Андреас Эшбах - Один триллион долларов

– Да, – сказал он. – Я об этом слышал.

Появился стюард. Джон попросил его принести и его почту.

Патрисия де-Бирс задумчиво разглядывала письмо.

– Не пойму, как это получается? Откуда ваша почтовая служба знает, где мы окажемся и куда пересылать почту?

– Самая расхожая теория гласит, что мы по недосмотру взяли на службу ясновидца, – сказал Джон, принимая из рук стюарда пачку конвертов. Из них особенно выделялся большой коричневый конверт. Судя по адресу отправителя, письмо пришло из Рима, но имя ему ни о чем не говорило.

– Ясновидец? Интересно. А не лучше бы было перевести его к вашим биржевым маклерам?

– Не знаю, – сказал Джон. – А что тогда будет с моей почтой?

Он разорвал конверт указательным пальцем. Там было несколько скрепленных листов – фотокопия текста, написанного на пишущей машинке. По-итальянски. Он извлек сопроводительное письмо – к счастью, по-английски.

Оно было от главного редактора школьной газеты, для которой писал Лоренцо. Нашлась вторая часть его статьи, и Джону прислали копию.

«Против ожидания,

– писал он, –

виноватой в этой задержке оказалась не итальянская почта. Письмо Лоренцо просто завалилось за шкаф; там мы его обнаружили, когда недавнее пожертвование местного универмага позволило нам обставить редакцию новой мебелью. Я, между тем, успешно покинул школу, но успел проинструктировать моего преемника, чтобы он ждал щедрого пожертвования от вас, которое вы нам обещали в случае обнаружения статьи».

Разумеется, на борту не оказалось итальянского словаря. Джон выписал все незнакомые слова и обороты и отправил по факсу в свой секретариат с просьбой о переводе, а сам поднялся наверх проститься с Патрисией.

Она поцеловала его, а Бенино лишь пожала руку.

– Что же мне делать? – воскликнул он, когда запустили турбины вертолета. – Я седьмой из восьми детей в семье. Если бы в те времена ввели контроль над рождаемостью, меня бы вообще не было!

– Ничего себе аргумент, – возмутилась Патрисия. – У меня есть одна подруга, которой не было бы, если бы ее мать не изнасиловали. Спрошу ее при случае, не находит ли она изнасилования благим делом. – С этими словами она села в вертолет, и машина поднялась в небо, половину которого заполонил дым.

Когда Джон спустился вниз, факс с переводом уже был здесь. Он взял его, прихватил блокнот и шариковую ручку и удалился в свою каюту.

«В первой части мы установили, что в бедах мира виновата не наука или техника, а индустриализация, то есть экономика. И хотя наш уровень жизни легко затмевает любого средневекового вельможу, в голове у нас лишь одно: экономический рост! Все выше рост, все больше скорость использования природных запасов Земли, все обширнее мусорные свалки.

Но почему, собственно? Это главный вопрос: почему все вкалывают как сумасшедшие?

Обычно на этот вопрос отвечают, что человек алчное создание, ему всегда мало. Ответ, преимущество которого – простота, а недостаток – ошибочность. Посмотрите же вокруг, как немного нужно большинству из нас. Картошка фри, пиво и футбол – для многих это уже счастье. Найдется несколько жадин, но большинство людей все-таки довольствуется ужасающе малым.

Нет, вы присмотритесь. Если вы еще разговариваете со своими родителями, поговорите с ними. Они вам расскажут, что они оттого так упираются, что вынуждены. Оттого, что, как ни упирайся, все равно остается чувство, что не угонишься за расходами и платежами. Даже если доходы растут, расходы нарастают сильнее и быстрее – цены, налоги, выплаты, все. Как Алисе в Стране Чудес, приходится бежать изо всех сил только для того, чтобы оставаться там, где ты есть.

А причина этого, друзья, кроется в одном дурацком, маленьком конструктивном пороке нашей экономики. Собственно, сущий пустяк, но не забывайте – этот пустяк способен разрушить нашу планету. Причина маленькая, последствия громадные.

Людей уже давно мучает чувство, что в систему вкралась какая-то ошибка, что что-то не так. Вначале искали ошибку в самих деньгах. Братцы, уж как только ни ругали эти деньги. Не было такого апостола морали, не было такой религии, которые не проклинали бы деньги – однако церковную торбу для пожертвований они никогда не забывали выставлять. И все-таки, друзья, дело не в деньгах. Мы могли бы долго дискутировать на эту тему, если бы хватало печатной площади и вашего читательского терпения; но поскольку не хватает ни того, ни другого, то я сразу приведу здесь конечный результат: деньги сами по себе – классное изобретение, и они ни в чем не виноваты.

Следующие на очереди подозреваемые всегда были проценты. Как вы помните из уроков математики, вычисление процентов не такое простое дело и иногда приводит к ошеломляющим результатам, потому что проценты, начисляемые на проценты, быстро увеличивают сумму до труднопостижимых размеров. Большинству людей поэтому видится в процентах что-то зловещее, но на самом деле это просто такая взаимосвязь. Если один дает другому деньги взаймы, он хочет от этого что-то иметь, и хорошее решение – чтобы другой платил ему, так сказать, арендную плату за использование денег, как платят за взятый напрокат автомобиль. Арендная плата за деньги называется процентами. Ясно, если кто-то берет взаймы большую сумму, заранее не просчитав все как следует, то цифра, которую он должен вернуть, может ввергнуть его в шок. А тот, у кого много денег, больше, чем ему нужно, может давать их взаймы и собирать проценты – возможно, даже столько, что сможет больше не делать ничего другого.

Это действовало на наших простодушных предков, как красная тряпка на быка – скорее всего из зависти, – во всяком случае запрет на ростовщичество всегда был актуальной темой в истории. Поскольку евреям это разрешалось, а христианская церковь запрещала это, повсюду возникали погромы, и, какое странное единодушие, фашисты тоже ввели запрет на ростовщичество на том основании, что нетрудовое обогащение аморально и предосудительно.

Несмотря на это, даже во времена церковного запрета проценты всегда платили, поскольку всегда возникала потребность взять деньги в долг. Есть вещи, на которые нужна целая куча денег – и сразу, чтобы вообще что-то начать делать.

Например, было бы глупо всю жизнь копить деньги, чтобы к восьмидесяти годам построить дом. Лучше сначала построить его, а деньги копить, так сказать, задним числом, хотя это и выйдет дороже. Или кто-то желает открыть самостоятельное дело, в качестве ремесленника например: ему с самого начала нужны машины и инструменты, чтобы он вообще мог заработать какие-то деньги, поэтому ему целесообразно взять кредит и выплачивать его частями, с процентами. Если ему это запретить, он останется бедным.