Линвуд Баркли - Исчезнуть не простившись

«Спроси их от моего имени, – хотелось мне сказать. – Спроси, кто следит за домом? И что ему от нас нужно».

Синтия позвонила Пэм и договорилась, что придет на следующий день на работу попозже. Мы вызвали на девять утра слесаря, чтобы поставить щеколды, и если это мероприятие продлится дольше, чем мы рассчитывали, Синтия может не беспокоиться.

За завтраком, до того как вниз спустилась Грейс, я рассказал Синтии о мужчине, стоявшем напротив дома. Сначала я немного поколебался, стоит ли говорить. Но во-первых, Грейс обязательно поднимет этот вопрос, и во-вторых, если на самом деле кто-то следит за домом, не важно кто и по каким причинам, мы все должны быть на страже. Скорее всего это не имело никакого отношения к особой ситуации в жизни Синтии. Просто в районе появился какой-то извращенец, так что вся улица должна остерегаться.

– Ты хорошо его рассмотрел? – спросила Синтия.

– Нет. Я побежал за ним, но он сел в машину и уехал.

– А машину ты разглядел?

– Нет.

– Может, коричневая?

– Син, ну не знаю я. Было темно, и машина темная.

– Тогда она вполне могла быть коричневой.

– Да, она могла быть коричневой. Но также темно-синей или черной.

– Готова поспорить, это тот же человек. Который проезжал мимо нас с Грейс, когда мы шли в школу.

– Я поговорю с соседями, – пообещал я.

Я умудрился поймать соседей с обеих сторон до того, как они ушли на работу, и спросил, видели ли они кого-нибудь возле своего дома вчера ночью и вообще замечали ли что-нибудь подозрительное. Никто ничего не видел.

Но я все равно позвонил в полицию, на тот случай если кто-то с нашей улицы сообщал о чем-то из ряда вон выходящем за последние несколько дней, и оператор сказал:

– Ничего особенного, хотя, подождите, кто-то звонил позавчера насчет весьма странной вещи.

– Какой? – спросил я. – Что это было?

– Кто-то позвонил насчет странной шляпы в их доме. – Полицейский рассмеялся. – Сначала я решил, что речь идет о кляпе, но нет, то была шляпа.

– Не берите в голову, – посоветовал я.

Прежде чем я ушел в школу, Синтия сказала:

– Я бы хотела навестить Тесс. Мы, конечно, недавно у нее были, но если вспомнить, что ей пришлось пережить в последнее время…

– Чудесная мысль, – согласился я. – Почему бы нам не съездить к ней завтра вечером? Мы могли бы сходить в кафе-мороженое или еще куда-нибудь.

– Я ей позвоню, – пообещала Синтия.

В школе я застал Ролли, который полоскал кружку в учительской, чтобы налить в нее на редкость омерзительный кофе, которым нас снабжали.

– Как дела? – спросил я, подходя к нему сзади.

– Господи! – подпрыгнул он.

– Как дела? – сделал я еще одну попытку.

Ролли пожал плечами. Он казался рассеянным.

– Как обычно. А у тебя?

Я вздохнул.

– Вчера вечером кто-то стоял и таращился на мой дом, а когда я попытался выяснить, кто это, убежал. – Я отпил глоток кофе, который только что налил. Вкус был мерзкий, но поскольку кофе уже остыл, это не играло особой роли. – У нас что, контракт на поставку кофе с сантехнической компанией?

– Кто-то следил за твоим домом? – переспросил Ролли. – Как ты думаешь, что он там делал?

Я пожал плечами:

– Понятия не имею. Но мы сегодня ставим щеколды на двери. Похоже, как раз вовремя.

– Неприятно, – заметил Ролли. – Может, какой-нибудь воришка бродит по улице и смотрит, кто забыл закрыть гараж, чтобы что-нибудь стащить.

– Возможно, – согласился я. – Так или иначе, новые замки не самая плохая идея.

– Верно, – кивнул Роли и немного помолчал. – Я подумываю, не уйти ли на пенсию пораньше.

Значит, обо мне разговор закончен.

– Мне казалось, ты решил остаться по крайней мере до конца учебного года.

– Да, конечно, но вдруг я перекинусь? Тогда им придется кого-нибудь быстро подыскивать, так? И пенсия уменьшится всего-то на несколько долларов. Я уже готов переехать, Терри. Руководить школой, работать в школе – теперь ведь все не так, как раньше, ты согласен? Я знаю, у тебя всегда были крутые ребята, но сейчас все куда хуже. Они вооружены. Их родителям на них плевать. Я отдал этой системе сорок лет, но теперь все, ухожу. Мы с Миллисент продаем дом, какие-то деньги кладем в банк и едем в Бредентон, возможно, там мое давление понизится.

– Сегодня ты действительно выглядишь напряженным. Может, тебе пойти домой?

– Я в порядке. – Он помолчал. Ролли не курил, но сейчас выглядел как курильщик, страстно мечтающий затянуться. – Миллисент уже ушла на пенсию. И меня ничто не останавливает. Ведь никто из нас не становится моложе, верно? Никогда не знаешь, сколько тебе еще осталось. Сейчас ты здесь, а через минуту тебя уже нет.

– Кстати, – сказал я, – ты мне напомнил.

– Что?

– Насчет Тесс.

Ролли мигнул.

– Что насчет Тесс?

– Выяснилось, что у нее все нормально.

– Что?

– Они еще раз сделали анализы, и первоначальный диагноз оказался ошибочным. Она не умирает. С ней все хорошо.

Ролли обалдело смотрел на меня:

– Ты это о чем?

– Я говорю тебе, что с ней все в порядке.

– Но, – сказал он медленно, словно не мог осмыслить мои слова, – врачи уверили ее, что она умирает. А теперь говорят, что ошиблись?

– Знаешь, – заметил я, – эти новости плохими не назовешь.

Ролли снова моргнул.

– Нет, разумеется. Замечательные новости. Гораздо лучше, чем сначала получить хорошие, а потом плохие.

– Наверняка.

Ролли взглянул на часы:

– Слушай, мне пора идти.

Мне тоже было пора. Мой творческий урок начинался через минуту. В последний раз я велел им написать письмо незнакомому человеку и рассказать, не важно, существует он на самом деле или нет, о том, чего никому другому они рассказать не решались.

– Иногда, – сказал я им, – куда легче поведать незнакомцу что-то очень личное. Как будто это менее рискованно – открыться перед тем, кто вас не знает.

Когда я спросил, не хочет ли кто-нибудь попробовать, к моему изумлению поднял руку Бруно, наш классный клоун.

– Бруно?

– Да, сэр. Я готов.

Бруно никогда не выступал добровольцем. Я заподозрил недоброе, но все равно был заинтригован.

– Ладно, слушаем тебя.

Он открыл свой блокнот и начал:

– Дорогой Пентхаус…

– Стоп, – остановил я. В классе уже смеялись. – Предполагалось, что ты пишешь письмо человеку, которого не знаешь.

– Я не знаю никого, кто бы жил в пентхаусе, – заявил Бруно. – И сделал то, что вы велели. Написал о том, о чем бы больше никому не сказал. Во всяком случае, не своей маме.

– Твоя мама – та дама, которая проглотила арбуз, – вякнул кто-то из класса.

– Тебе хочется, чтобы твоя мама тоже так выглядела, – парировал Бруно, – а не как фотокопия чьего-то зада.

– Что-нибудь еще? – спросил я.

– Нет, подождите, – сказал Бруно. – Дорогой Пентхаус. Хочу рассказать тебе о случае, происшедшем с моим близким другом, которого я далее буду называть мистер Джонсон.