Виктория Ховард - Фальшивый психопат. Чувствуй, если можешь

Я ёрзал ещё минут пятнадцать, затем вырубился.

В эту ночь мне снился какой-то определённо яркий сон, хотя обычно почти никогда мне не сниться ничего. Мелькали странные картинки: солнце, лицо улыбающейся матери, мой друг, соседская псина, наш семейный альбом, с «фальшивыми» фотографиями, на которые все такие счастливые, довольные, даже я.

Это было странно. Интересно все ли притворяются на семейных фотографиях, или же есть семьи, в которых члены семьи любят друг друга по-настоящему, без натянутых лиц и притворства.

— Проснись! Проснись! – услышал я отдалённый напуганный, дрожащий голос, где-то далеко, сквозь сон.

Я неохотно открыл глаза, так-как слишком поздно лёг, и не слишком выспался.

Передо мной стоял мой отец, он был весь бледный, ничем не уступая матери, его тело всё дрожало, как травинка на холодном ветру. Его лицо было покрыто капельками пота. В его глазах виднелся страх, который совершенно отсутствовал в глазах мёртвой мамули.

– В чём дело? – спросил я удивлённым голосом (как только смог). Да, за такую актёрскую игру Оскар мне бы никто не дал, но для отца сойдёт.

– Твоя мать… – Опустив брови и искривив рот выдавил он из себя. – Она, она…

– Да в чём дело? Отец! – выкрикнул я на него, показывая всеми своими «эмоциями», которые у меня только были (если были!), что я испуган и не понимаю, что происходит.

– Она, она упала с лестницы… – заикаясь сказал отец, всё так же дрожащим голосом.

– Как? С ней всё в порядке? – я резко выскочил с кровати, стараясь показать серьёзное беспокойство (хах).

– Всё будет хорошо сынок! Я обещаю, обещаю… – сказал отец, и обхватил меня своими руками, прижимая меня головой к своему пиджаку. Я услышал, как бешено билось его сердце. Я слегка оттолкнул его и посмотрел на него, пытаясь лицом выражать непонимание и страх. На его глазах появились слёзы. Я решил выбежать, из комнаты и спуститься вниз к лестнице, показывая тем самым, что хочу узнать, что же произошло.

– Сын! – тихо сквозь слёзы, захлёбываясь сказал отец, и тут же сел на пол, обхватив колени руками, словно маленькая девочка у которой забрали куклу (да, звучит грубо.)

Я вышел из комнаты подошёл к лестнице и посмотрел вниз. Её тела там не было, но было около трёх незнакомых мне людей, в полицейской форме. Я стал спускаться по лестнице и тут один из них меня окликнул.

– Эй, парень. Подойди сюда! – сказал высокий полноватый представитель закона. Наверно я должен был, провалиться под землю от страха, но ни черта. Не было страха, ни на один процент!

– Что произошло? Офицер… – промямлил я дрожащим голосом, копируя поведение отца, надеюсь, что они ничего не заподозрят.

– Ты ничего ночью не слышал? Где-то около двух, трёх часов ночи? Ты крепко спишь? – завалил меня вопросами этот хрен в форме.

Неужели-это правильно накидываться на несчастного восемнадцати летнего парня, который потерял мать. (хм, иронично).

– Я ничего не слышал, я спал. Всегда на ночь слушаю громко успокаивающую музыку в наушниках, она помогает мне уснуть. Где мама? Что произошло, где она? – Надеюсь я нормально справился с текстом, и они не заподозрят тут подвоха. Думаю, нет. (не слишком ли я уверен в себе? Да нет!).

– Зачем ты слушаешь успокаивающую музыку? Ты не можешь нормально спать, тебя что-то беспокоит? Ты принимаешь какие-нибудь лекарственные препараты? – вновь завалил меня вопросами, наглый коп, неужели я прокололся? Что же сказать?

