Александр Розов - Химера

— А как ее зовут?

— Неизвестно. Когда приехала полиция, ее и след простыл. Мы, честно говоря, не очень-то искали. Если она такая застенчивая, то зачем? Вопросов у нас к ней никаких, так что…

— Да, на редкость скромная девушка. А ее приметы есть?

Турние сконфуженно почесал в затылке.

— Приметы… Приметы… — он подвинул поближе клавиатуру компьютера, набрал что-то (видимо, дату), пощелкал мышкой, и радостно сообщил, — Ага, есть! Вот!

«Со слов очевидцев: лет 25–30, рост несколько выше среднего, лицо круглое, черты лица твердые, глаза голубые, нос прямой, губы полные. Кожа смуглая, гладкая. Волосы черные, стрижка короткая, телосложение спортивное. Одета: спортивный костюм темно-красный, пестрая бело-черная головная повязка. Судя по характеру движений — профессиональная спортсменка…».

— А где написано, что она в сборной по легкой атлетике? — спросил Норман.

— Нигде, — Клеман пожал плечами, — Может, просто так подумали. Ну, знаете, это самое простое объяснение.

— Да, наверное. А откуда известно, что она поймала ребенка в воздухе?

— Так это же было посреди дня. Свидетелей целая толпа. Можете там щелкнуть мышкой, «показания очевидцев происшествия». Все видели: ребенок летит из окна, тут она раз, протянула вверх руки, и поймала его, как мячик. Говорят, даже не покачнулась. Вот это сила, я понимаю…

— Да, странная история, — подвел итог полковник, — Но вообще-то я имел в виду не отель Нотр-Дам, а сам собор.

— Ах, собор? Да нет, ничего такого. Разве что девчонки, которые бросают цветы. Хитрюги, придумали привязывать к цветку леску с грузилом и бросать с галереи ей на шею.

— Кому?

— Химере, — пояснил Клеман, — Той, похожей на пантеру. Вы, наверное, видели, она прямо под галереей второго этажа. Снимать потом эти цветы — еще тот альпинизм, доложу я вам.

— А зачем они это делают?

— Примета такая: если химера поймала цветок, в смысле, если он зацепился, то у девчонки будет все хорошо с этим делом.

— Вот как? Впервые слышу.

— Здешний настоятель говорит, что примета очень старая, еще языческая. А сейчас про нее вспомнили из-за Люси Оранж. Дело было года два назад. Эта Люси училась в колледже, и залетела от какого-то парня. Так вот, мальчишка родился прямо вылитый Просперо Затти.

— Затти? — переспросил Норман, — Это футболист?

Турние несколько раз утвердительно кивнул.

— Да, тот самый центр-форвард, которого называют вторым Пеле. Девчонка раззвонила на весь Париж, что это, мол, потому, что химера поймала ее цветок. С цветком все правда, ее даже оштрафовали за это. Люси, естественно, а не химеру. Но самое смешное, что об этом узнала тогдашняя жена Затти, устроила ему скандал, подала на развод. Тогда Затти решил посмотреть, из-за чего ему такое устроили, ну и приехал в гости к нашей Люси. Видит, девчонка ничего такая. Правда, жопа толстовата, грудь маловата, мордашка сковородкой и нос курносый, а в общем — симпатичная, и ребенок на него похож. Увидев такое дело, он взял, да и женился на ней. Прямо как в сказке.

— Может, эта Люси с ним и гуляла? — предположил Норман.

— Скорее всего, так и есть, но людям-то сказка больше нравится. Вот и бросают цветы.

— Это точно. А вы уверены, что никаких действительно серьезных вещей здесь не происходило?

Вопрос поставил Клемана в тупик. Он долго чесал в затылке, а затем попросил:

— Вы хотя бы намекните, какого рода вещи.

— Слышали про резню в Люксембургском саду?

— Ну, конечно. Желтая пресса уже пишет, что какая-то христианская секта с какой-то исламской сектой разбирались из-за религии. По-моему, ерунда. Скорее всего, просто сутенеры делянку не поделили.

— По нашим данным, резня каким-то образом связана с изображениями одной из химер Нотр-Дам, — пояснил полковник, — А это уже похоже на религиозный мотив.

Клеман снова почесал в затылке и пробурчал:

— Да… Религия это такое дело… Сам черт в ней ногу сломит… Знаете что, полковник, я вот подумал: Но может вам к настоятелю собора зайти? Так, мало ли что… Ну, раз это религия, то, может он что-то знает?

— Хорошая идея, — согласился Норман, — Зайду непременно.

Норман был человеком, далеким от какой-либо религии, так что в местах отправления культа бывал только в порядке экскурсий. Как устроена церковная администрация, он не представлял, а таблички, как в нормальном офисе, в Нотр-Дам предусмотрены не были. Пришлось поймать за рукав первого встречного человека в священническом одеянии.

— Извините, мсье. Я из полиции, отдел по борьбе с терроризмом. Мне необходимо увидеть настоятеля.

— Пойдемте, я провожу вас, — охотно согласился священник.

Пройдя по каменным катакомбам, навевавшим мысли о «готичной» фэнтези, они оказались в коридорчике вполне современного офисного вида, и провожатый постучал в одну из дверей.

— Войдите.

Настоятелю было где-то под 60, и он чем-то напоминал пожилого и опытного школьного учителя: этакое сбалансированное сочетание добродушия и строгости.

— Отец Регин, этот мсье из полиции, он хочет с вами поговорить.

— Норман Олле, отдел по борьбе с терроризмом, — представился Норман.

— Присаживайтесь, сын мой. Что у вас за дело?

— Если коротко, то дело связано с убийством 4 человек в Люксембургском саду и, как ни странно, с одной из химер. Вот этой, — Норман положил на стол фотографию галереи правого крыла собора, где одна химера была обведена красным кружком, — комиссар из отдела расследования убийств не исключает, что убийство носило культовый характер. Возможно, падре, вы, знаете о каких-нибудь культах или ритуалах, связанных с химерами, или конкретно с этой химерой.

Настоятель задумчиво пощелкал бусинками на четках, которые держал в правой руке.

— Даже не знаю, как вам ответить… Скажите, вы — верующий?

— Я — агностик. Это существенно?

— Полагаю, да. Некоторые вещи, которые я мог бы рассказать, вряд ли будут восприняты вами, если вы неверующий.

— Тем не менее, падре, мне по долгу службы часто приходится иметь дело с проявлениями религии, и до сих пор агностицизм никак мне в этом не мешал.

— Приходится иметь дело с проявлениями религии, — со вздохом повторил отец Регин, — с какими, сын мой? С бомбами исламистов? С хулиганством христианских радикалов? С побоищами между католиками и протестантами? С жестокими играми ньюэйджеров? Но это — не религия, а человеческая порочность. Религия — это осознание реалий невидимого мира, который нас окружает и к которому принадлежит каждая человеческая душа.

Норман вздохнул и грустно улыбнулся.

— Если для восприятия вашего сообщения необходимо считать, что невидимый мир существует, и души к нему принадлежат, для меня это не составит проблемы.