Сергей Бакшеев - Череп Тимура

– Детка, опусти оружие. Ты не умеешь с ним обращаться.

– Странно, сегодня все друг друга убивают.

– О чем ты говоришь?

– Только ты один хочешь остаться чистеньким. Даже с Тихоном поручил расправиться мне.

– Тебе надо выпить и забыться. Все пройдет. – Князь нежно потянулся к лицу Тамары.

– Прочь свои вонючие руки! Не прикасайся ко мне! Я не забуду, как ты вколол мне дозу и поставил на карту мою жизнь.

– Все в прошлом. Мы шли к великой цели. Давай выберемся и объяснимся наверху.

– Нет! Ты останешься здесь.

– Томочка, что ты такое говоришь?

– Череп Тимура выйдет на свет вместе со мной. Я буду им владеть. Он будет служить мне!

– Ты не сможешь выбраться из страны! Тебе некому будет помочь.

– Я изменила планы. Я не могу думать только о себе. Таких, как я, в стране сотни тысяч, и все мечтают выехать на историческую родину. Я добьюсь от государства разрешения на свободный выезд евреев за границу. Иначе череп Тимура достанется врагам СССР.

– Глупости. Пока ты им объяснишь…

– Они прекрасно знают о злой силе Тимура. Недаром за нами по пятам шел КГБ.

– Томочка, мы же любим друг друга. Помнишь, как нам было хорошо.

– Мне всегда было противно с тобой.

– А как же ласковые слова и те минуты, когда мы…

– Урод! Я играла.

– Все изменится к лучшему, вот увидишь. – Взгляд князя стал холодным. За время разговора он постепенно придвинулся к девушке на расстояние вытянутой руки. Пальцы опустились в карман пиджака и сжали маленький нож. – Томочка, мы сможем договориться.

Тамара Кушнир, начавшая карьеру журналиста с театральных рецензий, достаточно разбиралась в актерских талантах. Как только Давид Орбелиани выхватил нож, она выстрелила. Обгоревший пистолет не подвел. Пуля попала в живот князя. Он закряхтел, зашатался и повалился вбок, накрыв собой стальной ларец. Тамара брезгливо столкнула еще дышащего Давида Орбелиани на пол.

– Подыхай теперь, лысый козел.

Ее рука ухватилась за рукоять ларца, но тут же отдернулась. По пальцам стекала кровь князя. Тамара торопливо вытерла руку и стальной ящик носовым платком. Ларец с черепом оказался тяжелым. Она пихнула его в узкий проход, следом пролезла сама, подергала лестницу. Старые веревки держали крепко.

Подниматься по гибким ступеням, держа в руках ящик, было невозможно. Тамара привязала его к талии, закрепила за спиной. Путь наверх занял у нее много времени. Тяжелый ларец тянул вниз, стучал по бедрам. На половине пути включенный фонарик вывалился из кармана, мелькнул лучом по узкому тоннелю и разбился. Дальше приходилось взбираться в кромешной темноте. Нетренированные руки устали, ноги иногда срывались с гибких перекладин, но девушка упорно продвигалась к выходу.

Упершись головой в каменную плиту, она поняла, что достигла цели. Пальцы исследовали гладкую плиту и все стыки с вертикальным тоннелем. Там, где прижималась лестница, имелась небольшая щель. Тамара давила на плиту, пыталась сдвинуть, но каменная глыба не поддавалась. В отчаянии она стукнула по ней и расплакалась. Неужели, когда все самое страшное позади, ее ждет жестокое фиаско? Нет, она должна преодолеть все преграды ради себя и своего многострадального народа.

Кушнир заметила, что щель все же стала шире. Она сунула туда пальцы и дернула плиту. Преграда неожиданно легко съехала в сторону сантиметров на тридцать. Путь наверх был открыт.

Девушка прислушалась. Тишина. Над щелью виднелся низкий потолок и часть стены с фигурным вырезом. Горизонтальный рыжий свет, струившийся сквозь вырез, говорил о том, что день клонился к закату. Тусклый солнечный луч показался девушке ярким прожектором. Тамара отвязала ящик, просунула его наверх и установила на плиту. Отдышалась и вылезла сама. Ее уставший взгляд упал на поверхность плиты. Сердце ёкнуло.

Ларец исчез!

Находясь в подвешенном состоянии внутри глубокого колодца с острыми кольями на дне, Тихон Заколов быстро оценил свои шансы. И выходило, что если сейчас обрежут веревку, то шансов у него – никаких! Отчаянное положение усугубляла страшная душевная рана. Его предала девушка, которую он успел полюбить. Она играла им все эти дни и беззастенчиво использовала его чувства для достижения своей цели. Ее чудовищное коварство выходило за рамки его небольшого жизненного опыта. Он до последнего мгновения надеялся, что все обернется шуткой, и Тамара спасет его от фанатичного сторонника восстановления монархии.

Но прозвучала команда грузинского князя, и девушка послушно выпустила веревку. Нить между жизнью и смертью оборвалась.

Лишившись опоры, Тихон пришлепнул липкие ладони к гладким кирпичам. Пока Давид Орбелиани изучал содержимое ларца, он успел извлечь из рюкзака экспериментальный клей «Паук» и несколько раз намазать им руки. Совсем недавно он учил Диму Кушнира, что никогда нельзя сдаваться, потому что в самый последний момент может прийти спасительное решение. Клей на основе паутины не подвел, тело зависло на вертикальной стенке.

Если перед ним несколько дней разыгрывали спектакль, он тоже попробует себя в актерском мастерстве. Заколов истошно закричал и взвизгнул, изображая падение и боль от удара. Он надеялся, что князь не захочет заглядывать в колодец. Каменная крышка наверху качнулась и перекрыла отверстие для обзора. В наступившей темноте Тихон перевел дух.

Но это было лишь временное спасение. Его тело провисало под тяжестью, ноги бесполезно скребли по ровной, без выступов стенке, о том, чтобы перехватить руки и подняться вверх, нельзя было и мечтать.

Если невозможно продвинуться вверх, то надо попытаться плавно спуститься вниз.

Заколов отдернул правую ладонь и тут же прилепил ее ниже. Затем так же поступил с левой. Мелкими рывками он съезжал в непроглядную глубь. Вскоре ноги встали на твердую почву между наклонных кольев. Он жив, но что дальше?

Больнее всего предают самые преданные люди, горько подумал Тихон. Преданность и предательство, какие созвучные, но совершенно разные по смыслу слова! Похоже, перед мучительной смертью от истощения у него будет много времени для подобных философских рассуждений. Если только здесь на глубине не скапливается метан. Тогда смерть будет легкой и быстрой.

Требовалось осмотреться. Фонарика не было, а включать зажигалку было смертельно опасно. Тихон несколько раз глубоко вздохнул. Воздух был затхлым, но головокружение не появлялось. А, была не была! Он щелкнул зажигалкой, маленький язычок пламени осветил глубокую темницу.

Страшные колья представляли собой деревянные пики с металлическими наконечниками. Булыжники, свалившиеся сверху, сломали одну из пик. Тихон поднял обломок, ткнул острием в стенку между кирпичами. Старинный раствор нехотя поддавался. Заколов метнул взгляд вверх, оценил глубину ловушки и количество кольев на дне. Не все так плохо!