И. Сотников - Люди $лова

Правда сам Алекс, когда в первый раз оказался в этом зале «духа» слова, то он слишком буквально принял это именование зала для себя. И он принявшись размышлять, даже нашёл связь между духом и словом – раз рождению слова сопутствует движение души человека, то оно по своей сути есть духовная материализация человеческого я, в общем, некое порождение духа. А раз слово так же есть обусловленное человеческим видением окружающего мира его выразительное отображение, то оно, как порождение человеческой духовности, наполняет своё отображение неким человеческим духом. Где через эту свою связь, человек в основном и взаимодействует с внешним миром. И если суметь разобраться в причинности возникновения именно такого словесного отображение мира, то, пожалуй, можно будет приблизиться к пониманию самого окружающего мира и самого себя.

«А вот интересно, бывают ли, нет, не бездушные (это из другой категории существования смыслов), а бездуховные слова? – время от времени поглядывая на спину впереди идущего курьера слов, размышлял Алекс. – Конечно, первое, что хочется сказать, что раз слово порождение духовности человека, то и бездуховных слов не может быть. А как же насчёт всех тех слов, которые несут в себе пагубные смыслы и неприличия? Ну, тут можно в оправдание их появления сказать, что дух духу рознь и сболтнувший эти слова человек, возможно находился в перегретом или угнетённом состоянии, вот и не воздержался. И тогда получается, что слово несёт в себе не просто константу отражения мира, а обладает всеми теми человеческими качествами, которыми обладает сказавший это слово человек. Ведь одно и тоже слово сказанное разными людьми, всегда звучит по-разному, и слышится и дальше живёт, в зависимости от того, кто сказал это слово. Вот к примеру…». – Алекс бросив свой взгляд по сторонам, сразу полез за примерами во внешний мир. Где долго не пришлось ходить и крутить головой и, Алекс заметив одиноко стоящую у одного из стендов с книгами свою знакомую с красивым именем Аэлита, решил на ней проверить свой пример.

«Вот скажи сейчас этот курьер слов, слово „Аэлита“, то, пожалуй, Аэлита удивится и только посмотрит на него с недоумением. А вот позволь я себе тоже самое сказать, то минимум что сделает Аэлита, то она улыбнётся мне». – Алекс даже улыбнулся от всех этих своих представлений того, как он в одно слово умоет этого курьера слов. Правда Алекс сразу же был вынужден признать, что он воспользовался своим преимущественным перед курьером думающим положением и, пожалуй, всё же этот им приведённый пример, даже не смотря на то, что он не отменяет того, что Алекс тут про себя надумал, несколько неудачен. Да и курьер невиноват в том, что он не знаком с Аэлитой.

А вот если бы на месте красавицы Аэлиты стояла старая и главное, страшно толстая знакомая курьера слова (ну не может Алекс быть объективным в своих мыслях к тому же курьеру), то кто знает («Как это ещё понимать?», – Алекс даже побледнел от таких своих же предположений), на чей призыв откликнется эта старая, до чего же страшная и страшно толстая знакомая курьера слова, какая-нибудь Анжелина Жули – всего в прыщах, уже с лысиной курьера или такого симпатичного парня, как Алекс («Смотри, не переусердствуй, а иначе…», – пытается остудить у Алекса пыл своего восхваления, его зажатая субъективизмом объективность).

Алекс между тем уже подозревает, что тут что-то нечисто, и его подружку явно как-то не так однозначно зовут – возможно, курьер слова, был слишком догадливым типом и, он догадавшись о такого рода фантазиях Алекса, решил устроить ему такого рода ловушку. Но только курьер слов не учёл того, что Алекс избирателен в своих вкусах и не поддаётся общим увлечениям – его любимая актриса не Анжелина Джоли, а …А вот этого он никому не скажет, а то не сбудется загаданное им желание. И видимо поэтому, всё то, что представилось Алексу, где своё влияние оказал курьер слова, вступив в противоречие с намерениями курьера слова и создало такой перекошенный образ Анжелины Джоли – Жули.

– Анжелина Джоли. – Специально перековеркает имя этой совсем не Джоли, этот пытающийся подыграть себе, что за хитрец курьер слов (ну и что, что его невнятная дикция желает оставлять лучшего). И эта совсем не Джоли, а какая-то до жути страшно толстая Жули, заслышав своё имя, поворачивается и, увидев этого своего старого знакомого – курьера слова, улыбнётся ему, но вслед за этим заметив, что рядом с ним находится такой привлекательный парень, как Алекс, не дожидаясь того, когда настанет его очередь называть её по имени, начнёт ещё больше улыбаться, но уже Алексу.

– Нет, так не пойдёт! – сболтнул вслух Алекс, не сдержавшись на такую мстительную нечестность курьера слова, который решил таким хитрым способом (он ведь специально так размеренно идёт, а это навевает на Алекса все эти провокационные мысли), спровадить от себя к нему свою страшно толстую подружку Анжелину Жули.

– А как? – удивился остановившийся у двери, ведущей в зал духовного слова курьер.

– Я это о своём. – Отмахнулся от курьера Алекс, берясь за ручку дверей. После чего он открывает дверь, входит внутрь и оказывается в этом духовном зале, служащем для проповеднической деятельности общества. И, судя по тому, что зал уже практически был полон людьми, состоящих в основном из директоров различных структурных подразделений, глав отделов, и людей из высшего совета директоров (Алекс хоть лично многих и не знает, но имел о них видимое представление), то сегодня здесь намечалось что-то важное.

Алекс войдя, остановился на пороге у входа, пытаясь не только осмотреться, но и понять, какое для него место приготовлено здесь. А для чтобы понять это – распорядителя мест не было – нужно было обратить свой взор на стоящего в центре кафедры, в окружении малознакомых для него личностей, «капитана» Мирбуса, мимо взгляда которого не мог пройти ни один из вновь вошедших в зал людей. И хотя учёт прибывших вёл стоящий у входа контролёр, «капитан» Мирбус в свою очередь тоже вёл свой внутренний учёт прибывших сюда лиц, которые при входе должны были продемонстрировать «капитану» свою преданность ему и данному ими слову клятвы. А для этого каждый из прибывших в зал, должен был повиноваться установленному «капитаном» новому порядку – при входе отдавать честь присутствующему здесь рядом с ним, одетому в морскую форму, его бультерьеру Кичу.

– Чем абсурднее звучат предъявляемые к человеку требования, тем выше оценивается он, как преданная идее личность. И только через фанатичное повиновение, лишь на первый взгляд кажущимся неразумными правилам, в человеке проявляется его истинная преданность делу. – Объяснил это своё нововведение Мирбус Алексу, когда тот будучи у него дома на ужине впервые увидел такое проявление преданности ему вновь вошедшим в обеденный зал человеком (почему Мирбус не потребовал от Алекса того же, то он об этом даже пока не задумывался). И когда Алекс увидел, как вошедший человек – один из глав подразделений организации – отдал честь сидящему в ногах Мирбуса бультерьеру Кичу, то он вначале даже не понял, что сейчас произошло. Для чего изумлённый Алекс, для разъяснения произошедшего, тут же посмотрел на Мирбуса, ну а тот, как оказывается, уже ждал этого (он всё это время не сводил своего взгляда с Алекса) и, не дожидаясь, когда Алекс задаст свой вопрос, даёт ему этот ответ.