Джон Тренейл - Пути зла

– И он расположен в таком уединенном месте. Ты купила новый пистолет взамен того, который украли?

– Да. Такой же самый.

– Прекрасно. – Он крепко сжал ее руку. – Тебе не обязательно ехать сегодня домой. Мы можем поехать ко мне.

Черт бы его побрал! Они расстались, он предал ее, а теперь – теперь все начинается сначала?! Детектив Эд Херси хочет воспользоваться удобным случаем, чтобы переспать с ней. Она отбросила его руку:

– Я возьму такси.

– Диана, перестань!

Но она уже удалялась от него. Вернее, брела пошатываясь. (Сколько же кружек пива она выпила?) Ладони влажные, ноги промокли, волосы свисают прядями на лицо. Помнится, так же нелепо она выглядела на втором курсе колледжа, когда девушки из ее землячества решили поставить спектакль: в списке действующих лиц она значилась как Воплощение Женской Души; по ходу пьесы она должна была подниматься из какого-то сооружения, напоминавшего по виду свадебный торт, – торт скользнул со сцены, увлекая ее за собой, и она скатилась прямо на руки своего учителя педагогики.

– Диана, вернись!

«Я, кажется, не его собака». Она ускорила шаги.

– Диана!

Люди, к счастью, их на улице было немного, останавливались, чтобы поглазеть на нее.

– Ты никогда ничему не научишься, правда? – бросила Диана через плечо. – Только опыт и никакого профессионализма. – Куда эффективнее было бы обернуться и заорать ему в лицо; так она и сделала: – Есть вещи поважнее, чем переспать!

– Назови мне три самых важных.

Случайный свидетель этой сцены что-то услужливо подсказывал ей, но Диана не замечала никого, кроме Эдвина Херси: он стоял в двадцати ярдах от нее, широко расставив ноги, как полицейский.

– Знаешь, в чем твоя беда? – заорала она. – Ты анально-сексуальный тип и никогда не сможешь отказаться от этого!

– По крайней мере, я не разговариваю со своей покойной матерью!

«Как он мог!» Диана надулась, переполненная негодованием к этому типу и уважением к собственной персоне.

– Ты ублюдок! – завопила она. – Негодяй! Тебя драли в детстве, и вот результат.

– Не было этого. Если хочешь знать, у меня был оргазм в десять лет!

Слушатели, число которых вопреки ожиданию явно увеличилось, возгласами выразили свое одобрение.

– Ты занимался этим?

– Занимался! С игрушечным мишкой по кличке Эгберт.

Спор велся исключительно с помощью крика, и случайные свидетели его были на стороне Эда. Они окружали его и пожимали руку. Диана все стояла под дождем; волосы упали ей на глаза, наполовину скрыв от нее это прискорбное зрелище: ее победитель принимал поздравления; она дорого отдала бы, чтоб ничего не видеть. Эд шел к ней, расталкивая своих доброхотов. Он хохотал. Что было хуже, намного хуже, она сама хохотала.

– О Эд, – взмолилась Диана, падая в его объятия, – отвези меня домой. К тебе… ко мне… куда-нибудь.

Они сели в его машину. Эд – за рулем. Диана прислонилась к нему, одна рука случайно упала на бедро и стала двигаться выше. Он прошелся, как обычно, по разным диапазонам радиоприемника, но сегодня это ее не задевало: если хочет, пусть себе жонглирует хоть надувными пенисами, стоя при этом одной ногой на муравьиной куче, – ей все едино!

Эд жил в новом многоквартирном доме за парком Аполлона, в районе магазинов. Открыв дверь, он извинился перед Дианой за габариты и состояние своей квартиры: у разведенных полицейских немного лишних денег, – но Диане на все это было наплевать. Она бросилась к постели, словно за ней гналась рота военно-морских десантников. И они стали лихорадочно раздеваться, стараясь при этом касаться телами друг друга, как любвеобильные кошки, которые нашли уютное местечко на солнышке; Диане хотелось подольше продлить эти ласки, но она поняла, как страстно и нетерпеливо желает ее Эд, и в ней вспыхнула ответная страсть – она всегда тлела в ее теле, подавляемая разумом.

И Диана упала на кровать, увлекая за собой Эда.

– Возьми меня, – простонала она, – сделай это!

Потом она лежала в полном изнеможении. Лежала и думала: неужели эта сладостная истома скоро исчезнет и она вернется к обычной своей жизни? Ей хотелось, чтобы эти минуты остались с ней навсегда. Да, наверное, в постели скрывался источник, питавший энергией ее тело. Приподняв наконец голову, она не увидела вокруг ничего необычного: просто спальня – это невероятно. Разочарование, похожее на смерть…

Эд заснул сразу, словно его сбили с ног бейсбольной битой. Диана заметила только сейчас, что занавески на окне не задернуты; если приподняться на локте, то виден край террасы ресторана «Брунсекки энд Оу» в квартале отсюда. Вот это да: занимаясь любовью, она устроила представление для праздных зевак. Ну и что? У нее есть Эд и ее будущее. Надежда. Невыразимое наслаждение.

Рядом Диана услышала какой-то шорох. Она покосилась на Эда; он смотрел на нее.

– Привет, – сонно пробормотал он.

– Привет.

– Хочешь чего-нибудь?

– Да.

– Я тоже.

– Секунду, сейчас скажу. – Диана потянулась и ощутила во всем теле сладостную истому. Каждая клеточка ее тела пела. – Пожалуй, это гамбургер с кетчупом.

– Я хочу жениться.

Эти слова настигли Диану в тот момент, когда она вновь с наслаждением потянулась.

– Что ты сказал?

– Я сказал…

– Впрочем, я слышала. Так как насчет следующего вторника?

Он поднял голову:

– Эй! Я не говорил, что хочу жениться на тебе.

Она стукнула его подушкой; и отдубасила бы как следует, но он завернул ее в простыню, пригрозив еще и придушить. Она запросила перемирия, и он согласился, но при условии, что они снова займутся немедленно любовью. Впрочем, у Дианы не было ни малейшего желания противоречить Эду.

Через несколько часов она проснулась: от холода, но не только, – от ощущения непонятной тревоги. И Диана догадалась, что нарушило ее сон: легкое позвякивание, которое издают некоторые аппараты, перед тем как раздастся настоящий звонок. И точно, телефон рядом с кроватью зазвонил. Эд проснулся. «Да?» – ответил он, уже спуская ноги с постели.

Диана дрожала. Кондиционер расположен слишком высоко. Язык покрыт неприятной слизью: почему она не выпила воды? Ах да, конечно…

Эд говорил:

– Что?.. Да. Слушаю тебя, Лео. Продолжай.

Воспоминания о прошлой ночи переполняли Диану, это было такое счастье. Диана прижалась к Эду, а тот, отклонившись к ней, в ее объятия, держал трубку так, чтобы слова Лео слышны и ей.

– Хочешь знать, что появится на первых полосах газет?

– Что?

– Сегодня ночью объявился второй очевидец по делу этой девушки Уолтертон. Он указал на Харли Риверу. Послали туда двух наших людей… и Ривера по дороге в участок, в машине, признался. Они сейчас его привезут.

У Эда отвисла челюсть, но Диана была поражена еще больше.