Андреас Эшбах - Выжжено

Он пережил напряжённый момент, когда впервые вручил свой паспорт пограничному служащему. Но мысли молодого человека витали явно где-то в другом месте, и он ограничился тем, что проверил паспорт на подлинность, сопоставив лицо с фотографией, после чего кивнул ему, указав на проход.

Маркус был уверен, что во франкфуртском аэропорту такое бы не прошло. Поскольку он значился в полицейском розыске, его имя, без сомнений, находилось в компьютерной базе данных; тут бы ему и второй паспорт не помог: о существовании дубликата немецкие органы, конечно, знали. Однако, как он и надеялся, органы полиции европейских стран работали далеко не так слаженно, как рапортовали об этом.

Тем не менее остаток времени ожидания Маркус провёл в нарастающей тревоге. Он наблюдал за окружающей обстановкой, в любую минуту ожидая появления полицейских, ищущих именно его. Но ничего такого не происходило. Зал ожидания перед выходом на посадку наполнялся людьми, едущими в разных направлениях, скучающими и взволнованными. Всё шло своим обычным чередом.

Незадолго до посадки подошёл мужчина и заменил газеты в держателях на свежие. Перед тем как пройти в самолёт, Маркус взял себе экземпляр немецкой газеты.

Титульным шло сообщение, что причиной взрыва, нанёсшего такой сильный ущерб порту Рас-Танура, явилась бомба. Совершенно очевидно, что саудовская полиция хотела удержать такой результат расследования в тайне, но произошла утечка, подтвердившая подозрение американских экспертов. Теперь предполагалось, что за этим стоит пресловутая террористическая сеть «Аль-Каида».

Комментатор писал о «злодеянии „Аль-Каиды“ против мировой экономики», требовал решительных действий, но предостерегал от начала войны, которая, без сомнения, превратилась бы в пожарище.

Заняв своё место, Маркус сунул газету в кармашек кресла, закрыл глаза и стал ждать, когда они наконец поднимутся в воздух.

Теперь ему оставалось лишь надеяться, что он не опоздал.

Тело Маркуса непроизвольно отреагировало так, будто его шарахнули об стену. Или выхватили нож и наставили прямо в сердце. Разом взмокли спина, грудь, всё тело; на холоде это неприятно.

Так вот по каким правилам играют на этом уровне общества! Уровне, куда он зачем-то так стремится.

Первым импульсом было с негодованием отказаться. Сохранить свою честь, свою самостоятельность. Не дать подчинить себя никому. И так далее. Во всех хороших книжках и в кино герои поступают именно так, тем самым обрекая себя на трудности, а в конце, несмотря ни на что, достигают всего. Благородство вознаграждается. В сочиненных историях.

Но каково оно, когда имеешь дело с реальным миром? Тут лучше быть благоразумным. Реалистичным.

Да, и ещё одна мысль: а не было ли это тестом на твёрдость характера? Может, он должен как раз отказаться, чтобы выдержать этот тест? Чего этот Ванг хотел на самом деле?

А уже надо было что-то отвечать.

Маркус откашлялся и тихо ответил:

– Это не мой метод. Его разработал мой партнёр…

– Это я знаю, – сухо сказал Ванг. В его взгляде вдруг появилось подозрение. – Надеюсь, вы не собираетесь нести здесь всякую чушь о принципах морали и долге чести, Марк?

Маркус понял: это был не тест. Ванг действительно хотел получить всего лишь метод Блока.

– Я хочу только сказать, что сам я не знаю этого метода. – Блеск в глазах мужчины, который станет его тестем – а может, после этого разговора и не станет, – побудил Маркуса поспешно добавить: – Однако мы договорились с ним, что он обучит меня. Это одно из условий договора. Другими словами, это лишь вопрос времени…

Ванг испытующе вглядывался в него.

– Это ведь означает «да», Марк?

Что проку притворяться честным мальчиком? Ведь это было бы одно притворство. На самом деле он ведь ничего другого не хочет так сильно, как попасть именно в ту сферу, где вращается Ванг.

– Да, – сказал в итоге Маркус.

Ванг протянул ему руку.

– Слово мужчины?

– Да. Честное слово, – повторил Маркус, и они ударили по рукам.

Не так ли это происходит, когда заключают соглашение с дьяволом? Не заложил ли он сейчас свою душу? Или принял чертовски умное решение?

Этого он не знал. В кино-то всегда знаешь точно – благодаря музыке за кадром. В реальной жизни ощутимо не хватало как раз чего-нибудь эдакого.

«Всё чепуха», – заверил он себя. Пусть это, может, и нехорошо, но ведь он стремился не к тому, чтоб быть хорошим, а к тому, чтоб быть богатым. У него был план добиться успеха с OPI или OPM, «other people's ideas» или «other people's money», и если смотреть под этим углом зрения, он был сейчас на лучшем и верном пути.

– Хорошо, – проговорил Ванг довольным тоном. Он коротко кивнул и обнял Маркуса за плечо. – Ну, так дави на него, Марк. Разузнаешь, как он это делает, и объявляйся. А я назначу день свадьбы.

– О'кей, – ответил Маркус.

– И, Марк… Ни слова об этом Эми-Ли. Такого рода сделки касаются только нас, мужчин, о'кей?

Марк кивнул со странным облегчением.

– О'кей.

И назад, в Нью-Йорк. На фирму, которую буквальным образом било током высокого напряжения.

Всё завертелось. Поступил очередной транш денег инвестора: пятьсот миллионов долларов. Были назначены переговоры с правительством Бразилии, касающиеся запланированных пробных бурений в Атлантике. И «PPP» одобрило повышение статьи расходов на оклады руководства компании – миллион долларов в год плюс премии, начиная с июля.

– Вылетаем в следующий вторник, – заявил Блок, когда Маркус вошёл в его кабинет. Ни тебе «Как отдохнул?» или «Как дела?»; на такие пустяки Блок не отвлекался. – В четырнадцать часов разговор с министром энергетики, вечером приём у президента.

Маркус кивнул, взял досье, которое протянул ему Блок. Всё о людях, с которыми им придётся иметь дело.

– Было бы неплохо, если б я знал побольше о методе.

– Я вам объясню. Я же обещал.

– А мы не могли бы приступить к этому занятию прямо сейчас?

Австриец недовольно посмотрел на партнёра.

– Всему своё время, – проворчал он, взял какую-то бумажку и что-то быстро на ней нацарапал.

Потом протянул эту бумажку Маркусу. «Не здесь!» – было написано там.

Маркус выпучил глаза.

Блок приписал ещё: «Прогуляемся в 12 часов?»

– Хорошо, – кивнул Маркус. – Всему своё время.

– Так-то оно лучше, – подтвердил Блок и сунул клочок бумажки в измельчитель.

– Тут нужен глаз да глаз, – говорил Блок, когда в полдень они шли вдвоём по ущельям нью-йоркских улиц, куда уже проникала весна. – Весь мир охотится за моим методом.

Маркус едва поспевал за ним.

– Тут вы правы, я думаю.

– И в первую очередь наши чистенькие инвесторы. У стен кабинета есть уши, вам не кажется? И я скажу вам одно: в тот момент, когда они получат метод, они отшвырнут нас, как горячую картошку.