Виталий Новиков - Тёмное вино. Властелин мира. Графоман. Романы

– Книги. Я люблю читать.

– Что?

– Сейчас читаю Маркеса «Сто лет одиночества».

– А что больше всего любишь в литературе?

– Тургенева.

– Это же совсем не о чём.

– Ничего ты не понимаешь.

– Давай сходим куда-нибудь. В кино или театр.

– Я смогу только через две недели. Я много работаю и сильно устаю.

– А кем ты работаешь?

– Учителем.

– Русского языка?

– Об этом нетрудно было догадаться.

Они дошли до станции метро. Антон предложил обменяться телефонами, на что Нина ответила согласием. На платформе они попрощались, им нужно было ехать в разные стороны.

Была середина июня. У Антона был выходной. День был солнечный и жаркий.

Антон и Ольга поехали на электричке в Подмосковье купаться.

Берега озера продолговатой формы были облеплены купающимися и загорающими.

Ольга расстелила красное покрывало на зелёной траве рядом со старым клёном. Справа расположилась семейная пара мужчина с большим животом, его жена с целлюлитными бёдрами в жёлтом купальнике и их двое маленьких сыновей дошкольного возраста. Глава семейства читал газету.

Антон быстро вошёл в воду и поплыл. Ольга плавала около берега. Доплыв до середины водоёма, Антон поплыл обратно. Он приблизился к Ольге, плывущей к берегу, и погладил её по ягодице.

– Не хулигань, – сказала Ольга.

– Трудно удержаться, – сказал Антон.

Они вышли на берег и улеглись на покрывало загорать на животы.

– Ты хочешь детей? – спросил Антон.

– Да. Попозже.

– Почему?

– Хочу, чтобы у моих детей всё было.

– А ты знаешь, что Денис Фонвизин говорил по этому поводу? Он считал, что детям вообще не имеет смысла оставлять наследства, ибо умные и так себе заработают состояния, а если глупым оставить богатства, они всё равно его просрут.

– Он так и сказал: «просрут»?

– Нет. Это моя интерпретация разумеется.

– Какой ты у меня умный.

– Лучше быть умным, чем дураком.

– Я привыкаю к тебе. – Ольга погладила ладонью по спине Антона, потом запустила пальца в его шевелюру. – К твоему запаху, к твоим привычкам и манерам, к твоему характеру.

– Это естественный процесс.

– Ты, можешь быть, естественным в проявлении своих чувств, а не отвечать холодным научными терминами.

– Какие чувства?

– У тебя разве ко мне нет чувств?

– Есть. Незаметно?

– Ты издеваешься надо мной? Скажи мне что-нибудь приятное, немедленно.

– Ты давишь на меня.

– Какой же ты противный.

– Ты очень хорошая милая девочка.

– Ты точно издеваешься надо мной.

– Ты моя лапочка, ты моя любимая.

– Сволочь ты.

– Что я ещё должен сказать? Что я не так говорю?

– Говоришь то ты, может быть, и верные вещи, но только их нужно произносить не таким издевательским тоном.

– Прости.

Антон подъехал к месту своей работы на новеньком «Форде» «Фокусе» тёмно-синего цвета. Он припарковал машину на стоянке. За ним из окна наблюдали Греков и Стаканов.

На Антоне была модная рубашка лимонного цвета с коротким рукавом и ярко-вишнёвый галстук с голубыми каплями и полосками.

Он вошёл в отдел.

– Привет, – он поприветствовал коллег, подошёл к своему столу, бросил на него дорогой из коричневой кожи портфель и сел на стул.

Греков сверлил его вопросительным взглядом.

– Наследство получил. Что ты так на меня смотришь? – Антон не смотрел в глаза товарища

Он включил компьютер и достал из портфеля бумаги.

– Наследство? – тихо проговорил Греков.

– Да. Господи. Ну что ты, Андрей, как ребёнок. – Антон, наконец, бросил на товарища тёплый взгляд. – Тётка, старшая двоюродная сестра матери в Питере умерла. Продали её квартиру и дачи, и мне кое-что перепало.

– И обязательно сразу покупать крутую тачку? – Андрей, кажется, не совсем верил словам Антона.

– Ну, была у меня такая мечта, Андрюша, пойми. И я её, наконец, осуществил.

– Ты мне обычно про все свои мечты рассказывал.

– Про самые заветные мечты непринято никому рассказывать, чтобы никто их не сглазил.

– Ты изменился, Антон.

В обед Антон и Андрей пошли курить в туалет. Андрей курил недорогую «Золотую Яву», а Антон «Парламент».

– Ничего у меня не получается с женщинами, – пожаловался Андрей.

– Ты их плохо знаешь, – заметил Антон.

– Теперь узнаю лучше. Большинству из них нужны только деньги и статус.

– Про внимание забыл.

– Это на последнем месте, после денег, тачек, шуб, золота и прочего дерьма.

– А что делать? Это жизнь. У тебя давно не было женщины?

– Давно.

– Год?

– Не спрашивай про это. Я не люблю про такие вещи говорить прямо.

– Сними проститутку.

– Ты что?! Я не могу дойти до этого. Это же грязь!

– Чем проститутки отличаются от якобы честных женщин? Тем, что они помимо того, что опустошат твой кошелёк, по ходу ещё разрушат твою нервную систему?

– Какой же ты циник!

– Это реальность.

– И ты свою Олю считаешь хуже проститутки?

– Я не говорю, кто хуже, а кто лучше; просто философствую. Не все женщины проститутки разумеется. Те, у кого нет ни красоты, ни шарма, ни харизмы какой-то, тем и продать то нечего. А Оля? Оля. Что Оля? Она обычная красивая женщина, в меру лживая и хитрая, в меру добрая и мягкая. Конечно, я полагаю, что во мне её привлекло в первую очередь то, что она увидела во мне некий потенциал и возможность сделать карьеру и как следствие обогатиться в будущем.

– Карьера и обогащение – это опасный путь, Антон.

– Я знаю, но мне это нравится.

После окончания курсов вождения Антон изредка созванивался с Ниной. Однажды Нина согласилась пойти с Антоном в театр на модный спектакль. По окончании спектакля они шли по ночной Москве. Только начинало темнеть. Заканчивался июль. Было жарко и душно. Мимо прошла толпа молодых людей, шумно что-то обсуждая. По виду это были скинхеды или желающие подражать им. Помятого вида мужик с лиловым носом попросил десять рублей на хлеб, явно собирая деньги на алкоголь. Антон ничего не дал ему. Нина только быстро посмотрела в сторону отщепенца. Они шли мимо огромного торгового центра. Торговые центры росли в Москве и по всей России, как грибы после долгого проливного дождя. Впереди шла женщина с маленькой девочкой. У девочки в руке был воздушный шар, который она нечаянно выпустила. Шар улетел в небо. Девочка заплакала. Мамаша стала успокаивать ребёнка. Антон и Нина обогнали их.

– Ты хочешь детей? – спросила Нина.

– Да. Наверно, – ответил Антон.

– Почему ты так не уверен в этом?

– Жизнь – жестокая штука. Мне тяжело было бы наблюдать, как страдают мои дети.

– Ты думаешь, как и я.

– А с другой стороны бывают же и радости в нашей жизни.

– Редко.

– Всё от нас самих зависит.

– А провидение?

– Это для слабых.