Анастасия Дюльдина - Игры забытых богов

– Да, – кивнул Саша, глядя на то, как брат подбегает чуть ли не вприпрыжку к скамейке, стоящей возле большого дерева, названия которого он не знал. – Опять резкая перемена, – вздохнул он, – но сегодня он хотя бы не хочет умереть, чтобы избавить всех от своего присутствия.

– Ясно, – понимающе кивнул Кирилл, внимательно следя взглядом за другом, который, усевшись на лавочку, откинулся на спинку и с довольным видом нежился на солнышке. – Что говорит психиатр?

– Чтобы он почаще таблетки принимал, – скривился Саша. – Ты ведь знаешь этих докторов – ничего сделать не могут, кроме как пичкать его колесами!

– Ну да.

– Эта болезнь… – мужчина защелкал пальцами, стараясь вспомнить название. – Ну, ты должен помнить название… как же оно…

– БАР, кажется…

– Да! Точно. – Саша печально улыбнулся. – Она просто так не проходит, необходимо долгое и муторное лечение, покой, положительные эмоции, соблюдение режима. Но ты ведь знаешь его, какой тут покой? Какие положительные эмоции, когда он в зеркало смотреть не может?

– Да, верно, – Кирилл посмотрел на друга. Эта болезнь началась после того случая с Оксаной, о котором все договорились не вспоминать.

Доктор медленно прошелся по просторному кабинету, подходя к своему рабочему месту – огромному деревянному столу из красного дерева, заваленному многочисленными папками и документами. Среди всего этого вороха макулатуры ютился компьютер, который в настоящий момент был выключен. На противоположном конце – подставка для ручек и карандашей, а еще штук семь или десять блокнотов для записи.

Доктор Вейнс – пожилой мужчина, лет шестидесяти, с добродушным морщинистым лицом, с маленькими водянистыми глазами и редкой бородкой – присел на стул и внимательно посмотрел на человека, стоящего по ту сторону стола. Напряженная поза, пронзительный и взволнованный взгляд. Вот только на лице не отражалось ни единой эмоции, ничего, кроме полного равнодушия. Эту способность врач всегда про себя называл «эффектом маски». Тот, кто примерял ее на себя, становился похож на безымянную куклу, и именно с такими людьми было тяжелее всего общаться: никогда не знаешь, чего от них ожидать и что у них на уме.

Даже учитывая многолетний опыт работы с пациентами, страдающими различными психическими заболеваниями, доктор так и не смог научиться распознавать эмоции под этой «маской». Вот и сейчас было довольно тяжело смотреть в темные глаза посетителя и не иметь возможности, что называется, «прочитать его мысли».

– Вы хотите сказать, что его снова надо упечь в психушку? – прищурился гость, и его поза стала более напряженной, а на скулах заходили желваки. – Да он недавно только из нее вышел! Я не могу вновь его упрятать туда. Это будет чудовищным поступком с моей стороны!

– Это будет более человечным, чем держать его взаперти в доме, не находите? – посмотрел доктор на мужчину из-под очков. – За ним там будет прекрасный уход, постоянное наблюдение профессиональных врачей, и там он будет принимать лекарства, необходимые, чтобы справиться с болезнью.

– Я не понимаю, – вот теперь на лице проскользнуло недоумение, смешанное с раздражением. – Чем он может быть опасен? Антон никогда и никому ничего не сделал.

– Это опасно не для кого-то, а прежде всего для него самого, – тяжело вздохнув, Вейнс уже знал, что убедить старшего брата его пациента не представлялось возможным. Оставалось идти по пути наименьшего сопротивления. – Я могу объяснить вам в общих чертах кое-что о болезни вашего брата…

– Будьте любезны, – холодная сталь полыхнула в темных глубинах этих странных глаз, и доктор слегка поежился.

– У вашего брата болезнь, которая называется «Биполярное Аффективное Расстройство», а если коротко, то просто «БАР». Понимаете, Александр Дмитриевич, все не так легко, как вам могло показаться. Лечение БАР представляет собой сложную задачу, так как требует детального понимания психофармакологии. Пациенты с биполярным расстройством принимают, как правило, множество сильнодействующих препаратов (многие из них – по шесть различных лекарств), что создает трудности в учете лекарственного взаимодействия и в предотвращении побочных эффектов.

– И что это значит? – нахмурился Саша.

– А то, – пояснил врач, протягивая маленький листик, исписанный какими-то закорючками, судя по всему – рецепт или список лекарств, – что, если он останется вне больницы, то симптомы станут более яркими и активными. Ему необходимо находиться в лечебнице.

Врач оказался прав. Несмотря на все старания старшего брата, облегчить состояние «мелкого» не получалось. Протекало заболевание довольно сложно. Перепады настроения – от необузданного веселья, постоянного громкого смеха над любой, даже совершенно несмешной шуткой и скакания по крыше их особняка (благо, что была ровной), до меланхолии и жуткой депрессии. Особенно часто проявлялась именно «депрессивная фаза», как говорил его лечащий врач. В таком состоянии Антон был медлительным, почти не выходил из своей комнаты, туго соображал. Но хуже становилось, когда эта фаза переживала обострение – переходила в анестетическую депрессию: тогда у него пропадал интерес к жизни, он постоянно говорил, что никого не способен любить, и его любить никто не может, что является жутким моральным уродом и не заслуживает ходить по этой земле.

Да, непростой период не только в жизни Антона, но и всех, кто его окружал – ведь Саше и Кириллу приходилось успокаивать и поддерживать мужчину в такие дни. А иногда и из петли вылавливать, когда обострение протекало в особо тяжелых формах. Слава Богу, проходила такая депрессия довольно быстро, всего за пару дней, иногда даже быстрее.

Сегодня, судя по прогнозам психиатра, у «мелкого» наблюдалась «маниакальная фаза», сопровождающаяся повышенным настроением и двигательным возбуждением, когда мужчина не мог усидеть на месте, постоянно что-то делая, бегая вокруг и попутно сводя всех с ума из-за своей неуемной возбудимости.

Вот и сейчас, просидев на скамейке всего минуту, Антон подскочил и принялся расхаживать по саду, что-то напевая себе под нос.

– Действительно, – еще раз кивнул Кира, наблюдая за другом, – уж лучше пусть веселится.

– Да, – Саша повернулся к нему, – может, чайку-кофейку?

– Я ненадолго, – покачал головой блондин, – хотел кое-что обсудить с ним.

– О! Ну, я тогда пойду, – улыбнулся старший. – Еще кучу дел необходимо уладить – съездить на совет директоров, договориться о новых поставках антиквариата, ну и тому подобное. Заместитель уже не справляется.

– Хорошо, я пока побуду здесь.