Филипп Ле Руа - Последний Завет

Взаимозависимость между людьми и событиями.

– Почему вы ушли от Коченка? – спросил шепотом Натан.

– Я ошибалась на его счет.

– Он проследил за вами до самого Рима.

– Невозможно. Я прострелила ему оба колена. Он еще долго не сможет ходить.

– Добавочная причина, чтобы послать за вами вдогонку своих людей.

– Думаете, это его люди?

– Они рассчитывали на вас, чтобы найти меня. Хоть я и постарался, Коченок не поверил в мою смерть на пляже в Ницце.

– По крайней мере, какое-то время верил.

– Ему сообщили, что я жив. Не знаю кто, но только он уже не контролирует себя и лезет в драку очертя голову. Вы стали для него наваждением, он из-за этого забыл обо всякой осторожности.

– Совсем рехнулся.

– Скажем так: в его распоряжении больше средств, чем у любого другого рогоносца.

– Аськин! Олав Аськин! – вскричала Карла. – Наверняка он послал его.

– Аськин?

– Это один кровожадный тип, убийца, нанятый Владимиром.

Натан вспомнил последние слова скинхеда на пляже в Ницце. Похоже, что тот стонал не «a skin», а «Аськин» – имя своего вожака.

– Что мне теперь делать? – спросила Карла.

– Зачем вы меня разыскали?

Вопрос удивил ее.

– Куда мы теперь? – спросила Леа, ежившаяся в куртке Натана у подножия алтаря.

Она хотела продолжения программы. Полированное распятие за спиной девочки, украшавшее темную апсиду, казалось ее крыльями. Тем лучше, крылья им понадобятся. Натан пристально посмотрел на Христа в терновом венце, пригвожденного к крестному древу. И вдруг сам застыл, словно распятый назарянин. То же изможденное лицо, приоткрытый рот, пустые глаза, осунувшиеся черты, что и у статуи умирающего. Он покачнулся на мраморном полу и упал в обморок. Карла наклонилась к нему, убрала волосы со лба и увидела зияющую рану.

Натан очнулся в римской больнице, в отделении скорой помощи. Нащупал рукой повязку на лбу. Сел на носилках, помещенных в отдельный бокс, вырвал иглу капельницы из правой руки и поставил ноги на пол, борясь с жутким головокружением. Размотав бинт, которым была обвязана голова, прикрыл швы волосами. В помещении воняло эфиром. Его сосед по палате был совсем плох. Через разорванные брюки виднелся открытый перелом, а осциллограф отмечал слишком учащенный сердечный ритм. Рядом на полу валялись скейтборд, бейсболка с эмблемой «Nike» и полотняный рюкзачок. Пострадавший был без сознания. Натан подобрал бейсболку и нахлобучил себе на голову. Стать невидимкой, непринужденно идти, держась возле стен, прямо смотреть встречным в глаза, чтобы отвести от себя любые подозрения. Он вошел в переполненный лифт. Спускаясь, чувствовал подъем адреналина. Какой-то тип в мятом костюме, зажатый в углу кабины, хищно смотрел на него. Натан выскользнул на втором этаже и двинулся в сторону аварийной лестницы. Человек пошел следом. Натан толкнул дверь, прижался к стене, сделал вдох, начиная с солнечного сплетения, и выдохнул, надавив на кишечник. Различил отблеск на стволе пистолета, просунувшегося в дверь. На самом исходе выдоха схватил вооруженную руку. Владелец пистолета завился винтом вокруг собственного запястья, вылетел в лестничную клетку и разбился десятью метрами ниже.

В зале ожидания на первом этаже Карла о чем-то разговаривала с двумя полицейскими. Сидевшая у автомата с напитками Леа потягивала содовую. Натан свернул вправо, к выходу на улицу.

Снаружи уже стемнело, и город заливало дождем. Натан почувствовал себя чужаком на враждебной планете. Он бросил бейсболку, поднял воротник куртки и перешел улицу, чтобы пристроиться в сухом уголке, под навесом цветочного магазина. Внутри продавщица составляла замысловатый букет для молодого человека, явно управленца, готовившегося к семейной жизни. Во втором ряду остановилась «альфа-ромео». Из нее торопливо вылез какой-то пижон и направил свой брелок с ключами на машину. «Бип! Бип!» Сработала дистанционная блокировка дверей. Итальянец кинулся в магазинчик, словно ученик, опаздывающий на урок, и почти сразу же выскочил обратно с охапкой роз.

«Бип! Бип!» Снятие блокировки.

Обе дверцы открылись одновременно. Рядом с плейбоем оказался какой-то незнакомец. Хозяин машины не успел даже возмутиться, поскольку удар кулаком в висок оглушил его. И цветы, и тело переместились на заднее сиденье. Натан устроился за рулем, но с места не трогал.

Карла и Леа вышли из больницы в сопровождении инспектора Андретти, который усадил их в свою машину. Проследовав за ними, Натан оказался у кафе «Греко». Тут Карла и Леа расстались с сыщиком, чтобы пересесть в помятый «мерседес» с французскими номерами. Андретти, оставшийся в своем «фиате», приклеился к их заднему бамперу. «Альфа-ромео» незаметно замыкала кортеж. Они ехали минут пять, прежде чем остановиться перед банкоматом, в котором Карла получила пачку евро под бдительным оком полицейского, который, похоже, не собирался упускать ее из виду. Затем Андретти проводил мать и дочь до стандартного двухзвездочного отеля. Натан остановился прямо напротив. Через стеклянную дверь гостиницы можно было различить Карлу, Леа и Андретти, заходивших в лифт. Было 22:46. Обе женщины еще не ели. Девочка наверняка проголодалась. Так что они не замедлят выйти. Все втроем. Владелец «альфа-ромео» по-прежнему лежал на заднем сиденье, не приходя в себя.

Карла и Леа появились через полчаса, все с тем же сопровождающим, который усадил их в свой «фиат». Через десять минут они въехали на почти пустую автостоянку при «Макдоналдсе». Место было холодным, стерильным, изолированным и почти безлюдным. Идеальным для действия.

Натан видел, как они устроились за столиком. Леа заказала какую-то еду. Карла есть не стала. Приближалось время закрытия. Натан проанализировал ситуацию. Кутаясь в теплые куртки, персонал «Макдоналдса» потихоньку расходился, просачиваясь на служебную автостоянку. На стоянке для посетителей кроме «фиата» Андретти и позаимствованной Натаном «альфа-ромео» оставалось всего три машины: новая «мазда», пикап «фольксваген-пассат» и старенькая «R5». Внутри Карла о чем-то беседовала с инспектором. В углу зала два студента обжирались бургерами с жареной картошкой. Толстый итальянец и его потомство, дружно следовавшее за папашей по холестериновой дорожке, уже одевались, чтобы погрузиться в свой пикап. Что-то тут было не так.

Одна машина – лишняя.

– Мм… я слишком долго была голодная, – промурлыкала Леа, уминая биг-мак, закапавший соусом ее ногти, покрытые лаком с блестками.

– Ума не приложу, как ты можешь такое есть, – сказала мать, убирая девочке прядь волос за ухо.

– Дайте ей тарелку и прибор и сами увидите, что она сочтет это вовсе не таким аппетитным, – веско изрек Андретти, потягивая дымящийся кофе из картонного стаканчика.