Джеймс Гриппандо - Тот, кто умрет последним

Тео сидел с одной стороны стеклянной тюремной перегородки, его брат Татум – другой. Брата, казалось, очень занимала его бритая голова.

– Что случилось с твоими волосами, братишка?

– Обычная процедура, – ответил Тео. Тюремный парикмахер уже побрил его голову и лодыжки, чтобы обеспечить более надежный контакт между телом Тео и смертоносным напряжением в проводниках электрического стула.

– Свайтек пугает меня, – сказал Татум. – Что теперь задерживает его, черт побери? Он до сих пор никогда не исчезал на такое время.

– Он делает что может. Иногда тебе просто не хватает дерьма, чтобы измазать им стену.

– Тогда найми другого защитника.

– Здесь не дают новых защитников в вечер перед казнью.

– Но тебе нужно больше времени. И мне нужно больше времени.

С того дня, когда Тео был объявлен приговор, Татум поклялся проследить за каждым членом «Гроув Лордс», запугивать их, избивать, разбивать им черепа, делать все, что нужно, лишь бы узнать, кто из них на самом деле заходил в тот универмаг и убил кассира.

– Я ценю все, что ты для меня сделал, но… – Тео умолк.

– Никаких «но». И не начинай сейчас свое прощальное дерьмо.

– Против фактов не попрешь.

– Факт в том, что ты не делал этого.

– Думаешь, я первый невинный человек, попавший в камеру смертников?

– Одно дело – сидеть здесь. Другое же дело – они не имеют права казнить тебя, черт побери.

– Имеют, Татум. И сделают это.

Татум посмотрел на настенные часы.

– Где, черт бы его побрал, этот твой адвокат?

– Предполагается, что он придет через полчаса.

– Ладно. Я хочу поговорить с ним.

– Зачем?

– Мне нужно знать, все ли кончено.

– Мы очень скоро узнаем это.

– Не говори так. Если у него истощились идеи, у меня есть еще одна.

– Какая?

Татум написал что-то в блокноте, который лежал перед ним. Потом нагнулся и повернул блокнот так, чтобы Тео мог прочитать написанную им фразу: «Давай скажем, что это сделал я».

Тео посмотрел брату в глаза.

– Что?!

– Я по сравнению с тобой просто дерьмо, – ответил Татум, вздрогнув. – У тебя в голове есть мозги, братишка. Ты можешь еще чем-то стать в этой жизни. Так что давай скажем, что это сделал я. Мы слегка похожи друг на друга. Женщина-очевидец отвечала довольно неуверенно. Она вполне могла ошибиться, верно?

– И ты сделал бы это ради меня?

– Ты мой маленький братишка, дружок. Мы с тобой… Ну, черт, не заставляй меня говорить это. Мы оба – это все, что у нас есть, так?

К горлу Тео подкатился комок. И ему захотелось разбить разделявшее их стекло.

– Спасибо, братишка. – Он прижал кулак к стеклу. Татум сделал то же самое с другой стороны. Рукопожатие по-тюремному.

– Так что ты скажешь? – спросил Татум.

– Ты неподражаем. Совершенно. Но даже если бы я позволил тебе попытаться сделать это, все равно уже поздно.

– Перестань, черт побери, говорить «слишком поздно».

– Все равно это не сработало бы.

– Я сделаю так, чтобы сработало, – возразил Татум. В нем закипала злость. – Я заставлю этих ублюдков поверить мне.

Позади Тео открылась дверь, и на аллею хлынул из клуба гул голосов. Обернувшись, он увидел мужчину, который вошел в тусклый свет дежурного фонаря у мусорного бака.

– Джек?

– Мне показалось, что ты пошел в этом направлении. Твой оркестр готовится к новому заходу.

– Наверное, я потерял чувство времени. – Тео приблизился к Джеку.

– Что ты здесь делаешь?

Он обнял Джека за плечи и повел его к двери.

– Просто прогуливался по закоулкам памяти, дружище. Тебе не помешало бы побывать там, чтобы узнать, сколько там всякого дерьма.

– Я был там, помнишь?

– Помню очень хорошо. Помню всех, кто побывал там. И я имею в виду именно всех.

Они вернулись в клуб, а позади них с грохотом закрылась защитная решетка.

Величина Берега Слоновой Кости примерно равна Германии или штату Нью-Мексико. Проблема Джека состояла в том, что добраться от Германии до Нью-Мексико было бы куда легче, чем от Абиджана до района лугов и пастбищ на севере страны.

– Я не занимаюсь прыжками через лужи, – возмутился Джек.

– Что ты не делаешь? – переспросил Тео.

– Я больше этим не занимаюсь. У меня накопился неприятный опыт, и я отнюдь не собираюсь обогащать его.

– Ты такая же дерьмовая задница, как мой брат. Боишься лететь на маленьком самолете?

– Нет. Я боюсь разбиться на маленьком самолете. С полетами у меня проблем нет.

Так началась наземная часть их путешествия, двенадцатичасовая поездка на автобусе сразу же после семнадцатичасового перелета по международной авиалинии. Дорожная сеть Берега Слоновой Кости – одна из лучших в Западной Африке, так что поездка была бы сносной, если бы девятичасовое путешествие до Корхого оказалось последним. К сожалению, сестры Салли в Корхого не оказалось, что удивило Джека. Дело в том, что еще до отъезда из Майами ему удалось связаться с ней по электронной почте и она через интернет-кафе подтвердила свое согласие встретиться с ним. Неприятное известие об ее отсутствии сообщила Джеку милейшая чета пенсионеров, которая управляла делами штаб-квартиры организации «Дети прежде всего».

– Она уехала в Одиенне, – сказал мистер Робертс.

– Проклятие!

– Нет, Одиенне, – возразил Робертс.

– Понимаю, я хотел сказать… Когда она вернется?

– Не знаю. Там возникла небольшая проблема медицинского характера, которую она вызвалась решить.

– Как нам попасть в Одиенне?

Бесспорно, любое путешествие, как бы хорошо оно ни планировалось и какими бы опытными ни были путешественники, может при некоторых обстоятельствах обернуться провалом. Бесспорно и то, что проблемы, как правило, начинаются с вопроса: «Как попасть в…»

Путешественники взяли напрокат старенький «лендровер» и поочередно вели его в западном направлении. Большая часть дорог между основными городами Берега Слоновой Кости имеют твердое покрытие, за одним важным исключением. Дорога от Корхого до Одиенне имела твердое покрытие только до Бундиали. В переводе Бундиали означало «барабан, высушенный на солнце». Но гораздо точнее было бы сказать: «поднимающаяся здесь пыль так густа, что не видно козла, стоящего рядом». Если бы все дороги были такими, как от Бундиали до Одиенне, то колесо никогда бы не изобрели.

Они достигли окраины Одиенне перед самым заходом солнца. За два часа им встретился только один путешественник – худосочный голый мальчик, ехавший верхом на пятнистой корове. С одной стороны, казалось, что путешественники приехали в никуда, однако Джек понял, почему властители иной эпохи избрали именно это место для строительства столицы всей империи Кабадугу. К западу, до самой границы с Гвинеей, простирался хребет Дьенгуэль. На востоке поднималась гора Тугуколи, восьмисотметровый пик, производивший довольно сильное впечатление, поскольку поднимался прямо из равнинных, казавшихся бесконечными лугов. Джек съехал на обочину дороги, чтобы стряхнуть с себя пыль и насладиться открывшимся видом, прежде чем въехать в город.