Павел Фантоззи - Постоянство памяти. Рассказы

© Павел Фантоззи, 2018

ISBN 978-5-4493-2601-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Завернув за угол, Михаил увидел такси, томно ожидающее его. В тени калифорнийского дуба ярко желтый цвет автомобиля вселял надежду. Спасительный окрас, точно светлый якорь в пекле окружающего мира. Даже несмышленый ребенок, попроси его изобразить цветными карандашами погоду сегодняшнего дня, несомненно, выберет красный. Кропотливо, словно обезвреживая тикающий взрывной механизм, он заполнит альбомный лист от края до края, не оставив и единой белой пробрешины.

Миша ускорил шаг в предвкушении прохладного воздуха, созданного автомобильным кондиционером. Островок прохлады, напоминающий сказочный оазис умирающему от обезвоживания путнику в пустыне, на расстоянии пару шагов. Это небольшое расстояние издевательски лениво плавилось между ними.

Закрыв за собой дверцу, внутри автомобиля Михаила ожидало разочарование. Температура в салоне была лишь на пару градусов ниже, чем снаружи. Мелкая капля пота выскочила словно из ниоткуда скатилась на кончик носа, замешкалась на краю и была беспощадно стерта рукавом.

– Жара – изрек невероятную глупость водитель.

– Что с кондиционером? Он включен?

– Да. На полную мощность, но не справляется.

– Ладно, не важно. Поехали быстрее. Набережная, кафе «Белое безмолвие». Знаете?

– Да, конечно.

– Отлично.

Желтое такси тронулось с места. Таксист Элюар Лорка из Франции, как гласили его водительские права, прикрепленные веревочкой к зеркалу заднего вида, замолчал. Зеленая елочка, освежитель воздуха, так не уместно смотревшаяся в салоне из-за своего зимнего вида, забавно кружилась в воздушном танце с удостоверением Элюара.

Обычно людный город Лос-Анджелес сейчас казался покинутым. Брошенным в духовку рукой бога до последующего приготовления. Или преображения? Проезжая сквозь его плоть, по его тонким рекам горячего асфальта, отсутствие людей казалось разумным и единственно возможным вариантом пейзажа для умирающего мира. Умирающего сегодня и сейчас. Горящего в огне и готового воскреснуть из пепла в прохладе вечерних сумерек.

Время вязкой субстанцией тянулось и нехотя двигало стрелки часов. Михаил, уставившись на свои наручные часы, как ему казалось, наблюдал невиданное доселе явление скачков времени. Секундная стрелка двигалась то вперед, то назад. Все это вкупе с нестерпимой жарой вызывало подкожный зуд опаздывающего на собственную казнь. Михаил мог бы поклясться, что он не успевает, определенно опаздывает как минимум на вечность, что непростительно и неприемлемо для него. Он не мог понять, куда и зачем спешит. Но точно чувствовал, что не успевает.

Параноидальные мысли, точно рой пчел, с мерзким жужжанием завибрировали в голове, неустанно повторяя: «ты не успеешь, ты не успеешь, ты не успеешь». Их голоса, слившиеся в единый мощный бас, были так реальны, что казалось, водитель Лорка их тоже слышит.

Сосредоточиться на объективно осязаемых вещах не было возможным, эти голоса буквально выжимали из него все соки. Потовыделение усилилось троекратно, сердце, словно пытаясь увидеть солнечный свет рвалось наружу, намереваясь взять на таран грудную клетку. И блики, мелкие белые точки были повсюду, за чтобы ни касался его взгляд. Точно пробуждающиеся звезды на темном полотне неба. И их становилось все больше.

– Завидую я вам, через пару минут вы будете сидеть в кафе попивая прохладные напитки, а мне еще до конца смены колесить. Знаете, детей кормить надо, да и жена хоть та еще стерва, но бросить не могу. Как говаривал мой отец:…

– Мы уже близко? – Прервав жалобную словесную тираду, спросил Михаил.

– Ну да, я ж и говорю, вот за этим поворотом, видите? В квартале от нас. Впереди.

– Да вижу, а можете здесь остановиться? Дальше я сам дойду.

– Точно? Может, я уж довезу? А то вы как-то странно выглядите, мистер. Если вам очень худо, могу порыться в аптечке, может что и найду. Я конечно не обновлял её с того момента как купил эту ржавую рухлядь, то есть лет десять назад, но она все же есть. Если уж на то пошло, а зачем существуют больницы? Я же не врач, в конце концов. Плохо – в больницу, хорошо – в психбольницу.

Тут Лорка засмеялся, не скрывая гордости за свежевыдуманую шутку.

– Я это к тому, что всем нам одна дорога.

– Да, да. Остановите автомобиль.

– Хорошо, как скажете, мистер.

Проводив взглядом удаляющееся желтое такси, Михаил побрел в направлении кафе. Насколько он помнил, оно действительно располагалось близко. Осталось пройти около ста метров до перекрестка, свернуть налево и на горизонте замаячит вожделенное питейное заведение. Уже долгие годы оно славилось своими непревзойденными прохладительными алкогольными коктейлями. В сочетании с умиротворяющим видом на бескрайнее море с небольшой террасы примыкающей к кафе, словно укореняло постулаты о всевозможности и вседосягаемости, о бесконечности жизни и плавного перетекания из иллюзорной сущности в плоскость осмысленных и осязаемых вещей.

Пробираясь сквозь плотный раскаленный воздух, будто шагая по дну океана, Миша миновал перекресток и вдали появилось выгоревшее на солнце, но все еще белого цвета, одноэтажное здание кафе. Расставленные столы, укрытые от солнца огромными зонтами, одиноко пустовали. Но все же сквозь большие окна кафе было видно, что внутри теплилась жизнь. Человеческая жизнь, во всей её хаотичной красоте.

Незапланированная прогулка, как ни странно, позитивным образом отобразилась на состоянии здоровья Михаила. Зрению вернулось четкость изображения, пропали блики, голоса в голове затихли или как минимум притаились.

Остановившись уже возле входа в кафе, Миша закрыл глаза и вдохнул морской воздух в надежде уловить хоть чуточку морской прохлады. Он достал старый носовой платок из кармана брюк, вытер лоб от собравшегося пота и намеревался войти туда, где, вопреки названию заведения, было довольно шумно. Туда, где два официанта суетились возле посетителей за большим столом, бармен без остановки наливал какие-то напитки, и компания из шести людей заливалась смехом, распространяя свое веселье на всех окружающих. Туда, где возле барной стойки молодой человек одиноко читал газету, попивая прозрачный напиток через соломинку. Именно он привлек внимание Миши.

Весь сумасшедший набор, ослабивший свою хватку, в миг вернулся. Рой загудел во всю мощь, блики практически полностью закрывали собой обзор. И этот парень. Парень – ювелирная копия Михаила. Один в один. Идентичный пробор и цвет волос, перстень на мизинце правой руки, доставшийся на память от отца, любимая, выстиранная практически до дыр, рубашка в клетку и шрам. Шрам под левым ухом – результат падения с дерева в далеком детстве. Тогда, как помнил Михаил, обливаясь собственной кровью, хлеставшей из пореза в виде улыбки, он был уверен, что умрет. Сейчас же это чувство вернулось, точно не покидало его все эти годы.