Дэвид Уилсон - Нечестивый Грааль

Романо на спине протиснулся в узкую расщелину, затем перевернулся на живот и посветил лучом в проход. Ему сразу полегчало: насколько хватало его слабого источника света, было видно, что трещина дальше еще сильнее расширяется. Он помог Бритт пролезть в щель, и они вместе поползли дальше — до тех пор, пока Романо не услышал вдалеке шум потока. Туннель выходил прямо к подземной реке, и вскоре она полностью преградила им путь, заполнив собой весь подземный коридор, кроме узкого пространства над поверхностью воды.

Романо ухитрился сесть на корточки и попросил:

— Только не паникуйте: нужно ненадолго убрать свет.

Бритт на коленях подползла к нему и ухватилась за его плечо:

— Что нам теперь делать?

— Молитесь, чтобы эта речка вывела нас к еще одному широкому коридору и как можно ближе отсюда. А еще лучше, чтобы она впадала в настоящую реку, которая течет не во тьме, а на свету.

Он выключил «ЛЭД», и их окутала почти осязаемая тьма. Бритт сильнее сжала священника за плечо, он почувствовал, как ее ногти впиваются ему в кожу. Романо изо всех сил напрягал зрение, всматриваясь в невидимый поток, но в чернильном мраке только слышал журчание бегущих струй. Было очевидно, что поток не выходил наружу — по крайней мере, не в непосредственной близости, иначе в этой адской бездне их обнадежил бы хоть проблеск света. Романо снова включил «ЛЭД», и Бритт слегка разжала пальцы. Передавая ей фонарик, он пояснил:

— Остается одно: я должен проверить, выводит ли эта протока к какому-нибудь коридору.

— Но вы же не собираетесь лезть в воду?

Священник уже стягивал с ног кроссовки «Найк»:

— У вас найдутся предложения получше?

Он снял с себя крест и тенниску, обмотав ею свиток папируса, и вручил их Бритт:

— Вот, отдаю на хранение. Через минуту вернусь.

Затем он сполз в воду и тут же содрогнулся: вода, доходившая до пояса, показалась священнику ледяной. Страх заполонил его, сжав все внутри, будто тисками: Джозеф всегда боялся подземных потоков. Он полностью окунулся, чтобы быстрее привыкнуть к холоду, и, вынырнув на поверхность, улыбнулся Бритт, стараясь не выдать свои опасения. Он понимал, что сильно рискует, но ничего другого не оставалось. Под потолком туннеля обязательно должны быть воздушные пазухи, но они ему вряд ли пригодятся: слишком слаба надежда обнаружить их в этой смоляной тьме. Зато течение было несильным — этот фактор мог оказаться решающим в случае необходимости вернуться за глотком ценного кислорода. Романо сделал три глубоких вдоха — и скрылся среди темных струй.

Когда священник исчез в говорливом потоке, Хэймар затаила дыхание. Секунда проходила за секундой, и ею снова понемногу овладел страх. Вдруг до нее дошло, что она одна сидит в сырой и холодной пещере, словно в западне. Осознав весь ужас своего положения, она задрожала всем телом. Фонарик Бритт держала близко к воде, направляя туда его слабый луч, надеясь, что он послужит священнику маячком на пути назад, к ней. Она не отводила взгляда от тусклого мерцания, растворявшегося в темноте у самой поверхности, и не смела даже моргнуть, ведь Романо мог появиться в любой момент. Она чувствовала, что потеряла счет времени, и не знала, сколько в точности прошло секунд или минут с тех пор, как он ушел. Ей казалось — уже предостаточно. Бритт сильнее стиснула зубы — священник все не возвращался.

Неожиданно рядом раздался громкий всплеск, и Романо наполовину высунулся из воды. Задыхаясь, он привалился спиной к скальному выступу, ненароком опершись головой о ее колено. Немного придя в себя, он взглянул на нее и спросил:

— Вы хорошо плаваете?

— Лето на пляжах я не проводила, с тренером не занималась, и дома у меня бассейна не было. Плавать могу, но, наверное, неважно.

Романо выбрался из воды и присел рядом с Бритт.

— Этот коридор еще на какое-то расстояние заполнен водой, но в конце виден тусклый свет — там есть другой туннель, и он, скорее всего, ведет наружу.

Священник расшнуровал кроссовки и надел их. Затем он взял у Бритт рубашку и крест, разомкнул его массивную цепочку и прицепил ее одним концом к поясу брюк, а к другому концу шнурком привязал обернутый тенниской сверток. Второй шнурок послужил для соединения свертка с петлей для ремня на поясе Бритт. Романо улыбнулся:

— Теперь вы не сбежите от меня вместе с манускриптом.

Хэймар ощутила, что не может справиться с паникой: на нее напало оцепенение.

— Даже не знаю, справлюсь ли я… Вы и сами, кажется, еле-еле смогли.

Священник забрал у нее фонарик, прицепил к брючному поясу, затем крепко взял женщину за плечи и произнес, глядя ей прямо в глаза:

— Поверьте, вы тоже сможете. Сейчас мы окунемся в воду. Она немного холодновата, но это ничего — будете плыть активнее, чтобы скорее выбраться. Сначала нужно сделать три глубоких вдоха, на последнем задержать дыхание и под водой не отставать от меня. Брыкайтесь и лягайтесь так, как еще никогда в жизни.

Хэймар кивнула. Романо сполз обратно в воду и протянул к ней руки, затем приподнял и поставил рядом с собой. Вода оказалась гораздо холоднее, чем думала Бритт. Она немедленно начала дрожать, но священник скомандовал: «Раз!» Хэймар набрала в грудь как можно больше воздуха, и они вместе выдохнули. «Два!» — на этот раз вдох получился куда глубже. «Три!»

Двум французским «рено» оставалось всего несколько километров, чтобы доехать до Ренн-ле-Шато, как вдруг от близлежащего горного пика до агента Катлера донесся гул, а вслед за ним — убыстряющаяся череда из четырех взрывов. Его французский коллега весь напрягся, затем затормозил и, вытягивая шею, начал вглядываться в ту сторону, где только что грохотало. Катлер указал ему на столб дыма, взметнувшийся неподалеку.

— Вон там взорвалось. Там что?

— «Трактир Лошади». Конная ферма и гостиница. Это одно из мест, где могли остановиться ваши подозреваемые.

— Будем надеяться, что там хоть что-нибудь сохранилось.

Француз нажал на газ, и машина рванулась по направлению к клубам дыма, уже поднявшимся выше верхушек деревьев. На повороте «рено» заложил крутой вираж, а Катлер, прижатый ремнем безопасности, задался вопросом, не пополнили ли Романо и Хэймар печальную статистику по этому делу.

Романо выволок Бритт из воды и поставил в туннеле на ноги. Она отплевывалась и кашляла, пытаясь выровнять дыхание, а он тем временем отвязал от их поясов сверток и зашнуровал кроссовки, затем отжал рубашку и надел ее. Вслед за этим священник тщательно выгнал воду из промокшего насквозь папируса и сунул его к себе за пазуху.

Бритт понемногу приходила в себя: она убрала с глаз на липшие на лицо пряди, надула щеки, сильно выдохнула и наконец смогла взглянуть на Романо: