Майкл Ридпат - На острие

Нейт окаменел.

– Дело в том, что вы в тот день брали на свое имя снегоход.

Несколько секунд Нейт молчал. Затем снова заговорил:

– Да, точно. Но потом мои планы изменились, и я оставил машину на месте.

– Нет, вы брали снегоход. И когда сержант Туайлер из офиса шерифа явится сюда, чтобы задать вам вопросы, он сможет это доказать.

Нейт ничего не ответил.

– В тот день, когда погиб Перумаль, вы были где-то там. – Кальдер кивнул в сторону двери и возвышающихся за ней горных хребтов. – Думаю, что вы были там вместе с ним.

Ответа не последовало.

– Скажите, Нейт, это вы его убили?

Молчание.

– Вы убили Перумаля? – повторил вопрос Кальдер и в упор посмотрел на владельца ранчо. Он видел, насколько тот напряжен, и понимал, что Нейт борется с собой, не зная, говорить или нет. Наконец он решился, судорожно вздохнул, его плечи бессильно упали, и он едва слышно произнес:

– Я его не убивал.

– Знаю, – ответил Кальдер. – Теперь скажите мне, что вы сделали.

Нейт глубоко вздохнул и начал рассказ.

Находясь на десятикилометровой высоте над полярным кругом, Дядя Юра что-то царапал в своем блокноте. Он понимал, что лучше было бы поспать. Прежде чем приступать к выполнению здания, надо хорошенько отдохнуть. Но вскоре после того, как он занял одно из кожаных кресел в реактивном самолете Бодинчука, ему в голову пришла замечательная мысль. Что, если он вырежет для маленькой Сашеньки из бальзы фигуры дракона, принца и принцессы? Девчушка обожает играть с ними. Мальчишкой он хорошо резал по дереву и не сомневался, что с этой работой справится даже сейчас, потом он их ярко раскрасит. Нет, они вместе будут раскрашивать эти фигурки!

Ему не терпелось приступить к работе, но на борту реактивного «Гольфстрима» имелись лишь шампанское, икра и DVD с порнофильмами. Бальзы в самолете не было, поэтому ему пока приходилось ограничиться набросками.

Предстоящая работа его нисколько не тревожила. В Джексон-Холл его встретит человек со всем необходимым оборудованием. Михайло хотел, чтобы он действовал быстро, поэтому для обычной тщательной подготовки времени не было. Но объект не был профессионалом и не имел охраны. Ожиревший представитель западной цивилизации, а не осторожный русский, с которым так трудно иметь дело. Здесь же – никаких проблем.

Дядя Юра улыбнулся, представив выражение лица маленькой Саши, когда та увидит его фигурки.

Мартель смотрел на плато Антилопы. Ночью шел снег, и кусты полыни были словно засыпаны сахарной пудрой. Ветер усилился, и по небу неслись облака, чтобы собраться вокруг горных вершин. Мартель пребывал в скверном расположении духа. Черил не только отказалась с ним вчера говорить, но и выгнала его из спальни. Его спальни. С ней случилось нечто серьезное, но он не имел представления, что именно. Ему пришлось искать постель в одной из гостевых комнат. Ложе было достаточно удобным, но он так и не смог заснуть. Поведение Черил выводило его из себя. Рынок бросил ему такой вызов, с которым ему еще не приходилось сталкиваться, а она смеет его игнорировать. Ему, как никогда, требуется ее любовь и поддержка, а она дала ему пинок под зад. Эта баба ухитрилась все испоганить.

Мартель заметил движущееся пятно. Оно приближалось и скоро превратилось в ярко-красный «бьюик» Поэка. Мартелю не терпелось встретиться с детективом.

«Бьюик» остановился рядом с «рейнджровером». Мартель сразу увидел здоровенную вмятину на дверце водителя и глубокие царапины над передним колесом. Жан-Люк открыл дверь своей машины, и Поэк уселся на пассажирское место. В руках сыщик держал конверт из плотной коричневой бумаги.

– Доброе утро, мистер Мартель.

– Привет, Луиджи!

Поэк бросил на работодателя полный ужаса взгляд.

– Мне известно, кто ты. Или, вернее, кем является Луиджи. Ты что, хотел сделать из меня идиота? Решил продать Алексу Кальдеру?

– Нет, мистер Мартель, ничего подобного, – пролепетал Поэк. – Я назвался так для безопасности.

– Безопасности? Во Франции хорошо известно, как следует обращаться с такими типами, как ты. Для этой цели мы изобрели специальную машину. Она называется гильотина. – Мартель рубанул ребром ладони по своей руке. Поскольку сделано это было очень близко, всего в паре дюймов от физиономии Поэка, тому пришлось вжаться в спинку сиденья. – О чем ты думал? Или ты вообще не понимал, что творишь? Ты дважды пытался убить Кальдера и оба раза обгадился. Ты жалок. А теперь убирайся с моих глаз. Чтобы я больше тебя не видел!

Мартель сидел неподвижно, выжидая, когда Поэк вылезет из машины. Но тот и не думал повиноваться.

– Я же сказал – убирайся! – рявкнул Мартель.

– У меня для вас кое-что есть, – тихо произнес детектив, прикасаясь к лежащему на коленях конверту.

– Дай взглянуть! – Мартель попытался взять конверт.

– Не дам, пока вы мне не заплатите. – Поэк, опередив Жан-Люка, убрал конверт с колен.

– Что там? – прорычал тот.

– Ваша жена. И один мужчина.

– Кто именно?

– Деньги.

Мартель испытывал огромное желание растереть сыщика в порошок и отнять конверт, но разум восторжествовал. То, что знал Поэк, может нанести Мартелю серьезный урон. Если заплатить, он будет держать рот на замке. Это самый простой путь.

Мартель вздохнул и выписал чек.

– Вот, получи.

Поэк улыбнулся, внимательно изучил чек, аккуратно свернул и сунул во внутренний карман. Лишь после этого он вручил Мартелю конверт, который тот немедленно схватил и принялся вскрывать пальцем. Его сердце бешено колотилось. Он замер. А стоит ли смотреть? В конверте находилось то, чего он больше всего опасался: доказательство неверности Черил. У него возникло сильное искушение сунуть конверт назад в руки Поэку и велеть ему убираться в Денвер. То, чего он не знает, не сможет его уничтожить. Не сможет уничтожить его брак.

Но он уже все знал. Услышанный им по телефону кашель в спальне был вполне реальным. Черил встречалась с другим мужчиной. Он знал, что это было и не закончилось. Он не чувствовал в себе сил избавиться от этого знания.

Мартель набрал полную грудь воздуха и открыл конверт. Там было не меньше дюжины фотографий Черил в обществе мужчины, которого он так хорошо знал.

Викрам!

– Когда сделаны снимки?

– В тот день, когда вы летали кататься на лыжах, и вчера после полудня в доме Викрама.

Мартель дважды просмотрел фотографии. Ни на одной из них не был запечатлен физический контакт, если не считать сомкнутых рук. Любовников не смогли застать в самый интимный момент, но даже двухмерные черно-белые снимки не оставляли сомнений в отношениях изображенных на них людей – об этом красноречиво говорили их взгляды.

Это было наихудшее, вызывающее самую острую боль проявление неверности.