ни одного человека не казнили просто так, и «беспредел» исчез из города. Больше в колонии он не попадал, он был нужнее здесь, поэтому его поддерживали даже крупные чиновники и правоохранительные органы. Его команда состояла преимущественно из воров старой закалки, отморозков он терпеть не мог. Деньги он тратил исключительно на поддержку тюрем и изоляторов, взятки судьям и полиции, сам одевался достаточно скромно, ездил на стареньком белом «Мерседес Е 230» и презирал «понты». Именно, исходя из человеческих качеств, его поставили на роль третейского судьи, и держателя воровского «общака». Настоящие профессиональные уголовники уважали его и не смели делать что – либо наперекор своему «пахану», но имелись и недовольные столь строгим правильным режимом. Армянская «обшина» во главе с Суреном Айвазяном, по прозвищу Айва уже полгода воевали с ОПГ Никиты Камышева по прозвищу Камыш, и не собирались идти ни на какие уступки. Еще несколько авторитетов играли в свои «игры», не прислушиваясь к его мнению. За этим и собрались семеро мужчин за длинным дубовым столом в гостиной двухэтажного кирпичного дома на улице Тенистой. На столе стояло три бутылки водки «Особой Лимонной», несколько ваз с салатами и жаренный дымящийся шашлык, который приносил с улицы личный «гладиатор» дяди Славы – бывший рукопашник Береза. Возле ворот особняка дежурили Мурзик и Злодей. Злодей проходил по делу о двойном убийстве в девяносто восьмом, но дядя Слава вытащил его из – под следствия благодаря своим связям и авторитету, за что последний был верен ему до гробовой доски. Мурзик же, напротив, отсидел от звонка до звонка восемнадцать лет и не смог завязать с прошлым. Но возраст давал о себе знать, в лихих разборках он участвовать уже не мог, и когда «смотрящий» предложил ему работать его телохранителем, тот не думая согласился. Больше «боевиков» у него не было, да и они были ему не нужны! Высший криминальный статус и воровское признание защищали дядю Славу лучше любых автоматов, которые болтались на плечах у его «свиты». Но сейчас понятия практически исчезли из преступной среды. У кого было больше «бабок», «стволов» связей с высшими чинами, и «пехотинцев», готовых пустить в ход оружие – тот и был сильнее, и плевал на любые законы. Но сегодня дядя Слава рассчитывал на свое слово и волю, чтобы помирить этих дураков, и распределить освободившуюся территорию на всех участников спора. Справа от него сидел, откинувшись на спинку высокого стула, худощавый брюнет с голубыми вытаращенными глазами, Витя Баринов, по прозвищу Барин, владелец нескольких букмекерских контор и пивных баров. Ему было сорок два года, он не имел судимостей, но строил из себя серьезного авторитета, потому – что за ним стояло два десятка «бойцов», плюющих на любые законы. Слева наливал водку в граненый стакан полноватый блондин, с высоким лбом – Хазанов Петр Иванович, он же Хазан – акционер «Приват Банка» и любитель моделей с конкурсов красоты. За тридцать два года он успел поиметь почти полтысячи женщин, но не собирался останавливаться на достигнутом. На его запястье был наколот зайчик из «плейбоя», что говорило о его чрезмерной любви к противоположному полу. Чуть дальше жевал шашлык Айва в черном батнике и такого же цвета джинсах, он был угрюм, и искоса поглядывал на Камыша, который смотрел прямо перед собой, и всем своим видом показывал неприязнь к армянскому авторитету. Рядом с Камышом расположился Буйвол – крупный детина с маленькими поросячьими глазками, бычьей шеей и короткими черными волосами «ежиком», главарь Пашковской ОПГ, склонный к крайней жестокости. В начале двухтысячных, он возглавил группировку из десяти человек, которые промышляли вымогательствами и заказными убийствами. По его приказу как минимум навсегда сгинули в пашковских Карасунах пятнадцать членов противоборствующей группировки Карима. Трупы заливали в бетонные плиты, и на подъемном кране сбрасывали на середину озера. Их до сих пор никто не нашел. От его «бригады» осталось всего пять человек, но и они составляли реальную грозную силу в решении спорных вопросов. Чуть дальше от всех сидел тридцатипятилетний Яшкин Вадим Евгеньевич, он же – Лада, в белом легком костюме из чистого хлопка. На его волосатой руке красовались часы «Тиссот» из белого золота, стоимостью в двадцать тысяч долларов. Он контролировал автоугоны, по всему краю, поэтому не кисло поднялся, и жил в каменном доме, в центре города, рядом с городским УФСБ. Имел спокойный нрав, но перечить ему было крайне опасно. Когда в городе объявилась группа автоугонщиков из Подмосковья, он заинтересовался ими, но они решили работать отдельно. Тогда он вычислил их через связи в органах, и наведался в их загородный дом. Двоих «гастролеров» застрелили сразу же, потому – что они достали «волыны» и хотели положить незваных гостей. В подвале нашли еще двоих, рябого Сяву и Жигана. Сяву задушил шлангом Буля, а Жиган не хотел сдаваться, и пырнул Ладу в живот, этим самым подписав себе смертный приговор. Несмотря на боль, когда отморозка удалось скрутить, Лада забил насмерть «гастролера» монтировкой. Больше никто не осмеливался повторять печальный опыт приезжих «беспредельщиков» и Лада стал полноправным королем автобизнеса в городе. Шестеро авторитетов собрались здесь из уважения к «смотрящему», но больше для «показухи», ибо каждый тянул одеяло на себя и уже давно решил для себя исход сегодняшнего «стола».

– Приветствую, братва! Давайте помянем, всех кто ушел! – громко сказал «смотрящий» и встал.

Все поднялись со стульев и, не чокаясь, выпили. Когда все вновь расселись по местам, дядя Слава вытер губы салфеткой и тихо начал говорить:

– Все знают, что произошло на Седина, и я хочу сказать следующее. Такого больше не должно повторятся! Это «беспредел» чистой воды! Так поступают люди неразумные, хоть и нельзя говорить плохо про покойных, но я, все же, скажу! Они не смогли, договорится, и устроили «мясорубку». Впредь я такого не потерплю! В следующий раз лично поставлю на «правилку» и пусть решают люди, как поступать с теми, кто это допустит! Кто не согласен, я слушаю?! – закончил говорить «смотрящий» и положил руки на стол.