Вячеслав Хватов - Охота на Сталина

Но сдал он этих людей только после того, как хитрый Сталин предложил президенту США разместиться в советском посольстве в Тегеране.

Известный террорист Отто Скорцени планировал гениальную по своей сути операцию, когда диверсанты должны были проникнуть к месту теракта по системе подземных арыков, которыми был напичкан весь Тегеран. Но Коба, похоже, переиграл в этой шахматной партии и немецкую, и английскую разведки вместе взятые.

Бенедиктинский закурил. Придется видно опять идти на поклон к старикашке Рутковскому, пить его поганый турецкий кофе и слушать россказни о гениальности Сталина.

Москва. Краснопресненскя наб. д. 24 к 2 08.02.1938 г.

Волков поморщился и открыл глаза. Он лежал на спине в луже талой воды, которая натекла из водосточной трубы. Сергей захлопал ресницами. Растерянное лицо Рутковского в окне четвертого этажа и колено этой самой водосточной трубы в собственных руках объяснили ему многое. Волков вскочил и бросился прочь.

Плотное дежавю. Та же невысокая ограда на окраине сквера, те же трамвайные пути. А вон и машина с красными крестами на дверцах поджидает его.

Нет уж дудки. Волков притаился за толстым стволом одного из вязов, пропуская машину вперед.

Только после вас. Хорошо, в лапы к «полковнику авиации» он не попался, а дальше что? Стоп! У Бульдога, кажется, где-то под Гжелью баба живет. Но он, конечно, на допросе расколется. Нет, не подходит. Тогда куда? Может на родную Украину? Тоже не стоит. Все-таки в большом городе легче затеряться, а в Степановке его сразу схватят.

Волков побрел вдоль набережной. Редкие фонари едва освещали тротуар, покрытый снежным супом, который кое-где уже начинал покрываться ледяной коркой. К утру будет каток. Горячка погони сошла на нет, и вечерний мартовский морозец уже начал пробираться под мокрую шинель. Сергей поежился.

У парапета, не обращая внимания на прохожих, целовалась парочка влюбленных. Эти могут так стоять тут до утра и холод им нипочем.

Волков прибавил шагу, заслышав звонок поворачивающего на бульвар трамвая.

Да, пробежаться будет не лишним. Хоть согреюсь.

Вскочив на подножку задней площадки, он оглянулся. Парочки на месте не было. Не угадал.

В заднем прицепном вагоне было пусто. Только возле передней площадки на лавочке скрючился какой-то дед в драном тулупе и шапке-ушанке. Трамвай медленно полз по кривым Московским улочкам, подрагивая на стыках рельс и издавая жалобный стон на каждом повороте. Сергей даже не посмотрел что за номер у этого городского трудяги. Двушка. Значит, будет колесить по Пресне, пока не уползет в парк. Надо принимать какое-то решение. Ночевать в парке ему все равно никто не позволит.

Уже в который раз, оглянувшись назад Сергей посмотрел на покрытое узорами стекло. Снова блеснул свет автомобильных фар. Похоже, какая-то машина упорно едет за трамваем, или ему это только кажется?

Тишинский рынок. Большой Тишинский переулок. Кажется, он здесь уже проезжал. Снова два больших желтых глаза, вынырнув из темноты, разукрасили паутину кристаллов на трамвайном стекле во все цвета радуги. А что, если это та самая скорая? Нужно выбрать подходящий момент и выскочив из вагона, скрыться во дворах. Только бы освещенный участок переулка проскочить, а там ищи его в потемках среди заборов и подворотен.

Вот она — зияющая пропасть арки проходного двора.

Сергей пулей вылетел из вагона и, бросив взгляд на машину, сбавил скорость. Не скорая. Старенький, видавший виды «Паккард» с откидным верхом.

Это промедление стоило ему сотрясения мозга, как минимум. От «Паккарда» отделились четыре темные фигуры и, разойдясь в стороны, начали свой беспроигрышный маневр. Двое отрезали Волкову путь к спасительным стенам домов по обе стороны улицы, а двое стремительно неслись прями к нему. Сергей обернулся к уходящему трамваю. Поздно! Не догнать.

Ближайший к нему злоумышленник вынул из-за пазухи наган и ткнул им Сергея в живот, но тут же получил рукояткой Волковского маузера в зубы и нелепо завалился назад. Второй налетчик с разбегу уткнулся челюстью в кулак левой руки. Хук слева — это то, что ему сейчас доктор прописал. Помогло выжить.

Зашедшие с флангов не стали праздно наблюдать за тем, как их товарищей одного, за одним укладывают на снег. Тот, что был справа, подкатился Волкову под ноги. Сергей на ногах не удержался и рухнул в снег. И тут же запорошенный снегом сапог сменил в глазах Волкова белый фон заснеженной мостовой, на черный бессознательный, подсветив его напоследок золотистым фейерверком искр.

— Зачем ты его так? — крупный мужик с одутловатым лицом наклонился над Сергеем. — Так ведь и черепушку расколоть не долго.

— А чего он двоих наших зубов лишил? — невысокий, но жилистый брюнет с маленькими бегающими злыми глазками развел руками. — мне, что надо было правую щеку подставить?

Пышнолицый загоготал.

— Вы тут ржете, а Иваненко доктор второй час лицо штопает, — в комнату вошел еще один парень с огромным, расплывшимся на пол лица синяком.

— Что, Гоша, и тебе досталось? — толстяк все еще улыбался.

— Да, дорого мне обошелся этот «ценный сотрудник», — Гоша приложил ладонь к щеке, — целых два зуба.

— Да какой ценный? — брюнет сплюнул, — у этого Фон Ортеля ценных сотрудников быт не может. Идиоты одни. Это ж надо додуматься засаду на Сталина на Маяковке устраивать. Там же все НКВДэшниками понапичкано по самые уши.

— Семен говорил, что сам Мерзер распорядился.

— Ха, распорядился! Что он видит из своей Швейцарии, — щуплый брюнет не унимался.

— Уж побольше нашего с тобой, Ян, — толстяк сел на стул, который истошно заскрипел под стокилограммовой тушей.

Волков пошевелил пересохшими губами, пытаясь попросить воды, но вместо слов вырвался стон.

— Гош, подай водички болезному.

— А у тебя, Дейв, что жопа отвалится?

— Кто тут у нас старший группы, я или ты? — Девид Томпсон, штатный сотрудник «Сикрет интеллиджент сервис» был от рожденья мягким человеком и на Гошу Яценко, завербованного в Баку еще в двадцать седьмом году, не сердился. Он был полной противоположностью Яну Лутцу из их швейцарской резидентуры. Тот считался крупным специалистом по Ближнему Востоку и в свое время возглавлял Ближневосточный отдел, располагавшийся в Омане. Но в тридцать четвертом проиграв в карты месячный бюджет своего отдела, был отозван оттуда и заменен Эрнстом Мерзером, к которому с тех пор испытывал стойкую неприязнь. Мерзер до тридцать четвертого занимался Союзом и теперь по старой памяти курировал Томсона, на побегушках у которого был Лутц.

Гоша встал, налил из-под крана в эмалированную кружку холодной воды и сунул ее в руки Волкову, который к тому времени морщась, уже сел на тахте и привалился спиной к стенке.