Андреас Эшбах - Один триллион долларов

Может быть, существует некая точка прорыва? Можно взять под контроль соответствующие фармацевтические фирмы, сделать лекарства недоступно дорогими и сократить исследования по вакцинам до незначительного минимума. Практические основания для этого всегда легко найти; в крайнем случае можно аргументировать интересами акционеров, которые в последнее время все в большей мере становятся признанными в обществе и обещают стать священной коровой в любом важном решении.

Телефон зазвонил, несмотря на строгое указание. Он взял трубку.

– Да? Понятно. Со своей подругой? Да что вы? Хорошо, спасибо, что поставили меня в известность. – Крис О'Хэнлон был самым надежным его осведомителем среди охранников, надо отдать ему должное.

Маккейн захлопнул папку и отнес ее на место, в шкаф. Надо заблаговременно подумать о расширении контроля над продовольствием, семенным фондом и вакцинами, но это еще не сегодня. Потребуется оружие, чтобы защитить последние бастионы цивилизации от нашествия варваров, от грядущего хама. Потребуется и основательный пересмотр их кошелька, а у него пока не было ни малейшего представления, как убедить в этом Джона Фонтанелли.

Он действительно был владельцем замка. Она не верила своим глазам, когда они ждали, когда раскроются створки кованых ворот, украшенные темно-красным логотипом Фонтанелли – f . Мало того, что они летели маленьким самолетом, который в любое время был в их личном распоряжении, мало того, что их забрал в аэропорту длинный черный лимузин, в котором она сама себе казалась героиней какого-то фильма, так еще и этот замок, о котором Джон всегда говорил, оказался правдой. А она принимала его слова за шутку.

Он вырос из-за холма – серый, неприступный и огромный – и показался ей странно неподходящим для человека, у которого были всего-навсего деньги, а не династия предков. И прислуга выстроилась шпалерами – мужчины и женщины в традиционной для своей профессии униформе: повара, горничные, кельнеры, садовники, мастеровые, конюхи и так далее; и дворецкий в строгом фраке выступил вперед, как только шофер распахнул дверцу, и приветствовал их на напыщенном, тонкогубом британском английском.

Сотни пар глаз устремились на нее, когда она вышла из машины. Только бы не споткнуться, не сделать неосмотрительного движения, о котором потом неделями будут перешептываться. Джона все это, казалось, совершенно не занимало, он не казался ни степенным, ни силящимся казаться степенным. Посреди всей этой помпезности он выглядел как обыкновенный нью-йоркский парень.

Замок, на самом деле! В вестибюле у нее возникло чувство, что она вошла в модернизированный музей; и она невольно оглянулась в поисках окошечка кассы. Прислуга по-прежнему с любопытством наблюдала за ней – или это было не любопытство, а зависть? Она затосковала по своей маленькой, скромной мансарде, где она могла быть самой собой и где на нее никто не смотрел.

– К этому быстро привыкаешь, поверь мне, – Джон взял ее за руку. – Идем, я тебе что-то покажу, ты глазам своим не поверишь.

Про лестнице наверх, вдоль по коридору, двери, двери, двери и, наконец, портал, достаточно высокий для того, чтобы самый рослый человек выглядел карликом, проходя меж створками дверей, а за дверями зал, выдержанный в голубых и золотых тонах, с великолепными гобеленами на стенах и огромными хрустальными люстрами под потолком, а посреди всего этого восточного великолепия… огромная золоченая кровать под пологом! Заваленная шелковыми подушками и застеленная богатым покрывалом, с феерическим парчовым занавесом на мраморных колоннах.

Урсула онемела и долго не могла издать ни звука.

– Уж не думаешь ли ты, – наконец выговорила она, – что я буду спать на этом чудовищном ложе?

Джон только ухмыльнулся.

– На этом чудовищном ложе еще никто никогда не спал. Это шоу-спальня, она здесь только для того, чтобы фотографы снимали. По словам интерьерного архитектора, нечто такое бывает у голливудских звезд, и он решил, что мне это тоже надо.

Но плавательный бассейн ей, судя по всему, понравился, как и обе сауны, парилка и маленький проход по стеклянной галерее с тропическими растениями. Джон сидел на краю бассейна, болтая ногами в воде, и смотрел, как она лежит на спине, закрыв глаза, а мягкие волны расходятся от нее, достигая бортиков. Световые блики плясали на голубой мозаике потолка и на искусственных скалах, с которых при желании можно было пустить небольшой водопад.

– Ты это делаешь? – спросила она, отфыркиваясь. – Каждое утро небольшой заплыв?

Джон смущенно улыбнулся:

– Скорее нет.

– Тогда ты не заслуживаешь такого бассейна. – Она оттолкнулась от стены, нырнула в глубину, снова вынырнула, тряхнула мокрыми волосами. Вид у нее был очень привлекательный.

– Эй, – крикнул он, – а ты когда-нибудь видела такую защиту от посторонних глаз?

Выключатели, надежно защищенные от брызг, располагались вдоль всего бассейна. Он нажал одну из кнопок, и, как по волшебству, стеклянные стены, выходящие в сад, стали непрозрачными. Это был последний крик технологических новшеств и стоил оглушительных денег.

Урсулу это потрясло:

– Что это было?

– Пьезо -чего-то, я забыл название. Пока идет ток, стекло непрозрачно, но свет по-прежнему пропускает.

– Прекрасно, но зачем?

– Ну, – осторожно сказал Джон, – чтобы никто тебя не видел. Например, мы могли бы плавать голыми. Если захотим. Или… все, что угодно…

Она смотрела на него взглядом, значение которого трудно было истолковать.

– Я пока не чувствую себя здесь настолько у себя дома, чтобы… – сказала она и скрылась под водой. Надолго. Лишь размытое цветовое пятно скользило на глубине.

– Я сказал просто так, вообще, – пролепетал Джон и нажал кнопку, которая вернула стеклу прозрачность.

Можно было к этому привыкнуть. К элегантно накрытому к завтраку столу, к всегда свежим полотенцам, к четверти часа профессионального массажа перед душем. Помещения, в которых они на самом деле спали и жили, были обставлены добротно и со вкусом и как по волшебству всегда были чисто прибраны. К этому все-таки можно было привыкнуть.

А за бронированными стеклами машины был Лондон.

– Я уже два месяца не был в своем офисе, – сказал Джон и попросил ее поехать с ним и познакомиться с его партнером и управляющим фирмы Малькольмом Маккейном.

Она еще никогда не была в Лондоне, и в Великобритании тоже нет. Левостороннее движение доставляло ей некоторое неудобство, и она сосредоточилась на городских видах. Тут действительно можно было увидеть мужчин в цилиндрах, с зонтами-тросточками. А она-то всегда принимала рисованные картинки в своем школьном учебнике английского за карикатуры.