Хиллари Боннэр - Нет причин умирать

Сев в машину, он скрутил себе сигаретку и закурил у открытого окна, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь во тьме. Но, кроме двух относительно далеких огней паба и домов на пляже, он ничего не смог увидеть.

Каждые несколько минут он включал зажигалку, чтобы посмотреть время. Это было почти как нервный тик. Ровно в полночь он открыл дверь машины и вышел.

Ночь была удивительно теплой для этого времени года, хотя он чувствовал влажность морского воздуха. Закрыв дверь машины, он глубоко вдохнул, наслаждаясь запахом соленого воздуха и морских водорослей.

И море и пляж были так же темны, как и небо. Он дрожал, хотя было и не холодно, оглядываясь вокруг и щуря глаза в надежде, что они смогут немного привыкнуть к недостатку света. Но по-прежнему не было видно абсолютно ничего. Очень осторожно он продолжил путь через парковку, расположенную прямо над пляжем, рядом с пустым пляжным кафе, которое работало только летом, и то лишь в дневные часы, а затем попытался преодолеть ряд ступенек, ведущих к морю. В конце он споткнулся. Келли почему-то думал, что будет еще одна ступенька. Он чуть не упал на колено и вынужден был схватиться за железные перила по обе стороны лестницы, чтобы снова выпрямиться.

Он решил полностью следовать инструкциям и идти без фонаря. Хотя тот сейчас явно не повредил бы. Он только на то и надеялся, что не сломает себе шею еще раньше, чем встретится с мистером Глубокая Глотка.

Ветра почти не было, поэтому ночь была так не по сезону тепла. Он подумал, что видимость такая плохая потому, что темнота ночи, по-видимому, усугублялась туманом с моря. У него действительно было ощущение, словно он окутан слегка влажным одеялом, ощущение, как думал он, свойственное исключительно побережью, именно когда наползает туман. Конечно, он нигде в мире такого не испытывал. Келли сразу же потерял чувство ориентации. И только нежный плеск волн, разбивающихся о гальку, говорил ему, что море находится справа, лесистый холм, ведущий к Баббакомбу, – прямо, а главная дорога в Торки – слева от него. Никаких других звуков не было. Разумеется, на пляже нельзя было услышать шум проезжающих машин. Ветра не было, и тишина была почти полная.

Келли на секунду остановился прислушаться.

Есть ли на пляже еще кто-то, кроме него? Но он не только ничего не видел, но и ничего не слышал. Он начал пробираться вдоль пляжа по гальке, с удивлением слыша стук собственного сердца, который при абсолютной тишине казался неестественно громким. Он аккуратно переставлял ноги. Большой булыжник снова чуть не заставил его упасть, но на этот раз Келли сразу выпрямился и продолжил старательно продвигаться вперед.

Видимость была такой плохой, что он чуть было не врезался в скалу на другой стороне пляжа, даже не поняв, что дошел до нее. Следуя инструкции, он развернулся и снова побрел обратно вдоль пляжа.

Келли дважды проделал это, и, когда он почти дошел до скалы в третий раз и уже начал задумываться, не стал ли он жертвой розыгрыша, это произошло.

Вдруг он почувствовал, что за его спиной кто-то есть. Он ничего не увидел и ничего не услышал, но все его чувства говорили ему, что на пляже есть еще один человек, причем пугающе близко. Стук его сердца был сейчас не только необычно громким, оно билось намного быстрее, чем обычно, оно просто бежало. Он попытался развернуться и открыл рот, чтобы заговорить или закричать. Он не знал, что лучше. Но это было неважно. Ему все равно не дали шанса сделать это.

Без всяких дальнейших предупреждений рука замком сцепилась вокруг его шеи, и он почувствовал напор большого сильного тела сзади. Изгиб локтя нападавшего пришелся под подбородок, сдавливая ему гортань.

Келли яростно бил обеими руками во всех направлениях, отчаянно пытаясь задеть нападающего. Хватка вокруг горла была стальная и становилась все сильнее. Он задыхался. Он чувствовал, что теряет равновесие.

«О боже мой, – подумал Келли. – Вот оно. Это точно. Я умру. На этот раз я точно сейчас умру».

Он прилагал все усилия, чтобы думать. Он понимал, что ему, наверное, осталось жить несколько секунд. Келли немного знал о рукопашном бое. Но достаточно, чтобы понять: нападающий был профессионалом.

И Келли думал, что точно знает, что произойдет дальше. Еще секунда, и его дернут назад. И его шея будет сломана. Быстро, тихо и очень эффективно.

Он старался бороться с туманом в голове, который с каждой секундой становился все более густым – таким же густым, как и туман на улице.

Однажды он проходил обучение самозащите с элитными десантными войсками, совсем недолго. Причиной тому был якобы сбор материала для газеты, но в то время он путешествовал по всему миру в поисках самых опасных мест. Он уже однажды был похищен партизанами в отдаленной, истерзанной войнами части Африки, и ему едва удалось сбежать. Потому он уделял много внимания своему краткому военному обучению, думая, что однажды это может спасти ему жизнь. Но раньше ему ни разу не предоставлялось случая использовать какой-нибудь из этих выученных приемов, и, даже если бы он вспомнил, что делать, он не знал, сможет ли применить их, особенно против профессионала. Келли был теперь более чем на двадцать лет старше и на несколько стоунов [6] Стоун – британская мера веса, 14 фунтам (6,4 кг). (большинство на животе) тяжелее, чем во время обучения. И было еще кое-что, а именно – два курса алкогольной и наркотической детоксикации.

Это неважно, сказал он себе. Он знал, что в таких ситуациях главную роль играет ум, а не простая грубая сила. Он заставил свой мозг работать. Вспоминать. Поддерживать дисциплину, не терять контроль, даже в двух шагах от смерти. Говорить своему телу, что делать. Но туман в его голове становился почти непроглядным.

И взамен он, отбросив все мысли о том, чтобы воспользоваться магическим приемом самозащиты из своего далекого прошлого, просто бездумно боролся, пытаясь выскользнуть вниз из стальной хватки. Единственное, что он вспомнил, – что движущуюся цель всегда сложнее уничтожить. Если бы он еще мог двигаться!

Однако страх придал ему какую-то зверскую силу, и ему все же удалось резко ударить нападающего в подбородок. Хватка вокруг его челюсти неожиданно ослабла настолько, что он смог не только вдохнуть, но и сделать единственную вещь, которая пришла ему в голову. Он дернул головой вниз и разинул рот как только мог, чтобы найти свою цель, затем вцепился зубами в то, что, наверное, было открытым запястьем, и со всей силы прокусил его до мяса. И тогда капкан полностью ослаб. Келли понял две вещи. Во-первых, что его больше не душат, а во-вторых, что эта передышка будет длиться недолго. Ведь хватка второй руки, которая сжимала его собственные руки, вовсе не ослабла.