Роберт Уилсон - Тайные убийцы

— Давайте рассматривать то, что нам достоверно или почти достоверно известно, — сказал судья Кальдерон. — Что мы имеем? Взрыв бомбы — с эпицентром, по всей видимости, в мечети, располагавшейся в подвале этого здания. Фургон, принадлежащий Мохаммеду Сомайе, человеку, который значится в самой низкой категории риска в базе данных по террористам и о котором мы не знаем, находился он в момент взрыва в здании или нет. Если верить собаке саперов, в его фургоне имеются следы взрывчатки. Кроме того, у нас есть список из двенадцати человек, которые присутствовали в тот момент в мечети, и мы знаем, что там был и имам. Лишь три человека из списка и имам значатся в базе данных, входя в самую низкую категорию риска. Мы расследуем гибель четырех детей, находившихся в момент взрыва в детском саду, и еще трех человек, находившихся в это время за пределами жилого дома. Что-нибудь еще?

— Капюшон, кушак, два экземпляра Корана, — перечислил Рамирес.

— Мы должны показать специалисту пометки на полях Корана, — отметил Кальдерон. — Итак, на какие вопросы мы хотим получить ответ?

— Сам ли Мохаммед Сомайя пригнал сюда этот фургон? А если не он, то кто? Если подтвердится, что порошок, который мы нашли, — взрывчатка, то какого она типа, почему ее поместили именно здесь и по какой причине она сдетонировала? — сказал Фалькон. — Пока мы ждем из Мадрида сведений о Сомайе, нам надо воссоздать картину того, что происходило внутри и вокруг мечети в течение последней недели. Для начала опросим окрестных жителей, помнят ли они, чтобы сюда приезжал этот фургон, сколько человек в нем сидело, видели ли они, чтобы этот фургон разгружали, и тому подобное. Мы можем достать фотографию Сомайи?

Рамирес, уже снова говоривший по телефону, пытаясь найти эксперта, который взглянет на Коран, кивнул и повертел указательным пальцем, чтобы показать, что он уже этим занимается. Женщина-полицейский, работавшая у развалин, подошла к Кальдерону и сообщила, что в разрушенном здании нашли первое тело — пожилую женщину, жившую на восьмом этаже. Все договорились собраться снова часа через два. Рамирес закончил телефонный разговор, как раз когда из детского сада пришла Кристина Феррера.

Было решено, что Рамирес продолжит заниматься опознанием машин вместе с младшими инспекторами Пересом, Серрано и Баэной. Фалькон же и Кристина Феррера попытаются найти жителей пятиэтажного дома, из которого лучше всего видно автостоянку, на которой был оставлен «пежо-партнер». Они двинулись по улице к полицейскому кордону, у которого собралась группа людей, ожидавших, когда можно будет вернуться в свои квартиры.

— В каком состоянии был Фернандо, когда вы от него ушли? — спросил Фалькон. — Я не запомнил его фамилию.

— Фернандо Аланис, — ответила Феррера. — Более-менее под контролем, с учетом того, что с ним произошло. Мы обменялись телефонами.

— У него есть кто-нибудь, к кому он может пойти?

— В Севилье — нет, — ответила она. — Его родители — на севере, им слишком много лет, и они больны. Его сестра живет в Аргентине. А родные его жены не одобряли этот брак.

— Друзья?

— Семья была всей его жизнью, — сказала она.

— Он представляет себе, что намерен делать?

— Я сказала, что он может пожить у меня.

— Этого вам не следовало делать, Кристина. Вы не должны за него отвечать.

— Но вы же знали, что я могу это предложить, старший инспектор? — заметила она. — Если этого потребуют обстоятельства.

— Я собирался поместить его у себя, — сказал Фалькон. — У вас работа, дети… и у вас дома нет для него места.

— Ему надо вернуть ощущение той жизни, которую он утратил, — ответила она. — И потом, кто у вас стал бы за ним присматривать?

— Моя экономка, — сказал Фалькон. — Верьте или нет, но я совершенно не хотел, чтобы вы занимались еще и этим.

— Мы должны действовать вместе, иначе мы дадим им победить, — произнесла она. — И потом, вы всегда выбираете меня для такой работы: бывших монахинь не бывает.

— Не помню, чтобы я это говорил.

— Но вы помните, как об этом думали, — заявила Феррера. — И потом, не вы ли учили нас, что мы не только солдаты, воюющие с преступностью, что мы должны еще и помогать? Мы — андалузские сыщики-крестоносцы.

— Хосе Луис рассмеялся бы вам в лицо, если бы он это от вас услышал, — сказал Фалькон. — И вообще я бы рекомендовал вам очень осторожно употреблять такие слова в этом расследовании.

— Фернандо уже успел обвинить «марокканцев», — сообщила она. — С самого одиннадцатого марта местные жители видели, как они заходят в мечеть или бродят вокруг.

— Так уж в наши дни работает сознание людей, это естественно, — заметил Фалькон. — И людям нравится, когда их подозрения подтверждаются. Но их предвзятое мнение не должно влиять на ход нашего расследования. Мы должны изучать факты и держаться подальше от разных «естественных предположений». Иначе мы начнем совершать такие же ошибки, что и те, кто расследовал теракты в Мадриде и с самого начала обвинил во всем ЭТА. Уже в том, что мы нашли в «пежо-партнере», есть некоторые странности.

— Взрывчатка, экземпляры Корана, зеленый кушак, черный капюшон, — по-моему, ничего странного, — сказала Феррера.

— Почему два Корана? Новенький, дешевый, и другой — потрепанный и с пометками, но оба — одно и то же испанское издание.

— Новый экземпляр был подарком?

— А зачем оставлять его на виду, на переднем сиденье? В Севилье владельцы машин, уходя, обычно все из них забирают, — отметил Фалькон. — Нам нужно получить больше информации об этих книгах. Выясните, где их купили и как расплачивались — кредитной картой или чеком.

Он вырвал из записной книжки страничку с ISBN и штрихкодами, переписал цифры и отдал вырванный листок Феррере.

— А что мы хотим узнать у жителей этого дома?

— Надо действовать как можно проще. Сейчас все потрясены. Если найдем свидетелей, приведем их на стоянку и спросим, видели ли они, как сюда приезжает «пежо-партнер», как кто-нибудь из него выходит, сколько человек, какого возраста и выгружали ли они что-нибудь из задней части машины.

У полицейского кордона Фалькон громко назвал адрес дома. Вперед вышел старик лет семидесяти и женщина за сорок, с лицом в синяках и рукой в гипсе. Фалькон взял старика, Феррера — женщину. Когда они проходили мимо входа в дом, сапер и пожарный подтвердили, что здание проверено и не опасно. Фалькон показал старику «пежо-партнер» и прошел вместе с ним в его квартиру на третьем этаже. Гостиная и кухня были засыпаны стеклом, жалюзи были разбиты, кресла — перевернуты, на полу лежали упавшие со стен фотографии, а из дыр в растерзанной мягкой мебели торчала бурая набивка.

В момент взрыва старик лежал в своей постели в задней части квартиры. Его сын и невестка уже ушли на работу, взяв с собой детей, которые были уже старше детсадовского возраста, так что никто из них не пострадал. Сейчас старик стоял посреди своего полуразрушенного жилища, тряся левой рукой, и его слезящиеся глаза впитывали в себя всю эту картину.