Марина Посохова - Трижды Александра. Серия «Трианон-мозаика»

– Вот, извольте видеть, ясновельможный пан, капитан Бирон самоуправствует.

Кабатчик, вошедших увидя, сразу приободрился. Густав хватку ослабил, и тоже повернулся к дверям. Прибывших оказалось не то трое, не то четверо, но с первого взгляда куда больше глянулось. Уж больно разодеты были с роскошеством, в этом захолустье вовсе невиданном. Золоченые галуны, перья на шляпах, плащи дорогого тонкого сукна.

– Вот вас-то нам и надобно, господин Бирон… – начальствующий на Густава уставился, непонятно только, с угрозой он смотрит или просто пристально разглядывает. – Сколько вы ему задолжали, господин капитан?

– Семьдесят пять злотых – буркнул Густав, глаза опуская.

– Восемьдесят! Восемьдесят, ясновельможный пан! – с жаром кабатчик в разговор вклинился, на вошедших с надеждой глядя. – Бочонок пива, самого лучшего, умыкнули ввечеру – они, больше некому…

Один из вошедших, самый молодой, с завитыми золотистыми, как у панны на выданье, волосами до самых плеч, не выдержав, засмеялся отчего-то, да что там засмеялся – заржал, как жеребец стоялый.

Густав, окончательно взбеленясь, потянул зазубренный палаш из потерханных ножен, не в силах более сего унижения сносить. Но, к великому его изумлению, светловолосый тут же смех оборвал, и мало того – в тот же миг в поклоне изогнулся – одна нога согнута, рука к сердцу прижата, а волосьями холеными чуть ли не ботфорт свой метет.

– Скудно Речь Посполитая войска свои содержать стала… – проронил господин вельможного вида. – Сержант гвардии Щербинин, потрудитесь разочтись с сим почтенным владельцем заведения.

Светловолосый распрямился стремительно, как ивовый прут, из-под плаща объемистый кошель вынимая. На глазах у всех принялся монеты отсчитывать, да, видать, поленился продолжать – пальцами в перчатках оно несподручно выходило. Так и швырнул кошель в кабатчика, не глядя. Тот, не иначе с радости, деньги с такой ловкостью подхватил, каковая и обезьяне на ярмарке не снилась.

– Мы к вам по поручению вашего брата, Эрнста Иоганна. Велено нам доставить вас, господин Бирон, ко двору императрицы Анны Иоанновны. Желаете следовать за нами?

– В Митаву? 7 7 Митава – ныне г. Елгава в Латвии, прежде столица герцогства Курляндского. – поразился Густав.

– Как? Вы разве ничего не слыхали? – за спиной у начальствующего снова смешки послышались, на этот раз негромкие и словно бы почтительные. – В Москву, господин капитан. Ее императорское величество Анна Иоанновна к коронации готовится, не отлагая, сразу после похорон его императорского величества Петра II Алексеевича. А братец ваш, ныне обер-камергер при ее высочайшей особе, сей же час братьев своих уведомить пожелал и ко двору пригласить – и вас, и старшего, Карла. Ну так как, господин Бирон, последуете за нами?

Густав замер, поверить не в силах, а прибывшие, со старшим во главе, перед ним дружно в поклоне склонились. Так и замерли все, покуда новоявленный баловень судьбы от растерянности в себя приходил. А тот молодой, смешливый, в три погибели изогнувшись, еще и подмигнул лазоревым глазом, но не насмешливо, а дружелюбно.

Тридцать лет уже исполнилось Густаву, когда предстал он перед императрицей Анной. Случилось это в тот первый раз в ее личных покоях, почти по-семейному. Милостиво и приветливо она младшего из братьев встретила, и на службу в новообразованный Измайловский полк определила, на командный пост, премьер – майором.

Перед прощаньем протянула руку для поцелуя, улыбнулась, губы растянув меж толстых щек. Взяла с золоченого столика тяжелую табакерку, бриллиантами осыпанную, подала Густаву. Сказала, что на преданность и честную службу его надеется. Он тогда подумал, что иначе и не умеет. С тем и простились.

Жизнь потекла, как полноводная река. Двор назад в Петербург вернулся, старую столицу оставив. Время быстро летело. По службе дел хватало, приходилось новый полк обустраивать. Прежде в России было два гвардейских полка – Преображенский и Семеновский. Лично государи ими всегда занимались и даже на командных постах значились. Но и сами гвардейцы свою силу чувствовали, ни одно воцарение без них не обходилось. Вот для того, чтобы свою опору в войсках иметь, и повелел Эрнст Иоганн фон Бирон свой полк образовать, из наемников иностранных и российских. Назвали новый полк Измайловским, по русской традиции, но офицерами больше иностранцы служили, а рядовых из украинской ландмилиции набрали.

Для проживания Густаву роскошный дом определили, говорят, самый красивый в Петербурге, кроме царского дворца, конечно. Люди нарочно приезжали взглянуть на знаменитые колонны серого и черного мрамора над входом. К новому дому младший Бирон стал привыкать, хоть и ни к чему ему одному такие хоромы. Днем усердно полком занимался, по вечерам частенько во дворце бывать приходилось. Новая императрица полюбила пышные праздненства – должно быть, соскучилась во время скудного Митавского житья. Однажды на одном из таких вечеров подозвала его Анна Иоанновна, пальчиком поманила к себе поближе, и проговорила негромко:

– Скоро кончится твое холостое житье! Я тебе невесту сыскала! – и захохотала, по рукаву веером его хлопнув.

Про женитьбу Густаву думать уж пора было, года у него самые подходящие. А тут еще слухи по дворцу пошли, что брат Эрнст недоволен – Елизавета Петровна, двоюродная сестра государыни, 8 8 Будущая императрица Елизавета. на Густава заглядывается, и он слишком много в ее слободе времени проводит. Но здесь слухи вперед бежали, нежели участвующие даже помыслить могли.

Ну, невесту, так невесту. Какова невеста, Густав даже не спрашивал. Привык же Эрнст к самой Анне Иоанновне – уж куда как не хороша! Толста, рябовата, в обхождении резка и неловка. Про жену Эрнста, Бенигну Готлибу, и вовсе речи нет. И Густав как-нибудь устроится, в огромном доме можно и не часто с супругой встречаться. Зато возьмет она на себя хлопоты с гостями – ему по чину положено дом открытый держать, а заниматься этим все недосуг.

Петербург, июнь 201… года

На следующий день Лика снова приехала на Невский. Она вошла в магазин, прошлась по залам. Веры нигде не было видно. Повесив на руку несколько вешалок с платьями и блузками, Лика направилась к примерочным кабинам. И тут ей повезло: она увидела Веру в открытой двери подсобки.

– Привет! Ты что здесь делаешь? – радость у Лики получилась вполне достоверной.

– Работаю … – несколько озадаченно протянула Вера. – Извини, нам с покупателями нельзя разговаривать на личные темы.

– Да ладно! У тебя перерыв бывает?

– Конечно. Скоро моя очередь идти обедать.

– Классно! Давай вместе посидим где-нибудь. Я тебя приглашаю. Знаешь, я так скучаю по нашим девчонкам!