Сергей Бакшеев - Проигравший выбирает смерть

Лицо скривилось от боли. Под черепушкой опять застучал неутомимый кузнец.

– Ты глянь, он еще огрызается. Есенин, у меня больше веревок нет, чтобы парашютистов вязать. Может, его сразу пинком под зад? Пусть летит дальше.

Из светлого проема кабины в узкий коридорчик высунулось встревоженное лицо Нины.

– Тиша! – девушка подбежала и наклонилась. Ее бледное лицо слегка порозовело.

Заколов угрюмо встал. Сидя на полу, он чувствовал себя беспомощным.

– Если ты ее тронешь – убью! – Тихон нахмурил брови и грозно взглянул на Ныша.

– Ой, ой, ой! Не, ну вооще, меня тут за чукчу держат.

Лицо Ныша сжалось, кулак пружинисто выстрелил в живот Тихону. Заколов успел напрячь пресс и хотел ответить ногой, но в руке Ныша сверкнула черная сталь пистолета.

– Без шуток, студент. Сиди и не рыпайся, – темные глаза блестели возбужденным безумием. Хамбиев мягко взвел курок.

Черная дырка ствола медленно опустилась со лба в низ живота. У Заколова разом все обмякло, будто надломился внутренний стержень. Вновь всплыло перед глазами кровавое месиво на голове милиционера. Кто его так? Если это сотворил Ныш, то с Тихоном он точно церемониться не будут.

– Нет! – Нина вцепилась в руку Ныша.

– Отстань, дура! – стряхнул ее бандит и показал Тихону на кабину: – Туда. И без фокусов.

Есенин глядел в окно пустыми глазами. Вчерашний хмель, подстегнутый утренним портвейном, постепенно сминался тяжелыми мыслями. Осадок был неприятен.

То, что натворил Ныш, тянуло уже на вышак. Убийства своих коллег менты не прощают. И он – правильный расчетливый вор Есенин – оказался крепко повязанным с бестолковым Нышем.

В безликой рябой полосе шпал, стелящейся под колеса, проявились четкие перекладинки. Поезд замедлил ход.

– Ты что? – Есенин метнул взгляд на машиниста.

– Семафор, – указал вперед Егор Кузьмич, – Здесь разъезд. Нужно встречный пропустить.

Состав остановился, стряхнув с колес навязчивый перестук. Тепловоз утомленно вздыхал. В сгустившейся тишине Есенину стало неуютно. Он новым взглядом осмотрел разношерстную компанию, скопившуюся в тесной кабине. Слишком много лишних свидетелей появилось в его жизни за последний день. Этот вопрос надо решать. Пора рубить хвосты.

Послышался нарастающий грохот встречного.

– Всем пригнуться! – скомандовал Есенин. Он сам присел и посмотрел на ухмыляющегося сверху Ныша: – И тебе тоже.

Слова были произнесены медленно, с расстановкой, ледяным тоном уверенного в себе начальника. Ныш нехотя подчинился.

Стук колес пронесся гремучей змейкой и стих. Есенин распрямился:

– Ну, поехали, – торопил он машиниста.

– Вот теперь можно, – дождавшись зеленого света, согласился Егор Кузьмич.

Поезд тронулся. Есенин следил за действиями машиниста и отметил, каким рычагом набирается ход.

Серая хмарь на небе рассеивалась. Безбрежная степь легко впитывала влагу, не оставляя луж. Вор закурил.

– Туркестан скоро? – равнодушно спросил он машиниста.

– Минут через сорок будем.

Егор Кузьмич подозрительно покосился на старшего из бандитов, захвативших поезд. Он до сих пор не мог отойти от стресса – вида привязанной к рельсам девчушки. Кто она – сообщница или жертва?

Есенин отошел к Нышу и что-то шепнул.

– Лучше сразу до Арыся доехать, – возразил Ныш.

– Мне все равно домой надо. Старуху повидать и инструмент взять, – тихо сказал Есенин. – Старуха меня ждет. Не приеду – в ментовку сдуру может сунуться с расспросами, – объяснил он ухмыляющемуся напарнику и громко скомандовал: – Я знаю, что лучше! Вяжи их! К креслу крути!

Ныш усадил безропотного Карима в левое кресло, обхватил веревкой, затянул узел на спинке. Заколова он веско предупредил пистолетом, пихнул животом к спинке кресла и обвязал веревкой две фигуры сразу. Затем он подошел к машинисту:

– Руки в брюки!

– Что? – не понял Егор Кузьмич.

– Бросай рулить! Руки в штаны, живо! – Он жестко пихнул машиниста в глубь кресла и, корчась от напряжения, старательно привязал его.

Поезд мчался вперед, осиротевшие ручки пульта управления подрагивали на стыках, стеклоочиститель исправно размазывал капли на правом стекле машиниста.

– Скоро станция. Мы ее не проскочим. Надо следить за семафорами, – испуганно предупредил Егор Кузьмич.

– Заткнись! – прервал Есенин и повернулся к Хамбиеву. – Вяжи девчонку!

– Веревки нет, – развел руками Ныш.

– Придумай что-нибудь.

– Она фартовая. Мне с ней везет. Возьму ее с собой.

– Совсем сбрендил! Нам линять надо.

Ныш осклабился и высокомерно посмотрел на вора:

– Девка мне в кайф.

Нина испуганно переводила взгляд с одного бандита на другого. Решалась ее судьба, а какой вариант лучше, она не могла понять. Шок с трудом отпускал ее. Она очнулась и смогла понять, где она и что с ней, только при появлении Заколова. И сейчас хотела быть рядом с ним. Впрочем, как и всегда. Это не важно, что он связан и беспомощен. От него исходила уверенность, рядом с ним было теплее.

Есенин сжал губы и посмотрел в окно. В пустынном пейзаже замелькали разрозненные следы присутствия человека. Времени до того, когда поезд ворвется на оживленную станцию, оставалось мало.

– Прыгай! Пора, – приказал он.

Ныш поволок упирающуюся Нину. Тихон слышал, как в открывшуюся дверь ворвался звонкий перестук колес и свист ветра. Этот шум заглотил друг за дружкой испуганный крик девушки «Тиша-а…» и удалой возглас Ныша. Словно огромную иглу воткнули под ребра Заколову. Он до скрипа сжал зубы. Девушка исчезала, и он опять не в силах ей помочь.

– Теперь следи за своими светофорами, как хотел, – снисходительно улыбнулся Есенин машинисту и дал полный ход.

Веревки на спине Заколова впились в кожу. Вор метнул угрюмый прощальный взгляд на троих связанных и тут же скрылся в коридоре.

Грузовой состав, лишенный управления, мчался навстречу оживленной станции. Трое привязанных к креслам людей беспомощно смотрели вперед.

– Руслан Ахметович!

Колубаев сразу узнал в телефонной трубке голос областного прокурора Туранова. Судя по тону, он был взбешен:

– Какого черта ты протираешь штаны в кабинете?

– Я? – следователь на мгновение растерялся. – Глеб Николаевич, я привожу в порядок документы. По сегодняшним делам.

– Какие к черту документы! Ты хоть знаешь, что в области творится?

Колубаев два часа назад доложил Туранову о том, что по обоим преступлениям удалось собрать веские улики на основного подозреваемого Тихона Заколова. Но победной реляции не получилось. Убийство двух сотрудников милиции – это ЧП республиканского масштаба, о котором будет доложено самому министру. Теперь требовалось не только изобличить, но поймать и покарать преступника, и этим занимались милиционеры по всей железной дороге. От следователя прокуратуры пока ничего не зависело.