Дин Кунц - Странный Томас

Даже без пистолета я, должно быть, казался им опасным. А может, они думали, что я в состоянии шока. В любом случае предпочитали не рисковать, и я не могу винить их за то, что они прятались от меня.

Все еще плача, вытирая глаза руками, я также разговаривал сам с собой вслух, и не уверен, что говорил связно.

Я не знал, куда тянет меня психический магнетизм, не знал, жива Сторми или в «Берк-и-Бейли» лежит ее труп. Хотел бы вернуться и найти ее, но продолжал идти, куда меня звал мой дар. Лицо перекашивал тик, руки дергались, ноги заплетались, в общем, со стороны я, должно быть, выглядел психическим больным.

Добролицый, сонноглазый Саймон Варнер, похоже, лишился и доброго лица, и сонных глаз. Лежал мертвым перед кафе-мороженым «Берк-и-Бейли».

А потому я, вероятно, выслеживал что-то имеющее отношение в Варнеру. Целенаправленное движение без четко определенной цели было для меня внове.

Мимо стоек с вечерними платьями, шелковыми блузами, шелковыми пиджаками, сумочками из дорогой кожи я напраалялся к двери с табличкой «ТОЛЬКО ДЛЯ СОТРУДНИКОВ». За дверью находилось подсобное помещение. Я пересек его, открыл другую дверь, за которой оказалась бетонная лестница.

Конструктивно южный универмаг ничем не отличался от северного. Лестница привела меня в коридор, я прошел мимо лифтов для персонала к большим двойным дверям, за которыми находилась разгрузочная платформа.

Здесь тоже кипела жизнь, пусть и не так активно, как на подземном уровне северного универмага. Различные товары на стойках и в тележках ждали отправки в подсобные помещения и торговые залы.

Сотрудников на подземном уровне хватало, но работа остановилась. Многие сгрудились около рыдающей женщины, другие спешили к ней. Внизу выстрелов не слышали, но эта женщина уже принесла весть о случившемся около бассейна.

У разгрузочной платформы стоял только один грузовик, без логотипа компании на дверцах кабины или на бортах. Я направился к нему.

Когда подошел к кабине, плотный мужчина с бритой головой и большими усами крикнул мне:

— Это твой грузовик?

Не отвечая, я открыл дверцу и забрался в кабину. Ключей в замке зажигания не было.

Открыв «бардачок», обнаружил пустоту. Не было ни регистрационного талона, ни страхового свидетельства, как требовал закон Калифорнии.

— Я — бригадир смены. — Бритоголовый подошел к кабине. — Ты глухой или как?

Ничего на сиденьях. Ничего на полу. Ни контейнера для мусора, ни оберток от жвачки или шоколадного батончика. И на зеркале ничего не болталось, ни освежителя воздуха, ни декоративной висюльки.

Не было ощущения, что этот грузовик принадлежал человеку, который с его помощью зарабатывал на жизнь, а потому проводил в кабине много времени.

Когда я вылез из кабины, бригадир спросил:

— Где твой водитель? Он не оставил мне накладную, а кузов заперт.

Я обошел грузовик сзади. Посмотрел на подъемную панель заднего борта. Свободный торец рычага подъема крепился цифровым замком к раме грузовика.

— Вот-вот подъедут новые грузовики. Я не могу держать его здесь.

— У вас есть электропила для металла? — спросил я.

— А что ты собираешься делать?

— Срезать замок.

— На грузовике приехал другой парень. Или ты из его команды?

— Полиция, — солгал я. — Случайно зашел в торговый центр в свободное от работы время.

На его лице читалось сомнение.

Я указал на рыдающую женщину, вокруг которой собралась толпа.

— Вы слышали, что она говорит?

— Я как раз шел к ней, когда увидел тебя.

— Два маньяка устроили стрельбу в торговом зале.

От его лица так быстро отхлынула кровь, что пшеничные усы и те побелели.

— Вы знаете, что вчера вечером подстрелили чифа Портера? — спросил я. — Так они готовились к сегодняшнему побоищу.

С нарастающей тревогой я оглядел потолок просторного подземного уровня, массивные колонны, поддерживающие как сам потолок, так и три наземных этажа южного универмага.

Три этажа, на которых находились сотни и сотни перепуганных стрельбой людей.

— Может, эти мерзавцы пришли сюда не только с автоматами. Может, принесли с собой кое-что и похуже.

— О черт. Сейчас принесу пилу, — и бригадир сорвался с места.

Опершись ладонями на подъемную панель, я прижался к ней лбом.

Не знаю, что я хотел почувствовать. Во всяком случае, не почувствовал ничего необычного. Только тягу психического магнетизма. От меня требовалось найти не сам грузовик, а то, что находилось в его кузове.

Вернулся бригадир с электропилой, бросил мне защитные очки. Электрических розеток в бетонном полу хватало. Он вставил штепсель электропилы в ближайшую. Не пришлось даже натягивать шнур.

Электропила весила немало. Включив ее, я сразу почувствовал мощь мотора. Когда коснулся бешено вращающимся диском швеллера, полетели огненные искры. Металлические опилки отскакивали от очков, обжигали лицо. Работа заняла лишь несколько секунд.

Когда я отбросил дрель и снял очки, издалека донесся крик:

— Эй! Отойдите оттуда!

Разгрузочная платформа пустовала. Потом я увидел его. Он стоял на пандусе, в двадцати футах от его начала.

Здесь он не работал. Наверняка наблюдал за грузовиком издали, может, в бинокль, из гаража для автомобилей сотрудников, по другую сторону широкого проезда для трейлеров.

Я крутанул рычаг. По хорошо смазанным направляющим, увлекаемая противовесом, задняя панель плавно поднялась.

Моим глазам открылись, так уж мне показалось, сотни килограммов пластиковой взрывчатки.

Раздались два пистолетных выстрела, одна пуля отлетела от металлического борта грузовика. Закричали люди, бригадир побежал.

Я оглянулся. Водитель грузовика не спустился вниз по пандусу ни на фут. Держал в руках пистолет, возможно, не самое лучшее оружие для стрельбы на таком расстоянии.

На полу кузова перед горой взрывчатки лежал кухонный таймер, две батарейки, еще какие-то устройства, их назначения я не знал, провода. Два проводка оканчивались медными наконечниками, воткнутыми в серую стену смерти.

Со звоном металла третья пуля отрекошетила от рамы грузовика.

Я услышал, как бригадир завел двигатель ближайшего вилочного погрузчика.

Варнер и компания не сподобились поставить растяжку на подъемную дверь, чтобы взрыв произошел при попытке заглянуть в кузов грузовика, не рассчитывали, что кто-то сможет так быстро сообразить, что к чему, и попытается обезвредить взрывное устройство. Таймер можно было завести максимум на тридцать минут, и в этот момент стрелка находилась лишь в трех делениях от нуля.

Щелчок. Два деления — две минуты.

Четвертая пуля попала мне в спину. Я не почувствовал боли, только удар, который бросил меня вперед, и мое лицо оказалось буквально в дюймах от таймера.