– Я ничего не употребляю, никаких лекарств… – начал объясняться я, но тут рядом стоящий полицейский, маленького роста с седыми кустистыми усами перебил меня, обратившись к толстому хрену.

– Перестань, отстань от мальца, у него горе, потерять мать это самое ужасное, что может быть для ребёнка! – сказал он, сочувствующим голосом- будто знал о чём говорит.

– Что? Моя мамочка мертва? – жалобным голосом вякнул я, надеясь, что не переигрываю. – Где она? Где моя мать? Где…?

– Спокойно, сынок, спокойно, всё будет хорошо! – произнёс усач, смотря на меня с жалостью. И почему все говорят, что всё будет хорошо, по-моему, это издевательство, так говорить, особенно, когда это говорят нормальному человеку. Хотя отчасти, для меня его слова были правдивыми, по крайней мере, я думаю так.

– Её увозят? Она на улице. – сказал толстяк, как мне показалось с каким-то подозрением. Что за идиот. Подумал я. Как-наглости-то хватает подозревать меня. Я резко спустился с лестницы и выбежал через открытую дверь на улицу.

Яркий утренний солнечный свет ударил мне в глаза, я прикрыл на секунду глаза рукой.

Подбежав к каталке с матерью, которая уже лежала в чёрном мешке, я резким движением схватил её, как-бы обнимая.

– Парень лучше не надо, не открывай! – сказала, какая- то дама в возрасте, в медицинском халате.

– Я должен её увидеть, должен… – крикнул я, надо же было произвести впечатление любящего сына.

Расстегнув немного замок, я вновь увидел её лицо, по телу пробежали мурашки, но не от страха, а от восхищения. Хоть я и никогда её не любил, но мне хотелось, чтобы всё было наоборот. Я хотел почувствовать боль утраты, но к сожалению, смотря на неё я не смог даже выдавить слезинку. Лишь замер, над её бледным лицом, думая, что сейчас меня раскроют, ведь, как можно потерять мать и не проронить не одной слезинки. Это как минимум странно.

Тогда я поднял голову вверх, быстро нашёл глазами солнце, и секунд десять смотрел на него не моргая.

Ну наконец-то! На моих глазах проступили слёзы, я опустил голову, состроил несчастное лицо, будто я убитый горем несчастный восемнадцати летний парень.

Все люди, которые находились на улице: соседи, любители пончиков, медицинский персонал и мой отец, который вышел на улицу. Все они замерли, казалось, что они даже не дышали, в их глазах было столько сочувствие, трагизма, что меня это удивило. По большему счёту все эти чужие люди (кроме отца) чувствовали какую-то боль, сожаление, за мою мать (наверное). Когда я родной сын, не чувствовал, ровным счётом ничего, кроме странной гордости и восторга, от того, что все смотрят на меня (наверное, это звучит очень страшно), я понимаю, но что мне сделать?

– Боже! Боже мой! Ты в порядке? – со слезами на глазах, ко мне подбежал мой друг, схватил меня и обнял (как же мило… наверно…).

– Пожалуйста не переживай! Всё будет хорошо! Точно. Я знаю. Мне так жаль! – гундел он мне на ухо со своим «Всё будет хорошо!» Я похлопал его по спине.

Мать увезли.

Спустя где-то два месяца соседи и знакомые понемногу отошли от вышесказанного события.

Все эти люди такие лицемерные, делают вид, что им не всё равно, когда такое происходит, но на самом деле, если это касается не их близких, то им по большему счёту плевать, возможно ли, что они так же притворяются, как я? Ведь в мире всё должно быть по каким-то правилам. Мы должны делать вид, что нам жаль, когда страдают другие, радоваться чужому счастью, словно нам есть до этого дела. Если ты не будешь вести себя по «стандарту» все будут считать тебя ненормальным, не таким. Так можно стать отбросом общества. Ведь в современном мире ты должен быть в центре всего, постоянно общаться, дружить, любить, испытывать какие-то навязанные непонятными правильными эмоциями (и прочей хренью), но что делать, если ты не такой?