Стивен Бут - Танцуя с Девственницами

Туман понемногу рассеивался, когда Купер и Фрай отправились в путь, оставив позади центр проката. В небе пронесся, оставляя белый след, реактивный лайнер, направлявшийся к Уэст-Мидлендскому аэропорту. Где-то вдалеке, на ферме, лениво гавкнула собака. Если не считать этих звуков, стояла такая неестественная тишина, что, когда мимо пронеслась стайка голубей, шум их крыльев показался не менее громким, чем звук лайнера.

Но на дороге уже начали появляться люди. Пожилая женщина в фиолетовой синтетической куртке и нелепых желтых брюках совершала утреннюю пробежку трусцой. Следом за ней, тяжело пыхтя, бежали две большие лохматые собаки. Купер остановил ее и задал несколько стандартных вопросов – была ли она здесь вчера днем, видела ли она эту велосипедистку. С этими словами он показал ей фотографию Дженни Уэстон, которую дал ее отец, и описал велосипед и одежду. Если нет, кого еще она видела? Женщина очень старалась припомнить, но ничем помочь не могла. Подозвав собак, она потрусила дальше.

Стали появляться прогуливавшиеся пары, а один раз даже попалась небольшая группа из шести человек. Все они приветствовали детективов еще до того, как их просили остановиться и ответить на вопросы.

– Неужели так заметно, что мы из полиции? – с беспокойством спросила Фрай.

– Нет, просто здесь так принято – люди делятся своим хорошим настроением.

Фрай фыркнула. Потом они встретили одинокого мужчину в шерстяной куртке с капюшоном, с темными грязными волосами. Глядя себе под ноги, он медленно брел мимо. Взгляд Фрай потемнел, а плечи напряглись. Поравнявшись, мужчина нервно взглянул на них.

– Доброе утро, – произнес он.

Купер начал было задавать ему рутинные вопросы, но мужчина объяснил, что раньше не бывал здесь. Купер отпустил его восвояси, но, когда они отошли на несколько ярдов, Фрай остановилась.

– Мне не нравится, как он выглядит, – сказала она. – Надо его проверить.

– Зачем? Наверняка какой-нибудь любитель птиц.

По обеим сторонам плавно поднимавшейся в гору дороги открывался вид на поля. Но через полмили пейзаж изменился. Поля сменились скалистым ущельем с отвесными стенами из крошившегося известняка. Грубые взрывы при постройке железной дороги оставили в скале острые каменные выступы. На покрытые ежевикой склоны невозможно было взобраться, а в глубоких расщелинах и среди каменных глыб можно было играть в прятки.

Они находились еще довольно далеко от того места, где Дженни Уэстон начала подъем на Рингхэмскую пустошь. Там, впереди, – оградительная полицейская лента и посты, не позволявшие зевакам приближаться к месту преступления.

– Ловим зайца, да? – усмехнулся Купер.

– Придется выполнить и эту работу, хотя в ней мало интересного.

– Надо хорошенько разобраться в жизни Дженни. Не где она оказалась, но почему она оказалась здесь.

– Это стандартная процедура.

Впереди по курсу находился туннель – черная тень, нависшая над дорогой. Зелень, залитая ярким солнечным светом на другом конце туннеля, лишь подчеркивала ту темноту, через которую им предстояло пройти. Когда Купер и Фрай вошли в туннель, они почувствовали, что почва под ногами, изрытая велосипедными шинами, стала мягче. В середине стены и свод были укреплены неотесанными досками и железными балками. Вода капала с потолка и сбегала струйками по деревянным стенам. Чтобы не попасть под брызги, нужно было постоянно осматриваться.

– Ты занимаешься делом по предыдущей жертве, да? – спросил Купер.

– Да, работаю с Мегги Крю.

– Если на нее напал тот же человек, то получается, Крю – наша главная надежда. Она единственный свидетель.

– Главный свидетель, – сказала Фрай. – Если дело дойдет до опознания, то вся надежда на нее.

– А по-моему, она главный свидетель только потенциально.

– Почему?

– Она же не может ничего вспомнить. Или что-то изменилось?

– Знаешь, не все так просто, – сказала Фрай.

Туннель прорезал скалы в центре ущелья. В известняке виднелись прожилки розового гнейса. Местами между камнями рос папоротник, одинокая карельская березка пыталась укорениться на высоком уступе. Лишь звук падавших капель и их собственных шагов нарушал тишину. Вдруг в тишине раздался громкий шорох. Обернувшись, они увидели, что сзади несется велосипедист, с опущенной головой и лицом, скрытым аэродинамическим шлемом. Он промчался мимо так быстро, что остановить его не было никакой возможности.

В обтесанных каменных стенах туннеля повсюду виднелись выбоины, заделанные кирпичами. По обеим сторонам дороги напа́дало столько камешков, что становилось немного жутко от мысли, что туннель медленно, но верно обваливается. За обшивкой также скопились груды камней, отколовшихся от известняковых стен, и только отсыревшие доски и ржавое железо не давали им засыпать всю дорогу.

– Не все так просто? Что ты имеешь в виду? – спросил Купер.

– А то, что воспоминания о происшедшем у нее, безусловно, сохранились. Хотя многие придерживаются противоположного мнения. Ее сознание держит эти воспоминания под спудом, поскольку они слишком угнетают. В результате травмы отрезок ее жизни в несколько часов до и после происшествия превратился в чистый лист. Но, вероятно, существуют какие-то стимулы, какие-то условия, при которых эти воспоминания могут всплыть на поверхность. Нам необходимо найти такой стимул. Звук, запах, какой-то знакомый образ – мы не знаем, что это может быть.

– Вряд ли можно надеяться на такое, если только мы не поставим ее лицом к лицу с напавшим на нее человеком. Диана, ты же понимаешь, это единственный реальный путь.

Она пожала плечами.

– Консультанты пытались помочь, но стресс слишком сильный. Пока нам запрещено принуждать ее работать с психиатром.

На дневную прогулку вышли семьи, и людей на дороге значительно прибавилось. Купер и Фрай перешли на другую сторону и начали взбираться на пустошь. Они остановились только раз – чтобы взглянуть на поле, где трудился Виктор Макколи, рабочий с фермы, видевший Дженни на велосипеде сразу после половины второго.

Они уже поднялись выше последних клочьев тумана, и Купер окинул задумчивым взглядом бескрайнее вересковое поле. Он не очень серьезно воспринимал эту Диану Фрай, болтавшую о стимулах и противоположном мнении. Это звучало как-то не так. Интересно, не ходила ли она в последнее время на учебные курсы?

– Дженни скончалась у Девяти Девственниц, вон там, – сказал он. – Но мы не знаем, какой дорогой она ехала через пустошь.

– Какой бы дорогой она ни ехала, прошло почти три четверти часа с того момента, как Макколи видел ее.

– Хорошо. Получается, что она поехала длинной дорогой – в сторону Кошачьих Камней и Хаммондской Башни.