Татьяна Хмельницкая - Ты – дура, детка!

Мы с Люськой участвовали в поисках. Увы, – безрезультатно. А на четвёртый день я увидела во сне однокурсницу, стоящую на опушке леса недалеко от арендуемого нами коттеджа. Ирма махала кому-то рукой. В этом же сне была и Она …

Кто такая «Она»?

Понятия не имею!

Она , или Рыжая, как я её называла, настойчиво показывалась в моих снах, приводя с собой друзей-покойников. Те просили помощи в обнаружении их тел.

Когда явление произошло впервые – я испугалась! Вот честное слово, сама себе показалась сумасшедшей и засобиралась ехать в больницу – сдаваться господам в белых халатах. К тому времени у меня был постоянный «билет» на больничную койку под крылышко психиатра, потому устроить очередную внеплановую госпитализацию ничего не стоило. На второй раз так и сделала: созвонилась с врачом и под медикаменты, капельницы, на белые простыни – отдыхать.

Благодаря моему прошлому и Рыжей, теперь у меня официальный диагноз имеется, а дамочка, как возникала, так и продолжает это делать по сей день. Как таскала кого не попадя ко мне пред ясные очи – так и таскает. Причём, делает она это теперь уже наяву.

Рыжая – моя расплата за прежнюю лихую жизнь. Терплю – выхода нет.

Было это семь лет назад. Всё вокруг меня круто изменилось и я, не выдержав от Судьбы прямого удара тупым предметом по голове, в просторечии называемым – горе, решила повеситься. И ведь я точно знаю, что умерла тогда, и именно Она вернула обратно, шепнув что-то почившей мне на ушко.

До сих пор жутко, когда вспоминаю то видение. Бр-р-р-р!

Я, голышом, с распущенными по плечам волосами, которые отчего-то из русых стали седыми. Вокруг меня белое пространство, словно молоко или плотный туман – только и всего. Но я чувствовала: оно безгранично для моего глаза, но ограниченного, материально и доступно. Стало страшно. Нет: очень жутко!

В момент, когда я испугалась, из безгранично-ограниченного пространства материализовалась Она – рыжеволосая девушка с голубыми глазами. Имени девица своего не назвала, а подошла, улыбнулась и шепнула мне что-то на ухо.

До сих пор я не могла вспомнить, что это было за слово. Меня в тот день откачали, и очнулась я в реанимации. Нашла меня Люська, которая хоть и не собиралась ко мне в тот роковой момент, но, как она сама это потом объясняла: её что-то кольнуло в сердце, и она ринулась ко мне домой.

Спустя месяц после неудачного суицида ко мне впервые во сне пришла Рыжая, показала убиенного, молящего о том, чтобы его нашли. Я отмахнулась – она исчезла…

Ладно, было не так – не стразу отмахнулась. Я проснулась, встала с кровати, плюнула на три стороны, постучала костяшками пальцев по дереву, лбу, и три раза крутанулась – на всякий случай. С тех самых пор сон стал навязчивым, но благополучно вытравливался медикаментами. Из больницы я выписалась вполне здоровым, дееспособным гражданином.

Только вот таковым я прожила не слишком долго – Она прибрала мои сны к своим рукам, а я отсиживалась после них в шкафу с кухонным ножом в руке. Потом всё прекратилось – я зажила спокойно, но не долго. В общем – больной я человек, пришлось признать и уступить своим видениям.

Занялась поисками того мужчины, что так настойчиво сватала мне во сне Рыжая. Его труп нашли, и было серьёзное, громкое дело по поводу расследования его смерти. Вот именно в тот момент Рыжая пришла ко мне снова, а я легла в больницу – нервы успокоить.

Мне кажется, Она обиделась на меня за то, что я старалась избавиться от неё по средствам лекарств, церковного ладана и смены собственного имени на новое, как в языческие времена делали пращуры, дабы избавиться от навязчивых злых духов – вот и стала приходить ко мне наяву. Я сдалась на милость победительницы и больше не проверяла её возможности – хотела оставить всё, как было сейчас: прозрачная Рыжая наяву и без купюр.

С тех пор повелось так: Рыжая являлась, а я потом сообщала в органы власти о месте нахождения убиенного. Но было в этом что-то противоестественное, я бы сказала, выборочное. Почему не находить всех подряд, кто прикопан в земле злодеями, а делать это избирательно и точечно?

Рыжая не пожелала объяснить, а мне стало всё равно.

Единственным человеком, кто знал Рыжей и моей способности находить трупы, была Комарова. Когда я, ничего не говоря, повернула на опушку, Люська последовала за мной. Я видела, как опустились плечи подруги, вытянулось лицо, глаза налились слезами. Она уже догадалась, что я направилась к призраку однокурсницы. За нами последовали еще несколько человек.

Я шла и шла, как это делала накануне во сне, за удаляющимися тенями мёртвой девушки и Рыжей, пока не наткнулась на симпатичного мужчину, лет тридцати над трупом Ирмы. Им оказался господин Илья Лоскутов.

О Лоскутове в моём сне ничего не было, но я не очень-то и удивилась, когда увидела его. Лицо молодого мужчины было бледным, а одежда перепачкана кровью. Он стоял на коленях, склоняясь над мертвой девушкой. Деревенские, что пришли с нами, схватили его, повязали. Мужчина не сопротивлялся. Очень удивился, когда его повезли в полицию. Говорил, что нашел Ирму еще живой и пытался оказать помощь.

Незадолго до печальных событий Ирма рассказала нам о проблемах с ее «мужчиной», которого она периодически «доила» на предмет подарков. С ее слов он был баснословно богат и нежаден. Когда мы видели очередное золотое украшение, на идеальном теле Суховой охотно верили её трескотне.

Они были любовниками уже лет пять к тому моменту, но перед защитой дипломной работы Ирма вдруг безоглядно влюбилась в симпатичного, скромного парня учившегося на курс младше.

Когда Лоскутова задержали, я не могла найти себе места от странного чувства неуверенности и злорадства. Откуда бралось последнее ощущение, не понимала, но и не боролась с ним. На следующий день после диких событий оно только усилилось. Я уговаривала себя, что это нервное, нужно принять таблеточку и жизнь заиграет другими красками, только…

Я хорошо помнила синие следы на запястьях Суховой, кровоподтеки на скулах, следы от пальцев на шее, грязь под обломанными ногтями и отсутствие кроссовка на ноге.

Бр-р-р-р! Что пришлось пережить однокурснице, если она так выглядела?

Полагаю, первой версией, которую отрабатывали полицейские, была ревность. Да, куда там, я тоже к ней склонялась, как и Люси, ведь незадолго до трагических событий Лоскутов сделал Ирме предложение.

Мог он узнать о счастливом сопернике?

Запросто! Ревность – не иначе.

Рисовалась картинка: взбесившийся Лоскутов накинулся на девушку. Несколько дней держал ее взаперти. Душил, словно он Отелло, а потом убил.

Спустя неделю мы с Люси загорали, лежа в шезлонгах, когда вокруг меня, словно бы уплотнился воздух. Я знала, кого увижу – Она не заставила себя долго ждать.