Александра Сашнева - Тайные знаки

— За бабло, — тихо сказала Катька. — Сжигают всегда за деньги. Деньги и власть. Больше ничего не существует. Я раньше думала, что есть любовь, но потом поняла, что это только форма выражать власть или зарабатывать бабки. И теперь во мне образовалась злая пустота. Только когда пою, проходит…

Катька с рычанием подхватила с земли кусок арматуры и двумя движениями завязала его в узел. Потом ее вытянуло в струну, и в горле сам собой заклокотал плотный перекомпрессированный звук. Задрав голову, Катька вознеслась взглядом в темные лучистые небеса. И небо тысячеоко созерцало ее растерянность. Она стояла, ошеломленная и думала, что на самом деле мир всегда был таков, только она, слепая и глухая, не видела его огромности и беспощадности.

— Иди сюда! — заорал Оборотень.

— Ага! — откликнулась Катька и, спотыкаясь, кинулась к могильной плите.

— Полезай! — распорядился гитарист, указывая в центр горящего синим пламенем огненного кольца.

— Ага! — Катька вскарабкалась на плиту и встала в кольцо.

— Повторяй за мной! — скомандовал Оборотень. — О, Бафомете!..

Марго опять привиделось, что она спустилась вниз по лестнице, вышла на улицу, и опять небо было пронизано этим удивительным невидимым светом. На этот раз Марго удивительно чувствовала ветер, она наслаждалась им. А ночь, и правда, была бурная. Деревья так и кланялись, а крыши так и грохотали, роняя куски черепицы. Первые капли дождя вонзились в землю, но не спешили хлестануть ливнем.

Марго прошла по дорожке и остановилась пораженная зрелищем — Аурелия, спящая, сияющая светом Аурелия прыгала по асфальту и играла с мячом. Мяч же прыгал совершенно беззвучно. Аурелия вдруг оглянулась, встревоженная взглядом Марго, но та успела отвести взгляд. Скрипнула рама, и в окне первого этажа показалась арфистка. Лицо ее было бледно и испугано. Мадам перекрестилась, отошла в темноту, и вскоре в ее комнатах загорелся свет.

Ветер крепчал. Его потоки сияли все сильнее, пока белесые голубоватые нити не превратились в течение реки. Загрохотали крыши. Зазвенели разбитые стекла.

Марго вдруг подняло этим ветром и унесло в неизвестное место. Это место струилось покалывающими кожу разрядами. И вскоре она заметила, что вокруг ее рук вырастают длинные светящиеся волосы.

Потом Марго очутилась в гостиной и долго смотрела, как Аурелия проделывает странные пасы над открыткой, изображающей атланта.

Потом она открыла глаза и долго лежала, глядя вверх. Под потолком струился перламутровый свет ночи, деревья за окном шептали неразборчивые стихи, в гостиной ворочались во сне собаки.

Потом Марго приснился берег Нарвы. Но теперь почему-то по воде бродил Чижик, а она сидела в машине и любовалась на его стройный летящий силуэт. Потом она тоже очутилась на пляже, и Чижик подошел к ней близко-близко. Марго протянула к нему руки, желая схватить, но тот исчезал, едва она касалась пальцами ткани рубашки. Как Василиса в детском фильме, когда дна прератилась в птичку. Только Чижик тотчас появлялся снова. Чуть левее, чуть дальше, за спиной. Он был рядом, но не видел Марго.

Звонок телефона ворвался в сон и заставил вскочить и побежать в коридор, где этот аппарат нетерпеливо надрывался. Она чуть не споткнулась о кинувшуюся под ноги Бонни, и чуть не свалила аппарат на пол.

— Алле! — Марго ждала кого угодно — Поля, Жака, Аурелию, кого-то еще, кто спросил бы Лео или Аурелию, но только не Андрэ — поэтому, услышав приятный баритон репортера, Марго обомлела. И обрывки сна развеялись, точно утренние облака. Если бы не оставшаяся печаль и не следы слез на щеках…

— Добрый день, — сказал Андрэ. — Марго? Я разбудил тебя?

