Питер Джеймс - Искушение

Остаток ночи Джо, несмотря на усталость, чувство вины, беспокойство, провел в напряженной работе, то и дело просматривая свои заметки. Только бы удалось это сделать, только бы удалось…

Он немного опасался последствий…

Сентябрь 1987 года. Лос-Анджелес

– Беги! Беги, проклятый ублюдок! Черт! Дубина! Какая же дубина! – Флойд Пуэбло яростно ткнул кусочек жареного картофеля в размазанный по сиреневой коробочке кетчуп. До черты оставалось пять ярдов, защитник мог бы успеть добежать, но этот идиот почему-то решил передать мяч.

Флойд сунул картошку в рот и принялся жевать. Парни из «Рамс» проигрывали со счетом 13:17. До конца игры оставалось двадцать минут. Эти черти еще могут как следует постараться! И тут репортаж прервался рекламой пива «Будвайзер».

Флойд не наелся. Он снова взял в руки бумажный пакет и заглянул внутрь. Ко дну прилипли только пригоревшие остатки. Флойд облизал пальцы, затем выудил эти остатки, обмакнул в кетчуп, отправил в рот и запил пивом. Дождь стучал в окно за его спиной, будто сыпал мелкими камешками. Ногам было сыро и холодно, тянуло сквозняком, согревал только гнев.

Он злился на того мудака, который мог улучшить счет, но вместо этого только ухудшил его. Злился на себя за то, что смотрит игру, которая закончилась восемь часов назад и результаты которой ему уже были известны. «Иглс» выиграл у «Рамс» со счетом 17:13. Снова пошел блок рекламы. Дерьмо. А может, сейчас результат игры будет другой? Иногда случаются просто невероятные вещи. Нет ничего такого, чего нельзя было бы изменить. Вон те проклятые ублюдки, что болтаются в жидком азоте в цилиндрах в противоположном конце здания, – они ведь верили, что все может перемениться. Конечно верили! Они полагали, что можно отменить смерть, что в какой-то день они умрут, а потом, через сто лет, – карамба! – их разморозят, хирурги их вылечат от всех болячек, омолодят немножко, и они станут как новенькие.

С таким же успехом и он может прикинуться, будто «Рамс» не проигрывал. Подобной философской чепухой сейчас полны все газеты. Да еще физикой: искривление времени, параллельные миры, квантовая механика. Пудрят народу мозги такими теориями, которые нормальному человеку не понять. И очень сомнительно, что они сами в этом что-нибудь понимают. Наверное, большинство ученых понятия не имеют, чем они занимаются. Суетятся, пишут книжки и статейки, получают премии и гранты, а потом делают дырки в озоновом слое или создают такие ядерные штучки, от которых потом не избавиться. Но им все мало. Они выставляют людей на сто двадцать пять тысяч долларов за то, что те после смерти будут болтаться в банке с жидким азотом…

Уж если человек умер, то он покойник. Флойд, служивший в полиции, видел это собственными глазами. Ему приходилось видеть трупы, извлеченные из воды в порту, после того как они месяц пролежали среди всякого хлама вроде бочек или старых автопокрышек и этого покойника уже изрядно пощипали крабы. А тело, разодранное в клочья при столкновении на скоростной автомагистрали? Или выпавшее из окна многоэтажного дома… Он видел тела всеми забытых стариков, пролежавших на полу в своих квартирах до тех пор, пока соседи не начали жаловаться на вонь. Так что если уж человек умер, то можно быть уверенным, что он мертв.

И тем не менее Флойд испытывал некоторое беспокойство. Он посмотрел на часы. Без двадцати два ночи. Около четырех начнет, светать, и тогда станет не так страшно. Но до прихода первых сотрудников должно пройти еще шесть часов. Незадолго до рассвета появится патрульная машина. Сначала она проедет в противоположный конец индустриального комплекса, там развернется и покатит обратно. Через несколько часов она может появиться здесь еще раз – все будет зависеть от того, как пройдет ночь. В такую ночку, как нынешняя, всегда происходит много ограблений. Однако можно не сомневаться, что сюда ни один нормальный грабитель не полезет.

На экране продолжилась игра, но счет не изменился. Услышав финальный свисток, Флойд вскочил, затем снова опустился на стул и принялся нажимать кнопки, проверяя, что идет по другим каналам. Замелькали кадры фильмов, ток-шоу, новости… На экране возник президент Рейган, рассказывающий что-то о налогообложении.

– Дубина, – проворчал Флойд Пуэбло и переключился на другую программу. Одиннадцатый канал. На голом деревянном полу трахались мужик с бабой. Многообещающе, подумал Флойд и сосредоточился на этом эпизоде. Неожиданно из коридора послышался шум – совершенно отчетливые звуки шагов.

Сердце у Флойда бешено заколотилось. Он приглушил телевизор и прислушался. По крыше мерно барабанил дождь. Флойд расстегнул кобуру и положил руку на холодную рукоять револьвера. Мокрая рубашка обтянула его плечи, точно холодная фольга. Он навострил уши, ожидая повторного звука. Предыдущий был совершенно отчетливым. Не мебель же там задвигалась… Но что же тогда? За два года работы здесь Флойд наперечет знал все ночные звуки, его уши улавливали их подобно антенне, потому что он чертовски боялся, что кто-нибудь вылезет из цилиндра и набросится на него.

Этого звука он раньше не слышал.

Глядя на дверь, Флойд вытащил из кобуры револьвер и снял его с предохранителя. Потом бросил взгляд на телефон. Если там оживший труп, то его не остановишь телефонным звонком. Тяжесть револьвера оттягивала руку, ладонь плотно прилегала к рукоятке, покрытой по бокам резиной. Наконец палец лег на спусковой крючок.

Но ожившему мертвецу и пуля не страшна, разве что серебряная, а такой у Флойда нет. Есть только обыкновенные, свинцовые, да и то, на его взгляд, мелковатые. В воображении возникли кадры из фильмов ужасов: будто по ту сторону двери выстроились в ряд мумифицированные твари. Флойд перевел взгляд на фотографии, висевшие на стене. С них смотрели люди, в настоящее время находящиеся в контейнерах, – люди не окончательно мертвые, просто не совсем здоровые, пациенты. Некоторые хранились здесь целиком, от других – только голова.

Внимание Флойда привлекла черно-белая фотография седого семидесятилетнего мужчины с мальчишеской стрижкой. Очки, красивое, несмотря на морщины, лицо. Он улыбался и чем-то напоминал Джимми Стюарта. Флойд вдруг представил, что именно этот человек стоит за дверью. Лицо белое, – волосы покрыты инеем, а улыбка – такая же…

Нет, должно быть, шаги за дверью ему просто померещились.

Однако не померещился же ему полтора часа назад стук, когда предыдущий дежурный Вилл Дохени показывал вновь поступивший контейнер. Флойд пытался убедить себя, что за дверью никого нет. Никогда ни одному из помещенных в цилиндры уже не удастся выбраться оттуда, а тем более разгуливать по коридорам. Как правильно сказал Дохени, это все равно что считать, будто только что съеденный Флойдом гамбургер может снова превратиться в корову. Разумеется, такое невозможно.