И. Сотников - Люди $лова

– И откуда ты так хорошо знаешь, что хочет наш враг?

Но сэр Рейнджер, как будто не замечает всего этого позвучавшего в словах пана Паника сарказма и также спокойно ему отвечает. – Чтобы победить врага нужно не просто хорошо его знать, но при этом необходимо понять ход его мыслей и его жизненную мотивацию. А для этого нет ничего лучше способа, как влезть в его шкуру. – Сэр Рейнджер вдруг оживает, переводит свой взгляд на пана Паника и, прищурившись, каким-то неестественным, с нотками задора голосом, говорит ему:

– Так что, если хочешь есть пельмени со сметаной, то учи матчасть.

И первое, что пришло в голову пана Паника при этом виде сэра Рейнджера и сказанного им, было полное недоумение этой его концовкой речи. «Какие пельмени? Он, вообще, о чём?», – пронеслось в голове слегка обалдевшего от услышанного пана Паника. Но тут вдруг, как от удара током передёрнуло в один момент похолодевшего от своей догадки пана Паника. И эта его догадка была до того невероятна и фантастична, что даже сидя, пана Паника пошатнуло и сковала оторопь. И он только и мог, что только открыв рот, глазеть вытаращенными глазами на улыбающегося ему сэра Рейнджера.

И, наверное, не зря человеческий организм, в случае такой непредвиденной для него опасности в виде внезапного изумления, предусмотрел такие автоматические функции, как широкое разевание рта. Что позволяет не задохнуться впавшему в умственный ступор и забывшему, не только как двигаться, но и дышать человеку. А так рот открыт и блуждающие ветра спокойно регулируют поступающие внутрь человека потоки воздуха, и пока он не очухался, вместо него выполняют дыхательные функции (человек ведь тоже, носясь как угорелый, частенько делает работу за место ветра).

Но вот пана Паника слегка отпустило и, что он первое смог выговорить, так это обвинение в сторону сэра Рейнджера, который судя по разлившейся по его лицу радости, уже обо всём давно догадался:

– И ты, Брут!

– Ха-ха. – Уже откровенно и громко развеселился сэр Рейнджер. – Что ж, я должен отдать должное твоей разведке. Она отлично справилась со своей задачей, покопавшись в открытых источниках информации. Но ведь так и должно быть. – Наклонив чуть в сторону голову, с каким-то чуть ли не покровительственным (как с неразумным ребёнком) тоном, заговорил сэр Рейнджер. – Ведь мы же себя позиционируем с великой римской империей. А ей без Цезаря и Брута в ней никак. Неполноценная какая-то империя получается. – Вновь издевательски рассмеялся сэр Рейнджер.

А ведь кинься сейчас сэр Рейнджер отговариваться, юлить и ловчить в своём оправдывающим его ответе, то пожалуй пан Паника, посчитав, что он всегда это знал – сэр Рейнджер потенциальный предатель и шпион – сейчас бы чувствовал себя более чем уверенно и даже хорошо, но это его открытое, без всякой боязни и оглядки по сторонам признание сбило с толку и окончательно пошатнуло в пане Паника всякую уверенность в себе и понимание того, что, чёрт возьми, вокруг сейчас здесь и, вообще, происходит.

Но сэр Рейнджер не останавливается на достигнутом и продолжает разориентировать в политическом пространстве пана Паника. – Да и не ты ли всегда говорил, что в наше не спокойное время, на большой шахматной доске делать ставки на одни и те же фигуры неразумно.

– Но я… – попытался было возразить пан Паника, но схваченный за галстук был перебит сэром Рейнджером.

– Без всяких но. Не запряг. – Рычит прямо в притянутое ухо пана Паника сэр Рейнджер. – Ты уже добился своего. Твоё имя стало нарицательным и обозначает именно то, что сейчас творится на всех этажах власти. – Сэр Рейнджер вслед за сказанным ослабевает свою хватку и, улыбнувшись пану Панику, мягко говорит. – Впрочем, никто не заинтересован в шоковом сценарии. Так что можешь не обращать большого внимания на мои слова, вырванные тобою, из своего, никому не доверяющего и во всём видящим затаённый смысл (а он хоть и есть, но не тот) мысленного контекста, и приступать к тому, к чему тебя обязывают сложившиеся обстоятельства. Тем более, одобрение с самого верху уже получено.

«Что он хочет этим сказать? – уже ничего не понимая, пан Паника попытался понять, что было правдой …Хотя нет, такого слова в его лексиконе не было, а вот то, что из сказанного сэром Рейнджером считалось целесообразным и чему он, в конечном счёте (а так это, всего лишь его декларации о намерениях), будет следовать в своих действиях, то это и волновало пана Паника. – Выходит, что сэр Рейнджер уже в курсе нового проекта, а это значит, что из нашего ведомства идёт утечка и у нас завёлся какой-то… гад!», – представив этого гада, а другими его словами и не назовёшь (заслужил), от отчаяния за то, что он ничего не может поделать, закипел пан Паника.

Но не успевает пан Паника проникнуться злобным огорчением, как сэр Рейнджер своим новым заявлением заставляет пана Панику окончательно потерять веру в бескорыстность и умение держать язык за зубами людей из своего ведомства и ещё, нелюдей, а всего лишь близких к его ведомству конгрессменов.

– Ну что, мистер. – Улыбнувшись одним глазом, сказал сэр Рейнджер, окончательно отпустив галстук пана Паника. – Вы готовы, как следует, не скупясь, торговаться за ваш новый проект «Несокрушимая решимость».

– Готов. – Улыбнувшись в ответ, сказал пан Паника, совершенно не понимая, как сэр Рейнджер узнал название этого нового проекта, если его он сам ещё никому не говорил, кроме разве что только самого мало трезвого себя (но он об этом не помнит), и то наедине в своём кабинете (а там жучки).

«Кто же этот гад ползучий?», – хищно, уже про себя улыбнулся вне всяческих насчёт себя подозрений пан Паника, перебирая в голове всех сотрудников своего ведомства стратегических планирований, имевших доступ к секретной информации по новому проекту «N».

– Только учти главное. Конгресс на первых порах, готов лишь устно выразить поддержку твоему проекту, а голосовать «кошельком», будет только после того, как только ты найдёшь частных инвесторов. – Сказал сэр Рейнджер, перебив кровожадные мысли пана Паника.

– Но кто на это пойдёт? – растеряно спросил пан Паника. – Да и кто захочет рисковать своим кошельком. – Уже про себя пробубнил пан Паника.

– Я не обязан тебе объяснять элементарные вещи. – Потемнев лицом, зло проговорил сэр Рейнджер. – Сейчас, для такого рода проектов, одного обоснования необходимости недостаточно и нужны более существенные, так сказать осязаемые вещи. И будет целесообразней, если это будет частная инициатива – кровные волеизъявления неравнодушных к бесчинствам тиранов граждан. – Сэр Рейнджер перевёл дух, точь-в-точь, как один из тех предполагаемых им неравнодушных граждан, которому даже дышать стало трудно, стоило ему только подумать о жестокости к своему народу, всем известного не легитимного тирана Кассада, а не как он, явно на счёт себя заблуждаясь, называет себя демократично избранным президентом.