Фоссум Карин - Не оглядывайся!

– Теперь мне придется спросить тебя кое о чем. Ты не будешь против?

– Нет.

– Тогда я начну так: когда ты в последний раз видел Анни?

– В четверг. Мы были в кино, на шестичасовом сеансе.

– На каком фильме?

– «Филадельфия». Анни плакала, – добавил Хальвор.

– Почему?

– Фильм был грустный.

– Да, точно. А потом?

– Потом мы поели в кафе при кинотеатре и сели на автобус, идущий до ее дома. Посидели в комнате и послушали пластинки. Я сел на автобус домой в одиннадцать. Она проводила меня до остановки у мэрии.

– И больше ты ее не видел?

Он покачал головой. Шрам придавал ему обиженный вид. На самом деле, думал Сейер, у него очень красивое, правильное лицо, зеленые глаза. Маленький рот создавал впечатление, что парень постоянно пытается спрятать некрасивые зубы.

– Не общался ли ты с ней по телефону или еще

как-то?

– По телефону, – быстро ответил Мунтц. – Она звонила на следующий вечер.

– Что она хотела?

– Ничего.

– Она была очень тихой девочкой, верно?

– Да, но любила поговорить по телефону.

– Значит, она ничего не хотела, но все-таки позвонила. О чем вы разговаривали?

– Если вам обязательно нужно знать, мы говорили обо всем и ни о чем.

Сейер улыбнулся. Хальвор все время смотрел в окно, как будто хотел избежать визуального контакта. Может быть, он чувствует себя виноватым или просто стесняется. Сейеру стало жаль парня. Любимая мертва, а ему, возможно, даже не с кем поговорить, кроме бабушки, которая ждет в гостиной. Кроме того, может быть, он еще и убийца, думал Сейер.

– А вчера ты, как обычно, был на работе? На фабрике?

Хальвор немного помедлил.

– Нет, я был дома.

– Значит, ты был дома? Почему?

– Я был не совсем здоров.

– Ты часто пропускаешь работу?

– Нет, я нечасто пропускаю работу! – Он поднял голос. В первый раз он показал, что что-то чувствует.

– Твоя бабушка может это, естественно, подтвердить?

– Да.

– И ты не был на улице вообще, весь день?

– Только немного прогулялся.

– Несмотря на то, что был болен?

– Нам же нужна еда! Бабушке не так легко дойти до магазина. Она справляется с этим только в погожие дни, а их бывает немного. У нее ревматизм, – объяснил он.

– О'кей, я понимаю. Ты можешь рассказать, чем ты болел?

– Это обязательно?

– Тебе не обязательно делать это прямо сейчас, но, может быть, ты все-таки вспомнишь.

– Да, хорошо. У меня бывают ночи, когда я не могу заснуть.

– Да? И ты остаешься на следующий день дома?

– Мне нельзя следить за машинами на тяжелую голову.

– Это звучит разумно. Почему ты время от времени не спишь по ночам?

– Это просто детская травма. Так ведь это называется?

Он внезапно улыбнулся горькой улыбкой, неожиданно взрослой на юном лице.

– Когда примерно ты вышел из дома?

– Примерно в районе одиннадцати.

– Пешком?

– На мотоцикле.

– В какой магазин?

– «Киви» – в центре.

– Значит, вчера он завелся?

– Он заводится почти всегда, если у меня хватает терпения.

– Как долго тебя не было?

– Не знаю. Я не знал, что меня будут допрашивать.

Сейер кивнул. Скарре писал как сумасшедший.

– Ну примерно?

– Может, два часа.

– И бабушка может это подтвердить?

– Вряд ли. Она не очень хорошо соображает.

– У тебя есть права на вождение мотоцикла?

– Нет.

– Как долго вы были вместе, ты с Анни?

– Довольно долго. Пару лет. – Он провел рукой под носом, продолжая смотреть во двор.

– Как ты считаешь, у вас все было хорошо?

– Несколько раз мы расставались.

– Кто был инициатором, она?

– Да.

– Она говорила почему?

– Вообще-то нет. Но она не была особенно привязана ко мне. Хотела, что мы остались просто друзьями.

– А ты не хотел?

Он покраснел и посмотрел на свои руки.

– У вас были сексуальные отношения?

Он еще сильнее покраснел и снова посмотрел во двор.

– Вообще-то нет.

– Вообще-то нет?

– Я уже сказал. Она не проявляла к этому интереса.

– Но вы пытались, так?

– Ну да. Пару раз.

– Наверное, не очень удачно? – Голос Сейера стал исключительно дружелюбным.

– Я не знаю, что называть удачей.

Его лицо настолько застыло, что вся мимика будто исчезла.

– Ты не знаешь, был ли у нее секс с кем-то еще?

– Об этом я ничего не знаю. Но я бы вряд ли в это поверил.

– Значит, вы были вместе с Анни больше двух лет, то есть с тех пор, как ей исполнилось тринадцать. Она пыталась бросить тебя несколько раз, она не проявляла интереса к сексу с тобой,- и все же ты продолжал с ней встречаться? Ты уже совсем не ребенок, Хальвор. Ты так терпелив?

– Да.

Его голос звучал тихо, как будто он остерегался проявить какие-либо чувства и поэтому придерживался фактов.

– Ты считаешь, что хорошо ее знал?

– Лучше, чем многие другие.

– Тебе не казалось, что она выглядела несчастной?

– Не то чтобы несчастной. Но – я не знаю… Печальной, наверное.

– А в чем разница?

Хальвор поднял глаза:

– Когда человек несчастен, он все же надеется на что-то хорошее. А когда он сдался, тогда он печален.

Сейер удивленно выслушал это объяснение.

– Когда я встретил Анни два года назад, она была другой, – вдруг сказал Мунтц. – Шутила и смеялась со всеми. Моя противоположность,- припомнил он.

– А потом она изменилась?

– Она вдруг стала такой большой. И сразу притихла. Больше не играла. Я ждал, может быть, это пройдет. Может быть, она станет снова прежней. Теперь уже нечего ждать.- Он сплел руки и посмотрел на пол, потом сделал над собой усилие и встретился взглядом с Сейером. Глаза Мунтца блестели, как мокрые камни. – Я не знаю, о чем вы думаете. Но я не причинял вреда Анни.

– Мы ничего не знаем. Мы опрашиваем всех знакомых Анни. Она употребляла наркотики или алкоголь?

Скарре потряс ручку – чернила заканчивались.

– Вы что, смеетесь? Это бред.

– А как насчет тебя самого?

– Это не могло бы прийти мне в голову.

Ах ты боже мой, подумал Сейер. Разумный трудолюбивый молодой человек, занятый на постоянной работе. Перспективный и многобещающий.

– Ты знаешь друзей Анни? Анетту Хорген, например?

– Немного. Мы обычно общались вдвоем. Анни не хотела, чтобы мы встречались.

– Почему?

– Не знаю.

– И ты делал так, как она хотела?

– Это было несложно. Я тоже не очень люблю большие сборища.

Сейер понимающе кивнул. Может быть, они на самом деле подходили друг другу.

– Ты не знаешь, вела ли Анни дневник?

Хальвор немного помедлил, остановил импульс в зародыше и покачал головой.

– Вы имеете в виду, такую розовую книжечку в форме сердца, с висячим замочком?

– Необязательно. Он мог выглядеть и по-другому.

– Я не думаю, – пробормотал он.

– Но ты не уверен?

– Совершенно уверен. Она ни разу ни о чем таком не упоминала.