Александра Сашнева - Тайные знаки

И человек — только запчасть этого круговорота.

Андрэ молча вышел иэ подъезда, молча сел в машину, молча тронулся с места и молча ехал всю дорогу. БМВ летел, репортер что-то обдумывал, а Коша-Марго была овощем. Она не знала, куда они едут. Места были совсем незнакомыми, но желание спросить, куда они едут не появлялось. Марго пыталась принять какую-нибудь форму, подходящую для этого момента и места.

— Аненэрбе, — сказала она вслух незнакомое слово, и ни с того, ни с сего вспомнила Аурелию. — Андрэ! Аурелия просит меня научить ее летать. Что мне делать?

Андрэ расхохотался:

— А с чего она решила это?

— Ей рассказала арфистка, что видела меня взлетающей в небо. Мне и правда снился сон, в котором меня унесло ветром. Но не могла ведь она увидеть мой сон? К тому же арфистка умерла. Ее убила арфа. Поэтому теперь никак не узнать, что она имела в виду. Есть еще полицейский, но я не уверенна…

— Свежо! — усмехнулся Андрэ. — Ну что я тебе посоветую? Купи в аптеке вазелин, добавь туда собачьего дерьма, скипидара, чернил… Возьми деньги у своей хозяйки и съезжай! Только возьми денег побольше!

— Нет. Так нельзя, — подумав, вздохнула Марго.

— Да брось ты! — поморщился Андрэ. — Дур надо учить!

— Но мне не хотелось бы брать это на себя.

— Тогда угости ее кислым. Ее пропрет, и она успокоится. А может и полетает даже.

— А где взять?

— Не знаю. Попробуй на Сакре ночью. На Сакре есть все. Черт его знает, как туда что попадает? Один раз у меня кончились запасы «аненэрбе» и я купил там! Купил!

— Хорошо, — кивнула Марго и все-таки спросила. — А куда мы теперь?

— На взлетное поле.

— Мы полетим?

Андрэ не ответил.

Тогда Марго достала из кармана обрывок, который подобрала в мастерской Наполи, чтобы разглядеть получше. Кусочек был не обрывком, а аккуратно отрезанным бритвочкой кусочком оффортной бумаги. Это точно был кусочек гравюры.

— Глаз. Очень странный глаз, — сказала Мар. — Похоже на то, что Валерий привез для Жака. Может быть, Наполи рисует такие же? Валерий говорил про каких-то конкурентов.

— Откуда у тебя это?! — спросил Андрэ, и его рука, выстрелив, как язык хамелеона, выхватила кусочек из руки Марго.

— У Сержа Наполи подобрала на полу. Мне кажется, я могла бы нарисовать не хуже. А Валерий считает, что я еще не доросла. Представляешь?

— Валерий? Кто это?

— Тот парень, с который привез меня к Жаку, — пояснила Марго, не видя в любопытстве Андрэ никакого подвоха.

— И что? А причем здесь Серж Наполи?

— Не при чем, — пожала плечами Марго. — Просто Валерий привез Жаку похожие гравюры. На тех гравюрах были тоже глаза. Разные. Некоторые росли из земли, как цветы, некоторые смотрели с неба или из окон, ползли змеи с глазом вместо головы. Ну все в таком духе. И Валерий сказал, что они махом расходятся по коллекционером, и если бы я… А, я вспомнила, в чем фишка! Эти гравюры, которые привез Валерий, делают какие-то сумасшедшие в России. Ой! Черт! Я проболталась. Он просил никому не говорить…

— А как эта гравюра могла оказаться у Сержа Наполи? — спросил Бретон.

— Да почему же это она?! — удивилась Марго непонятливости приятеля. — Просто похоже. Те гравюры Валерий привез из России! Наполи никак не мог их нарисовать. Если ты думаешь, что он купил их, то… Покупать и рвать? Зачем? Глупо. Мне кажется, это она сам раскромсал со зла неполучившуюся работу.

— Валерий часто приезжает? — спросил Андрэ.

— Не знаю. Должен быть к открытию моей экспозиции.

— Ты давно его знаешь?

— Познакомились в самолете. Он посмотрел слайды и предложил в Париж. Я согласилась. Если кто-то в самолете тебе что-то предлагает, значит это тебе предлагает шанс твоя судьба.

— Довольно странно звучит. А если бы он тебе предложил чемодан с наркотиками?

— Да перестань ты!

— А где можно помотреть те гравюры, которые привез Валерий? Жак выставляет их?

— Не знаю!

— Познакомь меня с Жаком. Я хочу такую гравюру, — Андрэ, ни слова не говоря, спрятал обрывок с глазом в карман.

— Хорошо! Приходи на открытие моей выставки. Уже скоро. Только не говори, что я протекла. Придумай как-нибудь обтекаемо. Что видел там у кого-нибудь что ли… Или пусть он сам тебе предложит.

— Я придумаю, — пообещал Андрэ и спросил. — Хочешь чего-нибудь?

— Не знаю, — честно ответила Марго. — Хочу смысла в жизни. Я запуталась и потеряла смысл и цель жизни. Мне нужен какой-нибудь смысл! Извини, я тебя гружу, но мне надо кого-то загрузить, потому что у меня началось короткое замыкание. Раньше я думала, что смысл моей жизни — живопись. Теперь я знаю, что живопись — дерьмо. Потом я подумала, что цель моей жизни стать роботом. Но кто даст мне гарантию, что это то, чего я хочу на самом деле? Знаешь, я готова отдаться тому, кто укажет мне качественный хороший смысл жизни. Пусть даже он будет самим Сатаной. Надо же! — вдруг осенило Марго. — А ведт и Фауст Гетте просил у Мефистофеля смысл жизни! Удивительно! Это же должно быть прерогативой Бога! Смешно?

Андре только устало вскинул брови домиком.

— Предлагаю «Полет валькирий», — сказал он. — Промывает от всякой грузи! Закинемся «аненэрбе» и полетаем. Оттягивает. Исключительно.

— Давай. А странный этот художник. Говорит как-то…

— Придуривается, — цинично сморщился Андрэ.

— А что такое «аненэрбе»?!

— Тоже, как и очки, новейшая разработка.

— От Макса?

— Почти, — наклонил голову репортер.

— Зачем? Зачем они это делают?

— Наш век — век процессинга. Человек должен стать химически и психологически управляемым. Вместо насилия — мягкие, безвредные наркотики и спецпрограммы — видео, аудио, структурная архитектура, стереотипы поведения, вербальное кодирование, соционика, информатика. Пиарные войны вместо настоящих. Главное — оборот средств. Если можно обойтись без крови и разрушений, надо это сделать. Раньше люди чуть что хватались за меч, потом за бомбу, а сейчас все идет к тому, чтобы обойтись легендой брэнда. Согласись, пиарная война лучше настоящей. Это цивилизованный способ решать проблемы. Даже умереть от героина все равно лучше, чем получить, например экспансивную пулю в живот. Я бы предпочел герыч. Смертельный сон приятнее смертельной жизни.

— Безысходный какой-то выбор… Но я согласна. Война — это плохо, — сказала Марго и роботы опять показались ей светлым будущим человечества. Стоит ли вести войну с роботами, если ее смысл состоит в перспективе выпускать (неизбежно!) кишки ближнему?

— Ну вот. Для этого и ведутся разработки. Мир — как единый компьютер. Высокие технологии.

— А роботы? — вспомнила Марго.

— Что — роботы? — не понял Андрз.

— А роботы тут причем? Ты говорил, что каждый из нас может оказаться роботом. Это как-то связано с этой программой?