Питер Джеймс - Антихрист

– Я тебе одно скажу, Дик, – сказала ее мать. – Она никому не отдаст этого ребенка. Никому.

– Гейл, никто его пока не отбирает. Сьюзан, мы здесь, мы о тебе позаботимся, но я уверен, что все это имеет какое-то другое объяснение.

– В последнее время в новостях много рассказывали про суррогатных детей, – сказала ее мать. – На прошлой неделе по девятому каналу шел документальный фильм об этом. Может, нам стоит найти Сьюзан какую-нибудь группу поддержки, обратиться за консультацией?

Дик Корриган повысил голос:

– Но если Джон не хочет этого ребенка, как Сьюзан может заставить его передумать? Как?

– Он передумает, – решительно сказала Сьюзан. – Когда мой ребенок родится, он обязательно передумает.

Кунц улыбнулся. Все складывалось как нельзя лучше. Сьюзан, я так горжусь тобой.

В полвосьмого утра Джон приехал к себе в офис. Он был вымотан тревогой за Сьюзан и бессонной ночью.

Был момент, в полчетвертого, когда он начал засыпать, но тут позвонила Пайла. У нее была истерика. Она звонила с таксофона из больницы Святого Фомы. Джон добился от нее, что Арчи лежит в отделении интенсивной терапии.

Он сразу же поехал туда и попал в самый разгар ссоры Пайлы с дежурной медсестрой отделения, которая не хотела их пускать, потому что они не были родственниками. Они все же пробились к Арчи и собственными глазами увидели, насколько все плохо. Арчи смотрел перед собой невидящим взглядом, никак не реагировал на слова Джона и время от времени делал странное, направленное вверх движение большим пальцем.

Вышедший к ним врач-стажер засыпал Джона вопросами, а потом прочел целую лекцию. Он сказал, что для своего роста и возраста Арчи весит недопустимо много, что он недопустимо много курит, слишком много и напряженно работает. Сразу после игры в сквош – не самой легкой из игр – он выпил, а потом поехал работать в офис. После такой программы с ним могло произойти все, что угодно, очень высока вероятность инсульта. Точнее можно будет сказать утром, когда из лаборатории придут результаты анализов.

Джон сидел за столом и чувствовал, что его жизнь разваливается на кусочки. Он с ума сходил от беспокойства о Сьюзан и был очень расстроен случившимся с Арчи – черт, они ведь одного возраста, и он всегда считал Арчи неуязвимым. Ладно, у него вес в норме, и курить он бросил, но ведь работа у него не менее нервная, чем у Арчи. Если такое случилось с его приятелем, то где гарантия, что это не может случиться с ним?

Он закрыл глаза. Сьюзан, где же ты? Господи, куда же ты пропала?

Он попытался поставить себя на ее место. Она беременна; она думает, что Сароцини и Ванроу собираются принести ее ребенка в жертву; она напугана рисунками и пальцем на чердаке; ее выбила из колеи смерть Фергюса Донлеви; она больше не доверяет даже ему.

Она уверена, что все окружающие ее люди участвуют в заговоре, направленном против нее или, скорее, против ее ребенка.

Он должен как-то вернуть ее в реальный мир.

Но он уже не понимал, где, собственно, реальный мир. Он думал об этой оккультной хрени на чердаке. О коллеге Арчи с пентаграммой на руке и Ферн-банком в качестве клиента. О Заке Данцигере, умершем сразу после заключения сделки с Ферн-банком. О Харви Эддисоне, умершем после того, как они пришли к нему на прием. О Фергюсе Донлеви, умершем после того, как он пытался предупредить Сьюзан. Об Арчи с его неожиданным инсультом, или чем там.

Но как это, черт возьми, можно связать вместе? Никак нельзя. Перепугаться до смерти и сделать неверные выводы легко; гораздо труднее сохранять спокойствие и судить здраво. Это не более чем цепь совпадений, и Сьюзан, с ее бзиком насчет совпадений, сделала из мухи слона. Но какие бы доводы он ни проводил, он не мог себя убедить. Не до конца. Тревога вгрызалась в его сознание и подрывала уверенность.

Сьюзан, где ты?

Ни у одной из ее подруг ее нет. Куда же она могла поехать? Куда бы он поехал на ее месте? О каком месте сразу подумает человек, попавший в беду? О доме, о родителях?

Калифорния?

Это невозможно, она не могла поехать в Лос-Анджелес. И в любом случае, она же на последних месяцах беременности – ее просто не пустили бы в самолет.

Ванроу с ума сойдет, если Сьюзан покинула страну, – он возражал, чтобы она уезжала из Лондона всего на несколько часов. Джон посмотрел на часы. Семь сорок пять. Значит, в Лос-Анджелесе сейчас одиннадцать сорок пять вечера. Поздно, но ничего не поделаешь. Он нашел телефонный номер родителей Сьюзан в настольной записной книжке и набрал его.

Трубку взял его тесть. Похоже, Джон поднял его с постели. Он разговаривал с Джоном холоднее обычного. Джон рассудил, что это из-за позднего часа.

– Дик, извините за беспокойство… не знаю, как лучше это объяснить… у Сьюзан произошло что-то вроде нервного срыва. Вчера вечером я приехал домой и не нашел ее. Она упаковала чемодан и уехала. Я подумал, может, она звонила вам или Гейл или приехала к вам?

После короткой паузы Дик Корриган сказал:

– Нет, я… Гейл и я… Сьюзан не звонила нам уже пару недель. Да, последний раз она звонила две недели назад, в воскресенье. Она показалась мне немного уставшей, но с ней было все нормально.

Джон попросил его позвонить, если они узнают что-нибудь о Сьюзан. Дик обещал позвонить, попросил его о том же и повесил трубку.

Джон уронил голову на руки. На всякий случай, вдруг Сьюзан прислала ему электронное письмо, он включил компьютер и проверил почту. Его ждали обычные двадцать с чем-то писем. Просматривая заголовки, он заметил, что одно из них от Арчи Уоррена. Оно было послано вчера в девять сорок семь вечера. Он щелкнул мышью и открыл его:

«Джон, вся информация на Ферн-банк, похоже, зашифрована. Целая куча файлов. Если сможешь расшифровать этот файл, дай мне знать, я скопирую остальные. После прочтения съесть. Арч».

Джон задумался. Арчи не говорил об этом за игрой. Он был в офисе после и послал оттуда письмо. Арчи нашел файлы Ферн-банка, а потом свалился от удара?

Может ли здесь быть связь? Можно ли допустить такое?

Или нельзя не допустить?

Он щелкнул по вложению, чтобы открыть его, и через несколько секунд экран его компьютера заполнился буквами, цифрами и символами, которые ничего ему не говорили. Он позвонил Гарету и попросил его зайти к нему в кабинет.

Через несколько минут Гарет смотрел в его экран. У него был еще более похмельный вид, чем обычно, а его одежда выглядела так, будто утром он вытащил ее из корзины с грязным бельем.

– PGP, – объявил он.

– Шифровальная система?

– Да.

– Можешь ее раскодировать?

Гарет посмотрел на него так, будто он был трехлетним ребенком:

– Нет проблем. Дай мне суперкомпьютер «Крэй» года на четыре, и тогда стоит попробовать.