— Да. Я.

— Ты пришла в себя после вечеринки?

— Да. Я уже вполне.

— Как ты смотришь на то, чтобы через часок поехать со мной в фирму?

— Э-э…

— Отлично! Жди меня через час около Абесс.

— А-а-а…

Андрэ бросил трубку.

Умыться. Кофе. Марго бегала по комнатам, спотыкалась об углы, собаки кидались ей под ноги и бестолково лаяли. Марго одела красные брюки Аурелии, сиреневый свитер и попыталась вспомнить, как Муся делала ей грим. Все нормальные тетки красятся, значит и ей надо это освоить. Она ведь идет на работу! Там нужно быть как все. Зыскин объяснял, что предпочитают тех, кто как все.

Она снова вспомнила сон и тяжко вздохнула, но тут же одернула себя. Нет. Поль прав, надо становиться человеком. Не сможет ведь она всюжизнь быть роботом! Это будет становиться все заметнее — и люди не простят ей того, что она не такая, как они.

Ровно в двеннадцать Марго прибыла на Абесс и заняла наблюдательный пост. Полицейский, болтавшийся поодаль, подозрительно косился, и Марго косилась на него. Она узнала парня — его показывали по ящику, но какого черта он выпялился на нее?

БМВ подъехал в тот момент, когда она меньше всего его ждала.

Андрэ распахнул дверцу, Марго упала на сидение.

— Привет! — сказала она радостно, но Андрэ Бретон ответил ей небрежным кивком.

Они проехали несколько улиц, и Марго опять увидела тот злополучный плющ на глухой стене. И опять он подействовал на нее гипнотическим образом. Она чуть не свернула голову.

— Иногда мне кажется, что я начинаю сходить с ума! — сказала она. — Люди, которых я никогда не видела, кажутся мне знакомыми. А вот сейчас я уверенна, что когда-то давно уже видела этот брандмауэр с плющом.

— Мы уже проезжали здесь.

— Это я помню. Но и до этого. В первый раз мне показалось точно то же.

— Дежавю!

— Может быть. Поль тоже говорил. Мы ездили с Полем в замок над рекой, и я нашла там старую ржавую пуговицу от детской туфельки. В этом бы не было ничего особенного, если бы не странное предзнаменование. Перед тем, как я нашла эту пуговицу, в моем мозгу пронеслась мгновенная картина: пуговица скачет по ступенькам и падает в трещину между ступеньками. Я достала ее. Когда я показала эту пуговицу Аурелии, она выпросила у меня ее в подарок. А потом Аурелия показывала мне альбом с детскими фотографиями, и мне показалось, что я уже видела когда-то ее отца. Но я не могла его видеть. Хотя все это мне знакомо, но я не могу вспомнить почему.

— Мар, — обратился к ней репортер. — Давай, ты не будешь меня грузить! Нам предстоит серьезное мероприятие, от которого зависит твоя судьба и мое благосостояние.

— Ладно. На какие вопросы я должна буду ответить? Что это за фирма? Рекламная? Интернет? Расскажи!

— Нет и, в то же время, да, — ответил Андрэ. — Там, куда я тебя хочу устроить, рисуют какие-то имажи. Это дизайнерский корпус Голема. Там делают плакаты, полиграфию, компьютерную графику. Заказов очень много. Я не знаю, зачем эти имажи, но платят хорошо. Короче, если возьмут, сама разберешься. В общем, я сам толком не знаю, что это за фирма. И никто этого толком не знает. Что-то вроде сетевого портала, только в реале. Они занимаются всем по чуть-чуть, они всюду в доле. В модах, в дизайне, в музыке, в науке, на военке… Да, даже там. Ну всюду, где только есть новации. Это даже и не фирма, а просто какие-то люди, у которых всюду по чуть-чуть акций, но они такие крутые перцы, что с ними считаются. Практически на любом предприятии есть человек или несколько человек, которые в свободное от работы время работают на эту фирму. Некоторые даже не подозревают об этом. В общем, это такая сеть. Никогда не знаешь, в пределах ты «Голема» или уже за…