Дэвид Уилсон - Нечестивый Грааль

— Мы сейчас проверяем билетную бронь на самолеты и поезда. — Донахью ткнул в экран: — Но в Нью-Орлеан она бы точно не успела — это не ее работа.

Катлер грохнул по кафедре кулаком:

— Мне плевать! Пока она для нас единственная зацепка. И я не хочу, чтобы в Штатах, пока я веду это дело, продолжа ли убивать священников. Марсия и Тим, вы свяжетесь с нью-орлеанскими коллегами. Мне необходимо знать поименно всех, с кем этот священник виделся за последние несколько дней, с кем разговаривал. Все остальные уже знают, что кому делать.

Когда члены следственной группы разошлись по своим поручениям, Катлер обернулся к напарнику:

— Брайан, мы не уйдем из этого здания, пока не вычислим Бриттани Хэймар, даже если нам придется сидеть тут до утра. Пошерсти своих — пусть перепроверят резервирование билетов, а я зашлю еще парочку агентов к ее соседям. Понятно, что тут орудует какая-то придурочная сволочь — того и гляди, где-нибудь снова найдут убитого пастора.

Отец Романо оказался последним пассажиром, взошедшим на борт самолета «Австрийских авиалиний», следующего в Вену. Едва он успел отыскать место, которое он просил в кассе, как стюардесса приступила к обычному перед рейсом пассажирскому инструктажу и объяснению правил безопасности.

— Простите, мэм, мне кажется, мы сидим рядом, — улыбнулся Романо, стоя над Бритт.

Та подняла на него глаза и захлопала ресницами от удивления:

— Вот так сюрприз!

— Летел на всех парусах и чудом успел.

Романо открыл багажную нишу над сиденьями и пристроил свой рюкзачок между чьими-то сумками. Хэймар отстегнула ремень и встала, чтобы пропустить его на среднее кресло.

— Честно говоря, я не особо надеялась на ваше появление.

— Мне многое хотелось с вами обсудить, а долгого пере лета все равно не избежать.

— Что ж, если вы меня не усыпите беседой… — зевнула Бритт. — Последние дни у меня были — хуже некуда.

— Будем дремать и разговаривать вперемежку. Я тоже, знаете ли, еще не совсем оправился после кончины отца Тэда. Впрочем, у меня есть подозрения, что и эти смерти, и покушение на вас спровоцированы вашими исследованиями.

Кабину заполнил шум реактивного двигателя, и аэробус А-330 покатил по взлетной полосе, набирая скорость. Романо деликатно отодвинул руку, заметив, что Хэймар вцепилась в подлокотник с такой силой, что у нее побелели костяшки пальцев.

— Вы, как видно, не поклонница воздушных путешествий.

Самолет разогнался и наконец оторвался от земли. Бритт втиснулась в кресло, глубоко вдохнула и задержала дыхание, пока аэробус круто набирал высоту. Только когда он стал выравниваться, она понемногу расслабилась.

— Ничего, сейчас все пройдет.

Романо подождал, пока Бритт перестанет стискивать подлокотник и окончательно справится с дыханием.

— Я размышлял над вашими подозрениями по поводу вмешательства церкви. Но зачем церковной организации расправляться с собственными священниками? Я не могу придумать никаких, даже самых эксцентричных версий.

— А что, если они располагали пагубными для церкви фактами? Например, одна из церковных группировок могла следить за мной и видеть, что я встречалась со священниками. Тогда ее члены вполне могли отдать распоряжение устранить их, а заодно и меня — чтобы защитить саму церковь.

Романо с сомнением покачал головой:

— Поверьте, вряд ли церковь держит сыскное агентство, убивающее людей направо и налево.

— Джозеф, но ведь вы же сами знаете из истории, что руки церковников не вполне чисты от крови.

— Не надо сравнивать Средневековье и современность. С тех пор многое изменилось — и сколько еще изменится! Сейчас нет никакой тайной полиции, а за исполнительной, судебной и законодательной властью папского престола надзирает курия. Существуют и проверки, и оппозиция.

— И все же нельзя оспорить то, что и Папа, и кардиналы, и епископы обладают большими полномочиями. Еще не совсем забылись убийства, тоже связанные с исследованиями — между прочим, похожими на мои.

Романо недоверчиво взглянул на нее:

— И тоже о родословной?

— Феликс — тот, с кем я встречаюсь в Вене, — предупреждал, что если я не прекращу изысканий на эту тему, то подвергну свою жизнь серьезной опасности. Он рассказал мне о четырех убийствах, случившихся во Франции в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году и имевших отношение к Le Serpent Rouge. Я нарочно занялась этими случаями и выяснила вот что: некто Лео Шидлоф, австрийский перекупщик миниатюр, известный по махинациям с сочинениями под названием «Dossiers Secrets», [17] «Тайные досье» (фр.). якобы хранил у себя бумаги, касающиеся родословной Христа. После смерти Шидлофа портфель с его личным архивом перешел к Фахару уль-Исламе, тело которого впоследствии было обнаружено на железнодорожном полотне: беднягу выкинули из экспресса Париж-Женева. Сам портфель бесследно исчез. Через месяц после гибели Исламы в Национальную парижскую библиотеку поступила книга, отпечатанная в частной типографии, называлась она «Le Serpent Rouge». Этот труд содержал полную генеалогию Меровингов, две карты Франции в эпоху этой династии, а также многочисленные ссылки на хорошо известное нам полотно Пуссена «Les Bergers d'Arcadie». Речь в книге шла о «красной змее, проползшей по Франции сквозь столетия», — прямой намек на родословную некоего семейства. Всех трех авторов «Le Serpent Rouge» нашли повешенными. После них не осталось никаких документов, подкреплявших проведенные ими изыскания.

— Что ж, история и впрямь интригующая, но в ней — и тут вы со мной не поспорите — нет ни грамма надежных доказательств.

— В том-то и суть, — согласилась Бритт. — Люди, у которых они имелись, уже мертвы, а документы неизвестно куда подевались. Ко мне попал отрывок из Евангелия, где описываются попытки оживить Иисуса после распятия. Там же есть упоминание о Марии Магдалине с ребенком.

Романо явно не верил своим ушам:

— Вы хотите сказать, что в вашем фрагменте рукописи содержатся подробности о распятии и о каком-то ребенке?

Бритт повернула голову и посмотрела священнику прямо в глаза:

— Вот именно. Там говорится о Симоне Зилоте, подстроившем дело так, что Иисусу, висевшему на кресте, дали смесь прокисшего вина и змеиного яда, что ввело его в коматозное состояние. Вначале Христос отказывался от предложенного ему питья, но перед самой его кончиной некто, оказавшийся рядом, смочил вином губку, насадил ее на тростину и подал умирающему. Тот выпил и тут же произнес: «Кончено», за тем поник головой и испустил дух. В тексте, попавшем в мое распоряжение, утверждается, что впоследствии Иисуса пере несли в семейную гробницу…

— Ого! — произнес Романо и предостерегающе поднял палец. — Что вы подразумеваете под семейной гробницей?