Стивен Бут - Танцуя с Девственницами

– Ты что, не понимаешь, что я вижу тебя насквозь?

Купер заерзал на стуле.

– Бен, кого ты выгораживаешь на этот раз? Какое гиблое дело засело в твоем непоседливом сердце?

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

Она подозрительно на него посмотрела.

– Позволь дать тебе один совет. Будь поразборчивей в своих связях, Бен. Иначе они могут сильно повлиять на твое будущее.

– О ком ты говоришь?

Фрай подошла ближе.

– О твоем дружке, детективе Уининке, вот о ком.

– О Тодде?

– Я тут разузнала кое-что, и, судя по тому, что я слышала, у Уининка могут быть большие проблемы. И если ты не будешь вести себя разумно, Бен, он потащит за собой и тебя.

– Тодд… нет, с ним все в порядке.

– В порядке? Ты что, шутишь? Для начала – мы все знаем, что у него мозги втягиваются в яички всякий раз, как какая-нибудь баба проходит мимо.

Купер засмеялся, чего делать не стоило. Фрай с силой схватила его за плечо. Рука очень быстро начала неметь.

– Бен, ты во что-то вляпался вместе с Уининком? Расскажи мне.

– Да все нормально.

– Не надо мне врать. У тебя это совсем не получается. И притворяешься ты хуже всех в полицейской службе, а это кое о чем говорит. Итак, что ты там натворил?

– Ничего.

– Понятно, – сказала Фрай. Купер старался не доставить ей удовольствия видеть, что она делает ему больно. – Я чувствую, что-то происходит. Возможно, ты сам ничего и не сделал. Но ведь ты такой наивный, что обязательно позволишь втянуть себя в какую-нибудь передрягу, которая станет для тебя концом. Ты покрываешь его?

Купер ничего не ответил.

– Ну конечно, ты же у нас свой парень, так, Бен? Лояльный товарищ по службе.

– Если человека надо поддержать…

– Поддержать? – уставилась на него Фрай. – Чертов идиот! Поддерживать такую ж… как Уининк!

Из-за боли в руке на глазах у Купера выступили слезы.

– Если ты, Бен, вляпался во что-то, – сказала Фрай, – я прищемлю тебе яйца бельевой прищепкой и повешу на веревку рядом с твоим дружком Уининком. Если ты последуешь моему совету, то похоронишь даже воспоминания о нем. Глубоко похоронишь.

– Ладно, ладно, – проговорил он, но Фрай не отпускала плечо. – Диана, есть один нюанс.

– Что там еще?

– Почитай еще раз дело Сагдена. Ты помнишь, кто его защищал? «Куигли, Коулман энд Крю».

Фрай еще сильнее надавила на плечо.

– Ты намекаешь на то, что его адвокатом была Мегги Крю?

– Нет, в суде его интересы представлял один из стажеров фирмы. Но возможно, она могла быть с ним знакома. Ты не думаешь, что она сумела бы его узнать? Ведь она даже могла знать, кем была Дженни Уэстон.

– Чушь собачья.

Когда Фрай ушла, Купер потер руку. Прежде он сомневался в том, как ему следует поступить с Тоддом Уининком, однако теперь его загнали в угол. Купер мог сообщить, о чем ему рассказал Уининк. Но теперь это будет означать еще одну победу Дианы Фрай.

Прошлой ночью сон Купера нарушила сцена, которая вновь и вновь проигрывалась в его сознании, как клип из фильма ужасов, снятый при скверном освещении. Там были фигуры, которые медленно двигались по кругу, склонялись друг к другу, то появлялись, то исчезали в тумане, нависшем над Рингхэмской пустошью. Фигуры танцевали. Их танец был подобен танцу Девяти Девственниц.

В первой он узнал Дженни Уэстон. Она была голой ниже пояса и высоко взбрасывала ноги, кожа ее была призрачно-белой и бескровной, и красная струйка бежала по ее голубой футболке. За ней, спотыкаясь, шли с испуганными и смущенными лицами Кел и Страйд, ощупью отыскивая дорогу среди берез. Брюки у Страйда были спущены, и, когда он ковылял за Келом, у него сзади наподобие хвоста болтался окровавленный черенок метлы.

Затем появился Уоррен Лич. Купер хотел отвернуться, чтобы не видеть голову Лича – красную массу, сделавшую его почти неузнаваемым. За ним следовала Ивонна – ее широкие бедра характерно покачивались при ходьбе, одной рукой она терла рот, а другой тащила двоих мальчиков, Уилла и Дагги. За ними, прямо позади мальчиков, брел Оуэн Фокс в своей расстегнутой красной куртке. А потом появилась Роз Дэниелс, вся в черном, с развевающимися косичками-дредами. Кожа на ее руках и ногах ссохлась, потрескалась и обнажила плоть, а в носу у Роз, замыкавшей танцевальное шествие, блестело кольцо. Но нет, не Дэниелс была последней. Существовала еще одна фигура, совсем расплывчатая и вся окутанная туманом, – Купер никак не мог разглядеть ее. Девятая Девственница. Еще одна, сделавшая ошибку. А затем Купер постепенно начал слышать звуки едва различимой музыки, под которую они все танцевали. И он знал, что где-то там, в сгущавшемся тумане, играл Скрипач.

Несмотря на обращения в газетах и по телевидению, молодого человека по имени Гэри Доусон подтолкнула обратиться в полицию его мама. Лишь второе убийство стало весомым аргументом, повлиявшим на его решимость выступить в роли свидетеля. В результате всех этих проволочек показания Гэри едва не запоздали.

– Вы знали, что мы расследуем смерть мистера Уоррена Лича? – задал ему вопрос Купер.

– Слышал. Но он же сам себя порешил, верно?

– Вы с ним работали.

– Раньше работал. И ушел. Сказал ему, что сил моих больше нет. Он вел себя просто по-скотски. Вот я ему и сказал, что, мол, не собираюсь все время мириться с этой руганью и оскорблениями. «Я-то без работы не останусь и скоро найду ее где-нибудь еще», – вот что я ему сказал.

Гэри даже в помещении не снимал свою красную шерстяную шапку. Она плотно облегала голову, и от этого его и без того оттопыренные уши казались еще больше.

– И как, нашли вы другую работу?

– Ну, пока нет. В округе ее немного.

Купер положил перед ним фотографии трех женщин.

– Вы видели кого-нибудь из этих женщин в окрестностях фермы?

Гэри немедленно ткнул в изображение Мегги Крю.

– Эту Ивонна нашла, точно? Уоррен целыми днями говорил о ней. И я видел ее фотографию в газете.

– А вы были на ферме, когда миссис Лич нашла эту женщину?

– Нет.

– Вы видели ее раньше рядом с фермой?

– Нет, рядом с фермой нет.

– Хорошо, Гэри. А что вы можете сказать о двух других?

Гэри склонил голову набок.

– Я не совсем уверен, – произнес он, – но, по-моему, вот эту я видел.

– Да?

– На фотографии она выглядит как-то по-другому, но вроде на пустоши была она. Этакая пташка на велосипеде, верно?

– Гэри, – осторожно спросил Купер, – а в какой день это было?

– В воскресенье, – ответил Гэри, – но не прошлое.

– Предыдущее?

– Да, вроде того.

– Значит, когда вы возвращались через Рингхэмскую пустошь, вы видели эту женщину?

– На велосипеде – это была она, точно. Она еще так злобно на меня глянула. Не хотела, чтобы такой, как я, ошивался поблизости. И в тот день там больше никого не было – вообще никого, кроме нее и другой женщины.