Сергей Бакшеев - Конкурс на тот свет

— Как успехи? Что получила по геометрии? — спросил он, удивляясь, насколько сильно одежда и детали прически меняют внешность девушек.

— Три, — отрезала Наташа, ничего не добавив и не оправдываясь, но по ее тону чувствовалось, что она недовольна.

— Ладно, еще два экзамена впереди. Хочешь, к физике вместе готовиться будем? — предложил Тихон.

— Помоги спрыгнуть, — попросила Наташа, ее ладошки легли Тихону на плечи.

Заколову пришлось поддержать девушку за талию. Она на несколько мгновений прижалась к нему, обожгла мимолетным прикосновением щек и соскользнула на землю. У Тихона перехватило дыхание, и легкий пожар смущения заалел на лице. Оправив платье, Наташа скромно встала рядом, слегка касаясь открытым плечом мускулистой руки Тихона. Ее глаза с вызовом смотрели на Лизу.

— Ну что, смотаемся в кино? — предложил Борис, лениво обнимая Лизу, но в то же время, с интересом поглядывая на стройную Наташу. — Там прохладно и темно, — продолжил он, и первым рассмеялся нежданно получившейся рифме.

— Точно, в кино! — поддержала его Лиза.

— Нет, — быстро сказала Наташа, и выразительно посмотрела на Тихона. — Я буду заниматься. Поможешь?

— Ноу проблем! Всегда к твоим услугам, — бодро ответил Тихон, почувствовав инстинктивное соперничество между девушками.

Ему больше нравилась худенькая, но живая и трепетная, всегда разная Наташа, чем фигуристая, но холодная и не эмоциональная Лиза. Ему захотелось морально поддержать Наташу, он вспомнил ее недавние страхи и чуть-чуть крепче прислонился к ней, но обнять рукой, как Борис свою девушку, не решился.

Борис в обнимку с Лизой, не спеша, ушли в сторону кинотеатра. Им было все равно, какой будет фильм. Тихон с Наташей и Сашка проводили взглядами их слившиеся фигуры и молча направились в общежитие.

Когда они проходили мимо киоска, где продавали газированную воду, Наташа предложила:

— Давайте попьем, мне так жарко.

Подобных киосков в городе было немало. Здесь продавали холодный лимонад в маленьких стеклянных кружках — по пять копеек, и в больших пол литровых — по десять копеек. В первые дни после приезда из-за непривычной жары Тихон и Саша, как одержимые покупали газировку в каждом киоске. Холодная вкусная пузырящаяся жидкость приятно заполняла рот, охлаждала зубы, пружинистыми рывками стекала по горячему горлу и на мгновение дарила желанную прохладу. Но как только губы отрывались от кружки, и остатки газа ударяли в нос, все блаженство заканчивалось. Снова становилось жарко, и вдобавок, по всему телу обильно выступал пот, будто неведомая сила выдавливала изнутри через микропоры только что выпитую воду. Тело становилось влажным, липким, и снова чудовищно хотелось пить. Ноги сами несли к следующему киоску, а там все повторялось сначала.

Ребята на своем опыте быстро уяснили, что в разгар жары лучше перебороть первое желание и пройти мимо манящей воды. Тогда организм оставался сухим и бодрым и с каждым днем все лучше приспосабливался к сухому воздуху. Только, когда с приходом вечера исчезал палящий зной, можно было пить холодную воду действительно в удовольствие, без липкого обильного пота.

Но все это не хотелось сейчас объяснять Наташе, и Тихон купил каждому по маленькой кружке лимонада.

Как только Заколов допил воду, за его спиной, раздражающе визжа тормозами, остановилась машина. Тихон тут же узнал характерный звук милицейского УАЗика.

— Заколов! — требовательно позвали из машины.

«Опять! — мгновенно огорчившись, подумал Тихон, — Ну, что им еще надо?»

Заколов грустно переглянулся с Евтушенко и направился к милицейской машине. В руке болталась пустая кружка. Все боковые стекла в УАЗике были сняты. На переднем сиденье вытирал пот знакомый лейтенант милиции. Поправив фуражку на мокрых волосах, он кивнул на заднее сиденье:

— Садись, поболтаем.

Из киоска закричала продавщица:

— Эгей! Ты куда? Кружку верни!

Тихон поставил кружку в окошко, вернулся к лейтенанту, но садиться в дышащую жаром машину не захотел. Рядом в напряженном ожидании стояли хмурый Саша и растерянная Наталья.

— У вас в машине жарко, — пояснил Тихон и без энтузиазма поинтересовался: — Опять к себе повезете?

— Нет, нет, — торопливо заверил лейтенант, вышел из машины и одернул прилипшую к спине рубашку. Под мышками у него красовались влажные разводы, ограниченные побелевшей сухой кромкой. — Я случайно тебя увидел. Остановился. Решил просто кое о чем поговорить. Погоди, я тоже воды попью.

Он купил большую кружку, жадно выпил половину и прислонился к стенке киоска с теневой стороны.

— Тут вот какое дело, — хмурый лейтенант оглядел расположившихся рядом ребят. — Вы, подруга погибшей? — обратился он к Наталье и, не дожидаясь ответа, перевел взгляд на Сашу: — А вы, одноклассник Заколова, из общежития? Ну, тогда вы тоже в курсе событий. Я вот о чем думал все это время. Прокуратура дело скоро закроет, все трупы на рядового Еризяна повесят. Благо, он тоже погиб, хотя при странных обстоятельствах и, главное, абсолютно вовремя.

Лейтенант пристально посмотрел на Заколова, словно чего-то ожидая. Тихон с холодным равнодушием молчал. До сих пор встречи с милиционерами ничего хорошего ему не приносили.

— Но я не об этом, — спохватился лейтенант. — Я вот чего хотел спросить. А кто там жил, в подвале под институтом? Там явные следы чьего-то пребывания.

Тихон молчал. Лейтенант глотнул лимонад и хитро прищурился:

— А ты, Заколов, ориентируешься в институтском подвале слишком хорошо. Ты раньше там бывал?

— Залезал, — после некоторого раздумья подтвердил Тихон, — когда Свету Воробьеву искал. Мы вдвоем с Сашкой были, но никого там не видели. А вы думаете, что солдат Ашот не причем?

— Причем, конечно, причем. Он и сержанта Федорчука ударил черенком лопаты — остались его отпечатки пальцев. Он и труп Воробьевой перепрятывал. Это факт! Есть неопровержимые улики. Более того, на одежде убитой Нины Беловой обнаружены частички его стройбатовской формы. И многие свидетели подтверждают, что он был душевно больным человеком с неадекватной реакцией на окружающих. А вот некоторые, хорошо знавшие Ашота говорят, что он был тихим и спокойным, как говорится, мухи не обидит.

— Но ведь он девочек изнасиловал, — тихо вымолвила Наташа.

— Нет! — зло отрезал лейтенант. — В том то и дело, что нет! Светлана Воробьева, как установили эксперты, не была изнасилована, она осталась девственницей.

— Да?! — воскликнула Наташа.

— Да, — подтвердил милиционер. — Ее ударили по голове и задушили. И со второй жертвой — Ниной Беловой, поступили также. Жертва она вторая, но нашли ее первой. Она не была девственницей, поэтому и подумали сначала об изнасиловании. Когда при подобных обстоятельствах погибает красивая молодая девушка — это всегда первая версия. Но уже потом точно установили, что в день смерти никакого проникновения внутрь ее органов не было, — тщательно подбирая слова, сказал лейтенант и раздраженно допил воду из кружки. — Так все-таки, не знаете, кто проживал в подвале?