Патрисия Корнуэлл - Хищник

Женщины о чем-то поговорили, потом пошли вдоль дома и исчезли за углом. Возможно, они еще вернутся. Миссис Симистер поискала взглядом инспектора, который в первый свой приход был очень любезен и все расспрашивал ее о деревьях – когда их посадили и как она к ним относится. А потом пришел опять и пометил их краской. Это заставило ее впервые за много лет вспомнить о пистолете. Когда ее сын привез его, она сказала, что толку от этого не будет – вряд ли она сумеет им воспользоваться и им завладеет первый же злоумышленник. Поэтому она спрятала его под кровать, подальше от людских глаз. Она, конечно, не убьет этого инспектора. Но попугать его не мешает. Эти инспектора получают деньги за то, что срубают деревья, которые люди выращивали всю жизнь. Она слышала, как об этом говорили по радио. Теперь настал черед и ее любимцев. Это ужасно. За ними ухаживал садовник, который собирал плоды и оставлял их на крыльце. Джейк заложил этот сад, когда купил дом вскоре после их свадьбы. Миссис Симистер погрузилась в воспоминания, от которых ее оторвал звонок телефона, стоявшего на столике рядом с креслом.

– Алло!

– Миссис Симистер?

– А кто это?

– Следователь Пит Марино. Мы с вами уже разговаривали сегодня.

– Разве? А вы кто?

– Вы ведь звонили в Национальную академию судебной медицины?

– Никуда я не звонила. Вы хотите мне что-то продать?

– Нет, мадам. Я бы хотел заехать и поговорить с вами, если вы не возражаете.

– Возражаю! – отрезала она и повесила трубку.

Миссис Симистер вцепилась старческими руками в холодные металлические подлокотники, так что у нее побелели костяшки пальцев. Все время звонят какие-то незнакомые люди. Мало того, звонят автоматы, и люди должны сидеть и слушать записанные на пленку голоса, которые пытаются выудить у них деньги.

Опять зазвонил телефон, но старушка не стала брать трубку. Она снова наставила бинокль на оранжевый дом, где жили эти женщины с маленькими сорванцами.

Миссис Симистер посмотрела на канал, потом стала разглядывать участок на другом берету. В бинокль он казался необычно большим, с ярко-зеленой травой и бирюзовым бассейном. Но ни блондинки в темном костюме, ни загорелой женщины с пистолетом нигде не было видно. Что им здесь надо? И где те две женщины, что жили в этом доме? Где их сорванцы? Сейчас все дети такие хулиганы.

Послышался звонок в дверь. Миссис Симистер перестала раскачиваться, сердце у нее застучало. С возрастом ее стали пугать неожиданные звуки и движения. Она все больше боялась смерти и того, что ожидало ее за последней чертой, если там и вправду что-то есть. Через несколько минут опять раздался звонок. Она сидела и ждала, а в дверь кто-то настойчиво звонил, потом стал стучать. Наконец она поднялась с кресла.

– Подождите, сейчас открою, – раздраженно пробормотала она. – Надеюсь, вы не будете мне ничего продавать?

Шаркая шлепанцами, она прошла в гостиную. Ноги почти не слушались ее.

– Да хватит вам, я уже иду, – нетерпеливо сказала она, когда в дверь позвонили опять.

Может быть, это курьер. Ее сын иногда делает для нее заказы через Интернет. Подойдя к входной двери, она посмотрела в глазок. На человеке, стоявшем на ее крыльце, не было ни синей, ни коричневой формы, и в руках он не держал никаких пакетов. Опять этот тип.

– Ну, что на этот раз? – сердито спросила она, продолжая смотреть в глазок.

– Миссис Симистер? Вы должны заполнить бланки.

Скарпетта внимательно осмотрела густые заросли гибискуса, которые отделяли участок от дорожки, ведущей к каналу. Все ветки были целы, ничто не указывало на то, что кто-то продирался сквозь кусты, чтобы попасть на участок. На потрескавшейся бетонной площадке стоял старый серый автомобиль-универсал, небрежно брошенный на краю, так что его колесо сьехало на траву. Открыв черную нейлоновую сумку, с которой она обычно ходила осматривать места преступлений, Скарпетта достала белые хлопчатобумажные перчатки. Надевая их, она размышляла, почему Эв или Кристин так неаккуратно поставили машину.

Заглянув в окно, Скарпетта увидела серые виниловые сиденья и карточку оплаты проезда, аккуратно прикрепленную к внутренней стороне переднего стекла. Она сделала кое-какие записи в блокноте. Постепенно картина стала вырисовываться. За домом и в бассейне она не обнаружила ничего существенного. То же самое можно сказать об огороженном патио и садовой мебели на газоне. В машине тоже ничего нет, кроме черного зонтика на заднем сиденье. Ни мусора, ни какого-либо беспорядка. И тем не менее она поставлена кое-как, словно водитель плохо видел или очень торопился. Наклонившись, Скарпетта увидела на шинах комки грязи и высохшие остатки травы. На капоте густым слоем лежала пыль, делая его похожим на старые серые кости.

– Похоже, на ней ездили по бездорожью, – заметила Скарпетта, обходя машину.

Реба следовала за ней. На ее загорелом, изрезанном морщинами лице застыло удивленное выражение.

– Судя по тому, что шины забиты грязью, машина ездила по влажной или мокрой земле, – сказала Скарпетта. – Вы не знаете, стоянка у церкви заасфальтирована?

– Да она здесь понацепляла грязи, – возразила Реба, глядя на изрытую землю под задней шиной.

– Нет, это вряд ли. Ведь землей запачканы все четыре шины.

– Рядом с церковью есть большая стоянка. Там вокруг все заасфальтировано.

– А когда прихожане пришли искать Эв и Кристину, машина здесь стояла?

Реба обошла автомобиль, рассматривая грязные шины.

– Они утверждают, что стояла. Во всяком случае, когда я в тот день пришла сюда, она была здесь.

– Надо бы проверить карточку и посмотреть, какие контрольные посты они проезжали и когда. Вы открывали дверцы?

– Да. Они были не заперты. Я не заметила ничего подозрительного.

– Значит, карточку не проверяли?

– Я не могу просить экспертов что-либо проверять, если не обнаружено никаких следов преступления.

– Я понимаю, – прищурилась Скарпетта, глядя через пыльное стекло на загорелое лицо Ребы.

Скарпетта еще раз обошла машину, стараясь ничего не упустить.

– Кому она принадлежит?

– Церковной общине.

– А дом?

– Тоже ей.

– Мне сказали, что община арендует этот дом.

– Нет, он принадлежит церкви.

– Вы знаете женщину по имени миссис Симистер? – спросила Скарпетта.

Она вдруг почувствовала, как внутри у нее все сжимается и к горлу подкатывает комок. Такое же чувство она испытала, когда Реба назвала Марино имя, похожее на Христиан Христиан.

– Кого?

С противоположного берега канала послышались приглушенные звуки выстрелов. Реба нахмурилась. Женщины замолчали и посмотрели в сторону соседних домов. Там никого не было видно.