Братья Швальнеры - Бригадир. Пьеса о тюрьме без вымысла

Зэк. Разрешите в туалет?

Голос. Представьтесь.

Зэк. Осужденный Сафонов, статья 158 часть 2, срок 2 года, начало срока – 16 декабря 13 года, конец срока – 15 декабря 15 года.

Голос. К камере подойди.

Он проходит вглубь спального помещения, на него смотрит камера видеонаблюдения.

Голос. Куда?

Зэк. В туалет, сказал же.

Голос. Зачем?

Зэк ( смущаясь). Поссать.

Голос (недовольно). Ой, как достали. Иди, 3 минуты.

Выходит в дверь.

Монитор компьютера, отражающий виды камеры видеонаблюдения. Еще один зэк подходит к домофону, нажимает кнопку.

Голос. Слушаю!

Зэк 2. Осужденный Подкуйко с комнаты свиданий с женой в туалет.

Голос. Ой… Вы что, в КДСе не натрахались, ради разнообразия в туалете хотите?

Смех в спальном помещении.

Голос. А как ты ее раком-то дерешь? А в жопу?

Стоящая в дверях помещения жена осужденного хлопает дверью и убегает. Все смеются, включая голос. Осужденный сплевывает себе под ноги и уходит – вслед за ним в дверь входит Сафронов и идет в направлении спального места.

Голос. Стоять!

Сафронов останавливается как вкопанный.

Голос. Ко мне!

Подходит к домофону.

Голос. Где был?

Зэк. Ссал.

Голос. Долго ссышь. 15 отжиманий.

Все смеются. Сафронов принимает упор лежа и начинает отжиматься.

Михалков ( глядя на это). Эх, отжарить бы.

Голос. Отбой.

Комната погружается во тьму.

Утро в общежитии. Яркий свет бьет осужденным в глаза. Стоящий на пороге помещения человек в камуфляже орет.

Сотрудник ИК. Подъем! Время 6 часов, стройка ждет!

Все нехотя начинают просыпаться. Один из осужденных раньше всех заправляет кровать, подбегает к другому и начинает будить его.

Зэк 1. Вставай, пойдем быстрее.

Зэк 2 ( неохотно ). Куда?

Зэк 1. На работу!

Зэк 2. Нахер она нужна, тебе что, зарплату за нее платят?

Зэк 1. УДО надо зарабатывать!

Общий смех. Толпа начинает улюлюкать.

Голоса . Дебил! Придурок! Заткнись!

Он обиженно смотрит на них.

Зэк 1. Сами дебилы! Просто я ответственный.

Смех и гиканье усиливаются. На пороге появляется начальник.

Сотрудник ИК. Слышь, ответственный, с тебя объяснительная!

Зэк 1 (недоуменно). За что?

Сотрудник ИК. За вчерашнее спанье после обеда!

Все смеются. С полотенцем на шее и мыльными принадлежностями в руках мизансцену дополняет довольно улыбающийся Сафронов.

Сафронов. Так тебе и надо, петушара!

Сотрудник ИК. (Сафронову). С тебя, кстати, тоже!

Сафронов. А с меня-то за что?

Сотрудник ИК. Долго ссышь!

Тишина. На лице начальника – ухмылка. На лице Сафронова – горечь и бессильная злоба.

Зритель опять видит подоконник с кнопкой. Снова виден шлагбаум, слышен голос Н. Михалкова.

Михалков. Мы нахерачились и решили в соседнюю деревню поехать к телкам. А бензина нет. Тут машина соседа – деда там одного. Он ее возле гаража поставил, а сам в гараже трется. Ну мы его там дверью подперли, а бензин слили у него и поехали.

Скворцов. И много слили?

Михалков . 40 литров.

Скворцов. И сколько тебе за это дали?

Михалков. 2 года. Гыыы. Смотри, Сыч идет.

Возле шлагбаума стоит Иваныч с журналом под мышкой. К нему с улицы подходит пьяный, шатающийся человек в рванине и мокрых брюках. Он приближается к Иванычу, протягивает ему ладонь, что-то говорит – не слышно, что. Тот зажимает нос, показывает на его брюки и жестом указывает, чтобы он уходил. К ним подходит Михалков.

Михалков. Здорово, Санек.

Пьяный (радостно, растопырив руки). О, здорово, Генаха!

Михалков. Ну че, как на свободе-то?

Пьяный. Да, бля, все три дня как освободился, бухаю. Остановиться не могу. Ген, есть рублей 15, опохмелиться, помираю, мля?

Вытягивает ладонь. Тот достает из кармана брюк несколько монет, дает ему. Иваныч с омерзением наблюдает за этой сценой, не сводя глаз с мокрых штанов пьяного.

Пьяный. Генах, душа, сам знаешь. Поползу я.

Обнимаются. Пьяный, шатаясь, уходит. Михалков смотрит ему вслед с радостью, Иваныч – все с тем же омерзением.

Михалков. Ништяк ему, он на воле.

Иваныч. Обоссался походу.

Михалков. Зато на воле.

Иваныч. Не боись, скоро заедет.

Михалков. Думаешь?

Иваныч . 15 лет работаю, тут и думать нехер. Если тянет в дом родной, – значит, скоро вернется. Ты прикинь, ты ему больше бабла не дашь, а бухать пипец как охота, а? А? Подломит кого-нибудь и опять сюда, вот увидишь.

Со стороны за всей этой сценой наблюдает стоящий возле автокрана Коля. Зрелище вызывает у него улыбку. Он оборачивается назад.

По уже знакомой зрителю авеню все так же пьяно шатаясь идет Кулаков. В карманах у него телефоны, в которые он бубнит свое извечное «Перезвони». Под нос себе опять бормочет:

Кулаков. Вот мля. Совсем охуели… Я за них возьмус – мало не покажется. Собаки… Перезвони… И ты перезвони… Все перезвоните!

Иваныч и Михалков смотрят в его сторону. Кулаков приближается к стройке. Останавливается у задней ее стены, выложенной кирпичом, долго смотрит на нее.

Кулаков. Это что за хуйня?

К нему подбегает Женек.

Женек. Стена, Федор Кузьмич.

Кулаков. Без тебя вижу, что не хер в говне. Вы откуда этот кирпич брали?

Женек. Вон из той кучи.

Кулаков. Зачем?

Женек. Вы ж сами сказали оттуда брать.

Кулаков. Мозги мне не трахай. На эту стену новый кирпич завтра привезут. А ту кучу я продавать приготовил.

Женек. И че делать?

Кулаков (громко). Разбирать, йопт!

Женек. А новый кирпич хуже будет?

Кулаков. Не понял?

Женек. Ну может, проще его загнать, чтоб стенку не трогать. Неделю выкладывали, а?

Кулаков. Хуле вам еще делать? Скажут – будешь ложИть, скажут – разбирать. Вот и разбирай давай!

Иваныч (громко). Давай-давай! Айда, мужики, стену долбить!

В течение нескольких секунд собирается толпа в жилетах, которая начинает кувалдами крушить стену. В воздухе поднимаются клубы пыли. Кулаков смотрит на это с воодушевлением. К нему подходит Коля.

Коля. Федор Кузьмич?

Кулаков . А?

Коля. Ведь разнесут же стену?

Кулаков . Ну и хуле? Зато работают!