И. Сотников - Люди $лова

– Я призываю всех тех, кто всё это видит сейчас, не верить своим глазам! – нервно, с долей истерики заголосил сенатор Маккейн. – Всё что вы сейчас видите, не имеет ничего общего с настоящей действительностью.

– А что же это тогда? И чему тогда верить? – удивился рядом с Алексом стоящий, скорее всего уже прожевавший свой откусанный кусок жирной сухомятки, до самого не хочу, потасканного вида тип, которому и так уже с утра, одного на себя взгляда хватило, для того чтобы засомневаться в своём зрении. Ну а этому, хотя бы было объяснение – этот тип под давлением своей беспокойной натуры, с цикловым постоянством позволял себе уходить в безвременье – в запои. Но вот что имел в виду сенатор Маккейн, чья, возможно имеющая место запойная собою жизнь, была скрыта от общественности, и только для самых проницательных людей была догадлива известна, то это пока было не ясно – потасканный собою и жизнью, волнующийся вопросами тип, что-то подобное подозревал, но сейчас, будучи не в состоянии конструктивно мыслить, не спешил делать выводы.

– А я всегда говорил, что наш мир не такой, как он нам видится. – Вставил своё слово, худосочный длинномер на роликах, отчего он на них казался столь пугающе высоким, что никто из рядом стоящих людей, не смел в ответ, так высоко задирать голову, чтобы не закружиться в этой высоте. Правда, тут же стоящая, обделённая природной красотой, которая само собой компенсировалась повышенным количеством краски на лице, невыносимо на неё смотреть, безвозрастная дама, явно предвзято, выразила своё согласие с этим длинномерным типом.

– Вот видите. И уже даже там осознали, что грядёт конец света. – Огласил площадь своим громогласным заверением, застолбивший здесь место собой и своей проповедью, местный площадной проповедник. – Человечество когда-то на первом своём этапе развития, прошло через испытание верой, когда оно вело религиозные войны, затем наступило время для испытания кровью, когда предтеча антихриста ради чистоты нации, погрузил мир в мировую войну, пролив море крови. Сейчас же настало время для самого страшного испытания – испытания безверьем – войны за истину.

– Меня обманным путём заманили сюда. – После безуспешных попыток вырвать из рук Маккейна микрофон, возмутившимся за такое штрейкбрехерство Маккейна, всего в кредитах корреспондентом Греем, вновь заголосил сенатор Маккейн, и заново привлёк к себе внимание случайных зрителей, часть из которых после этих слов Маккейна, в очередной раз разочаровалась в политиках, – опять действительность не оправдала их ожидания, – и двинулась дальше по своим делам. И только самые заинтересованные, в чьих рядах оказался Алекс и, сидящие за чуть припущенными тонированными стёклами остановившегося на парковке автомобиля, только у себя дома и в таких автомобилях, старающиеся быть приметными, всегда на людях малозаметные господа, продолжили следить за происходящим на экране. Правда сидящие в автомобиле господа, по сравнению с Алексом, были не столь внимательны к служащему всего лишь фоном для их разговора экрану телетранслятора, и больше вели между собой разговор, нежели смотрели туда на экран.

– Мы сделали то, что вы просили, и теперь все заинтересованные люди поймут, что вам оказана политическая поддержка. – Откинувшись на спинку сиденья, обратился к своему собеседнику «капитану» Мирбусу, пан Паника.

– Но сенатор Маккейн слишком одиозная и неоднозначная личность. Да и повёл он себя непредсказуемо. – Сказал Мирбус.

– Главное то, что он знаковая фигура. А то, что он себя так ведёт, то это дело второстепенное. – Парировал ответ Мирбуса пан Паника. – Капитан. – Приблизившись к Мирбусу, вдруг жёстко сказал Паника. – Надеюсь, у вас неплохая память и вы не забыли то, какую мы оказали вам поддержку в деле подавления подавляющих вас личностей в вашей организации, где вы в последствии и стали во главе неё.

– Я всё помню. – Неуверенно ответил Мирбус, прижатый коленом, напротив него так теперь близко сидящего Паники.

– И я опять же надеюсь на то, что вы не хотите выказать себя неблагодарным человеком. – Пан Паника продолжил коленом и словом давить на «капитана» Мирбуса.

– Я всегда плачу по своим обязательствам. – Ответил вспотевший Мирбус.

– Ну, я не буду вам напоминать о вашем желании уйти от налогов, зарегистрировав своё общество слова, на вашем лайнере в нейтральных водах. Это я так сказал, к слову. – Усмехнулся Паника от прозвучавшего в его словах намёка на род деятельности продавца новых слов, «капитана» Мирбуса. – Так что капитан, теперь пришло ваше время оказать нам посильную помощь. – Пристально посмотрев на Мирбуса, сказал Паника.

– Но в чём, в конце концов, должна выражена моя помощь? – неожиданно вдруг вспылил Мирбус и к полной для себя неожиданности, оттолкнул от себя пана Панику. И, наверное, униженный проявленным неуважением Мирбуса пан Паника, должен был в ответ, как минимум застрелить этого дерзнувшего задаваться вопросами и толкаться «капитана», но видимо «капитан», слишком нужен пану Панике и, он проглотив обиду и злобу, которые из-за последних мировых тенденций, где ему приходиться ими постоянно питаться, стали не такими солёными, всего лишь тихо говорит в ответ.

– У вас, с помощью нас создана неподконтрольная никому, автономная секретная служба, со своими, не хуже чем у агентства национальной безопасности отрядами самообороны. – Перевёл дух пан Паника. – А сейчас время такое, что никому полностью нельзя доверять. Вы меня понимаете? – прищурив глаз, спросил пан Паника.

– Частично. – Тихо ответил Мирбус.

– Ваша организация на данный момент, одна из тех организаций, чья сплочённость вокруг объединяющей вас идеи, не подверглась переосмыслению, а безоговорочная сплочённость и верность общей идее и вам ваших последователей, ставит вас и вашу организацию в исключительное положение. Так вот, к чему это я говорю. – Вновь придвинувшись к Мирбусу, проговорил Паника. – У вас появился шанс перейти от территориального уровня в глобальный и облачить в своё новое слово весь этот катящийся в тартарары мир.

– Я слушаю. – Последовал ответ «капитана». После чего следует изложение паном Паникой его предложения. На что «капитан» после небольшого размышления, даёт свой ответ:

– Кроме дополнительной информации на ключевые лица воздействия, потребуется полное внедрение. – Сказал Мирбус и внимательно посмотрел на пана Паника.

– Полное, но только подконтрольное нами внедрение. – Прищурив глаза, уточнил пан Паника.

– А как же. – Улыбнулся «капитан» Мирбус.

Когда Алекс переступил пока что только внешний порог духовного центра нового слова, то есть ограду, за которой находилась красивая и вся в цветах лужайка, то он, конечно, уже не увидел всю ту, ранее показанную по телевидению огромную массу журналистов, которые пока они находились в прицеле телевизионных камер, то всё это время своими вопросами не давали покоя сенатору Маккейну. Ну а сенатор Маккейн, хоть и тёртый калач, всё же куда ему против этой агрессивной, желающей всё знать и домысливать за вас ответы, такой напористой массы задавал-журналистов, готовых на всё и в том числе на то, чтобы не щадить локтей своих коллег по цеху – и всё ради того, чтобы первому воткнуть свой микрофон в рот тому же сенатору Маккейну. И только тогда, когда охрана сенатора смогла к нему с трудом пробиться, только тогда этот репортаж с места событий, можно сказать и был закончен.