Юрий Кареткин - Сердце России

— Твое сорокалетие, Андрей, — продолжал между тем академик Добродеев, обращаясь к своему самому талантливому ученику — профессору Азарову, — удачно совпало с вручением тебе престижной международной премии за якобы выдающиеся достижения в биофизике. Заметь: вчера на посвященном этому «прибыльному» событию банкете слово «якобы» я не произнес, не хотелось лишний раз дразнить завистников.

— Благодарю, Владимир Петрович, — усмехнулся профессор. — Коллеги, посвященные в суть дела, и без того попрекают меня за то, что я без зазрения совести гребу лопатой деньги за прошлогодний снег.

— Именно! — вскричал Добродеев. — Именно лопатой!

В голосе академика звучало искреннее восхищение своим оборотистым учеником. Владимир Петрович полуобернулся и ткнул в сторону дома фужером.

— Этот особняк! — воскликнул он горячо, после чего взглянул на Светлану. — Эта красавица жена!..

Красавица жена взъерошила мужу волосы.

— Этот вчерашний банкет, наконец! — продолжил восторгаться Добродеев и с усмешкой взглянул на аспиранта.

— О-о-ох… — тихо молвил Незалежный и обхватил ладонями виски.

— Тяжко, Борис?! — с притворной строгостью спросила Лидия Бокалова и, прищурившись, добавила. — Видела бы тебя вчера Анастасия!..

Вообразив реакцию своей невесты, окажись она на вчерашнем юбилейном банкете в ресторане "Русская удаль", помощник профессора Азарова поежился.

То ли название ресторана странным образом на него подействовало, то ли искренняя радость за успехи своего шефа, но молодой ученый, спиртных напитков до сих пор не употреблявший, нечаянно приложился к рюмке водки.

Душа аспиранта тут же развернулась во всю ширь, до неприличия! Им овладело желание облагодетельствовать все человечество сразу и навечно. Он начал обходить чужие столы, суля непременное скорое счастье отдельным нетрезвым гражданам и целым компаниям. Растроганные соотечественники подносили ему рюмку за рюмкой и, в конце концов, аспирант так набрался, что, к собственному удивлению, обнаружил в себе могучие гусарские навыки!

После невинных шалостей, вроде экзотической пляски с надетым на шею хомутом, который Незалежный с трудом оторвал от декорированной в русском стиле стены, и стрельбы в потолок из травматического пистолета, отнятого у поверженного на пол охранника ресторана, не на шутку разгулявшийся аспирант перешел к более активным действиям.

Удалой помощник профессора, начисто позабыв о состоявшейся недавно собственной помолвке, объяснился в любви симпатичной внучке пожилого седовласого интеллигента, сделал ей формальное предложение и, не дожидаясь ответа, схватил ее в охапку и потащил в ЗАГС. Перепутав двери, аспирант очутился на кухне. Не выпуская из рук хохочущую «внучку», он вырвал у шеф-повара половник, приложил его к уху и заказал такси до самой Гипербореи. Потом, глядя в смеющиеся лукавые глаза своей новой пассии, нежно обхватившей его за шею, Незалежный нащупал на стене кнопку пожарной тревоги и некоторое время нетерпеливо жал на нее, пытаясь подозвать официанта.

Пожилой интеллигент, оказавшийся матерым бандитом, недавно вернувшимся после очередной отсидки, собрался было предъявить нахальному ученому законные претензии за открытое похищение своей молодой жены и уже включил на полную мощность свободную плиту, возмечтав с помощью своих телохранителей усадить на нее Незалежного. Выручили трое малоразговорчивых молодых людей, возникших на кухне словно из-под земли. Они тихо прошептали обиженному уголовнику нечто такое, отчего он немедленно ретировался вместе со своими «быками», таща за руку жену, с сожалением оглядывающуюся на аспиранта.

Сегодня с утра и до самого обеда Светлана и Лидия отпаивали Бориса огуречным рассолом, гневно сообщали потрясенному аспиранту его вчерашние похождения, с каждым часом обраставшие все новыми и новыми страшными подробностями, хохотали до слез и ежеминутно грозились позвонить Анастасии, которая, по счастью, уже несколько дней находилась в командировке!

— На чем это я остановился? — спросил Добродеев.

— На лопате, — Сергей Николаевич подмигнул Азарову.

Оба друга не гнушались пополнять свои банковские счета, открыто публикуя в научных и околонаучных зарубежных изданиях свои идеи и открытия. Декан Бокалов преуспел на ниве нанотехнологий, профессор Азаров — в биофизике. Их статьи щедро оплачивались, различные международные фонды, многие из которых действовали под крышей спецслужб, не скупились на гранты и премии. Двое талантливых русских ученых упорно отказывались покидать пределы России и вести свои изыскания за рубежом даже на исключительно выгодных финансовых условиях. Однако каждая публикация их работ продвигала мировую научную мысль вперед. Хотя и не в том направлении…

— Ну конечно! — продолжил Добродеев. — За якобы достижения, о которых Андрей без зазрения совести сообщает в своих открытых публикациях, "заводя за угол" всю мировую биофизику, международные научные фонды платят сумасшедшие деньги! Сережа тоже хорош, — с улыбкой взглянул он на Бокалова.

— Не бросать же друга на тернистом пути науки, — философски заметил декан.

— Ни в коем случае! — поддержал его академик. — Истинные научные достижения юбиляра и кое-кого еще в этой компании продвинули российскую науку на десятилетия вперед! Очень важно, чтобы враги России не наложили на наши подлинные открытия свои мохнатые лапы, пока мы не окрепнем настолько, чтобы их отрубить! Пусть и дальше движутся по предлагаемому вами светлому пути: сначала — за угол, а потом — в тупик…

Профессор Азаров, пока жена наполняла его тарелку, любовался своей дочерью, с рассеянной улыбкой медленно подходившей к беседке.

— Как Ленка похожа на мать! — думал он с нежностью.

Он вдруг вспомнил, как двадцать лет назад Светлана — его будущая жена — в такой же жаркий сентябрьский полдень, улыбаясь, шла к нему по песчаному берегу реки. Когда они познакомились, она только что поступила в медицинский институт, он учился там же на третьем курсе. Студенты! Счастливая пора! У них тогда ничего не было за душой…

Стоп, оборвал сам себя Андрей Александрович, наблюдая, как Елена присаживается рядом с Борисом, как это не было?! Был упоительный сентябрь, была река, пустынный пляж, сосновый бор…. Была сумасшедшая любовь, все у них было! И Светлана шла к нему, освещенная со спины солнцем, шла в чем-то светлом…

Азаров повернулся к жене и встретился с ней глазами.

— Что? — ласково спросила она взглядом.

— Двадцать лет назад, дорогая, в первый день знакомства мы поехали с тобой за город, помнишь?

Глаза Светланы повлажнели.

— Неужели ты думаешь, я когда-нибудь это забуду?! — в ее голосе звучал нежный укор.