Патрисия Корнуэлл - Хищник

– Я не люблю распространяться на эту тему. Людeй сбивает с толку.

– А во Флориде ты где живешь?

– В Гейнсвилле. С Днем святого Валентина! – повторила Стиви. – Надеюсь, тебе будет о чем вспомнить.

Экран в аудитории 1А воспроизводил цветную фотографию мужского тела. Рубашка расстегнута, из волосатой груди торчит нож.

– Самоубийство? – высказал предположение один из студентов.

– Посмотрите на фотографию, – заметила Скарпетта. – У него множественные ранения.

Перед ней сидела группа из шестнадцати студентов, проходивших курс обучения в академии.

– Тогда убийство, – быстро переориентировался студент, и все засмеялись.

Скарпетта показала следующий слайд. Теперь вокруг основной раны были видны несколько других.

– Похоже, раны неглубокие, – заметил кто-то. – А под каким углом они нанесены? Если он сделал это сам, то нож должен был быть направлен сверху.

– Совсем не обязательно, – возразила Скарпетта, стоя на возвышении у стены. – О чем нам говорит расстегнутая рубашка?

Молчание.

– Если вы хотите зарезаться, разве вы будете наносить удары сквозь одежду? Кстати, вы правы, – обратилась Скарпетта к студенту, сделавшему замечание о глубине ножевых ударов. – Большинство ран поверхностные. Мы называем их «неудачными попытками».

Студенты принялись записывать то, что она говорила. Группа подобралась яркая и активная, разговорчивая. Опыт у всех разный, все из разных штатов, а двое даже из Англии. Было тут и несколько детективов и следователей, желавших расширить свои познания в области судебной медицины. Были и выпускники колледжей, готовившиеся получить степени магистра по психологии, ядерной биологии и микроскопии. Был даже заместитель прокурора округа – у этого была цель снизить количество оправдательных приговоров в суде.

Скарпетта поставила следующий слайд – жуткую фотографию мужчины с огромной зияющей раной в животе, откуда вывалились внутренности. Послышались возгласы и оханье.

– Вам известно, что такое сеппуку? – спросила Скарпетта.

– Харакири, – послышался голос от двери.

В аудиторию стремительно вошел доктор Джо Эмос, судебно-медицинский эксперт года. Высокий и неуклюжий, с лохматой копной черных волос, длинным острым подбородком и сверкающими глазами. Скарпетте он напоминал ворону.

– Не хочу вам мешать, – начал он, но тут же сбился на комментарии. – Этот парень, – кивнул он в сторону страшной картинки, – взял охотничий нож и вспорол себе живот от края до края.

– Вы занимались этим делом, доктор Эмос? – живо спросила хорошенькая студентка.

Доктор Эмос с важным видом приблизился к ней.

– Нет. Но вы должны иметь в виду следующее. Когда человек делает себе харакири, иными словами – при самоубийстве, он режет живот поперек и вверх, то есть в виде буквы L. Здесь же мы этого не видим. – Доктор Эмос кивнул на экран.

Скарпетта с трудом сдерживалась, чтобы не возмутиться вслух.

– При убийстве такой разрез не получается. – добавил доктор.

– Но здесь разрез прямой.

– Совершенно верно. Кто из вас склоняется к версии убийства?

Поднялось несколько рук.

– Я тоже так считаю, – утвердительно произнес Эмос.

– Доктор Эмос! А как быстро человек умирает после такой раны?

– Через несколько минут. От потери крови. Доктор Скарпетта, можно вас на минуточку? Извините за вторжение, – обернулся он к студентам.

Скарпетта и Джо вышли в коридор.

– В чем дело? – спросила она.

– Сегодня у нас инсценировка преступления. Я хочу немного оживить процесс.

– А нельзя было подождать с этим до конца лекции?

– Я подумал, что вы можете попросить кого-то из студентов принять участие. Вам они не откажут.

Скарпетта оставила лесть без внимания.

– Спросите, не найдется ли доброволец, но не посвящайте в подробности.

– А в чем состоят подробности?

– Мне кажется, лучще всего подойдет Дженни. Может, вы разрешите ей пропустить следующее занятие?

Та самая хорошенькая студентка, которая задавала ему вопросы. Скарпетта уже несколько раз видела их вместе. Джо был помолвлен, но это не мешало ему флиртовать с симпатичными студентками, хотя в академии такое поведение не поощрялось. Однако ни в чем серьезном он пока замечен не был, о чем Скарпетта искренне сожадела. Она была бы счастлива от него избавиться.

– Мы дадим ей роль преступницы, – взволнованно прошептал Эмос. – Она так мило и невинно выглядит! Два студента разыграют убийство. В убитого стреляют несколько раз, когда он сидит в туадете. Все происходит в мотеле, и Дженни будет изображать его дочку, рыдающую от горя. Надеюсь, студенты не подведут своего наставника.

Скарпетта опять промолчада.

– Ну конечно, там будут и полицейские. Они осматривают место преступления, предполагая, что преступник скрылся. Все это затем, чтобы с уверенностью сказать, что милая девочка не могла застрелить своего папашу, пока он сидел на толчке. А на самом деле это сделада именно она. Когда копы чуть зазеваются, она вытащит пистолет и откроет огонь. Ее тут же застрелят. И вот пожадуйста. По версии полиции, это было классическое самоубийство.

– После занятия вы сами поговорите с Дженни, – сухо сказала Скарпетта. Этот сценарий почему-то показадся ей знакомым.

Джо совсем помешадся на инсценировках. Последнее изобретение Марино! Разыгрывается сценарий преступления, воспроизводящий реадьные события и показывающий всю отвратительную мерзость насильственной смерти. Иногда Скарпетте казалось, что Джо следует оставить судебную медицину и продать душу Голливуду. Если, конечно, она у него есть. Но что же, что напоминает ей этот сценарий?

– Здорово, правда? Прямо как в жизни. – радостно улыбнулся Джо.

И тут она вспомнила! Это действительно произошло в реальной жизни.

– У нас был похожий случай в Виргинии. Я работала там главным медэкспсртом.

– Да ну? – удивился Джо. – Ничто не ново под луной.

– И кстати, Джо, когда совершается сеппуку, или харакири, смерть в большинстве случаев наступает от остановки сердца в результате резкого падения внутрибрюшного давления из-за повреждения стенки живота. А вовсе не из-за потери крови.

– Это был ваш случай? – спросил Джо, кивнув на дверь аудитории.

– Наш с Марино. Несколько лет назад. И еще одна деталь! Это было не убийство, а самоубийство.

Устроившись в кресле поудобнее, Люси скачивала файлы через персональную виртуальную сеть. Взлома она не боялась – это будет не по силам даже министерству национальной безопасности.

Во всяком случае, Люси полагала, что ее информационная инфраструктура абсолютно неуязвима и никакой хакер, включая правительство, не сможет перехватить передачу секретных материалов, полученных посредством системы управления базами данных, которую она сама же и разработала. Люси не сомневалась: правительственным органам об этой системе ничего не известно. О ней знает лишь несколько человек. Система запатентована, и Люси легко могла бы продать программу. Однако деньги ее не интересовали. Она уже сколотила капитал на разработке другой поисковой системы, очень похожей на эту, с помощью которой она сейчас, сидя в самолете, прочесывала киберпространство, пытаясь обнаружить случаи насильственной смерти – южная Флорида, сфера бизнеса.