Ли Чайлд - Убедительный довод

– Они уже едут, – окликнул меня Виллануэва.

– Помоги мне.

Мы сдвинули «сааб» по плащам в направлении дома, насколько смогли. Машина соскользнула с плаща Виллануэвы на мой, доехала до края и остановилась, как только металл крыши соприкоснулся с асфальтом.

– Мы ее поцарапаем, – заметил Виллануэва.

Я кивнул.

– Риск есть. Теперь садись в их «торес» и чуточку подтолкни.

Пожилой агент подогнал «торес» убитых телохранителей так, что тот уткнулся передним бампером «саабу» в бок. Чуть выше окон, в стойку между дверями. Я подал знак, и Виллануэва нажал на газ. «Сааб» дернулся, крыша заскрежетала по асфальту. Взобравшись на капот «тореса», я уперся в порог «сааба». Виллануэва давил на газ, и «торес» медленно и упорно двигался вперед. «Сааб» стал подниматься – сорок градусов, пятьдесят, шестьдесят. Уперевшись ногами в лобовое стекло «тореса», я надавил ладонями на крышу «сааба». Виллануэва прибавил газу, моя спина сжалась на дюйм, и наконец «сааб» опрокинулся и с громким стуком встал на колеса, подпрыгнув на рессорах. Виллануэва резко нажал на тормоза, я соскользнул с капота и ударился головой в дверь «сааба». Растянулся плашмя на асфальте под передним бампером «тореса». Виллануэва сдал назад и вылез из машины.

– Как ты? – спросил он.

Я неподвижно лежал на асфальте. Моя голова гудела. Ударился я здорово.

– Как машина? – окликнул его я.

– Сначала хорошую новость или плохую?

– Хорошую.

– С боковым зеркалом все в порядке. Оно сложилось, а потом пружина вернула его на место.

– Но?

– На краске большие царапины. В двери вмятина. Полагаю, от твоей головы. И крыша тоже помята.

– Скажу, что налетел на оленя.

– Сомневаюсь, что здесь водятся олени.

– Ну тогда на медведя, – сказал я. – Или еще на кого-нибудь. На кита, выбросившегося на берег. На морского дьявола. На гигантского кальмара. На огромного мохнатого мамонта, только что освобожденного из тающего ледника.

– Сам-то ты как? – снова спросил Виллануэва.

– Жить буду.

Перевернувшись на живот, я поднялся на четвереньки. Медленно распрямился.

– Ты можешь забрать трупы? – спросил Виллануэва. – Потому что мы не можем.

– В таком случае, полагаю, у меня нет выбора.

Мы с трудом открыли заднюю дверь «сааба». Из-за деформации крыши петли чуть сместились. Мы по одному перетащили трупы и запихнули их в багажный отсек. Они заполнили все место. Вернувшись на обочину, я подобрал свой сверток и бросил его на трупы. Закрыл крышку багажного отсека. Для того чтобы закрыть заднюю дверь, нам с Виллануэвой пришлось потрудиться обоим. Взяв ее за обе стороны, мы с силой навалились вниз. Затем мы подняли с асфальта свои плащи, отряхнули их и надели. Они были мокрые, мятые и местами порванные.

– И все же, как ты? – в третий раз спросил Виллануэва.

– Забирайся в машину.

Мы сели в «сааб». Я повернул ключ зажигания. Двигатель не завелся. Я попробовал еще раз. То же самое. В паузе между двумя попытками был слышен вой инжектора.

– Подержи зажигание включенным, – предложил Виллануэва. – Бензин вытек из двигателя, пока машина лежала вверх колесами. Подожди немного, пусть инжектор накачает новую порцию.

Выждав минуту, я с третьей попытки завел двигатель. Включил передачу, развернулся вдоль дороги и вернулся к тому месту, где мы оставили второй «торес». Тот, на котором приехал Виллануэва. Машина ждала нас на обочине, призрачно-серая в свете вышедшей из-за туч луны.

– А теперь возвращайся назад и жди Даффи и Элиота, – сказал я. – Как только они приедут, срочно уносите отсюда ноги. Встретимся позже.

Виллануэва пожал мне руку.

– Старая школа, – сказал я.

– Десять-восемнадцать, – ответил я.

В радиокодах военной полиции 10–18 означает «задание выполнено». Но, наверное, Виллануэва этого не знал, потому что он только недоуменно посмотрел на меня.

– Кажется, все обошлось, – сказал я.

Виллануэва покачал головой.

– Голосовая почта.

– Это еще что такое?

– Когда сотовый телефон недоступен, оставляют сообщение голосовой почты.

– Антенна была отключена.

– Да, но сети это неизвестно. С точки зрения оборудования случившееся равносильно тому, что Бек просто выключил свой аппарат. Так что все сообщения голосовой почты, поступившие за это время, хранятся где-то на центральном сервере. Вполне вероятно, эти ублюдки могли оставить Беку послание.

– Какой в этом смысл?

Виллануэва пожал плечами.

– Ну, они могли предупредить его о том, что возвращаются. Понимаешь, вдруг они решили, что он сразу же проверит все входящие сообщения. Быть может, они наговорили обо всем, что с ними случилось. А может быть, они не совсем понимали, что это такое. Решили, что имеют дело с обычным автоответчиком, и сказали что-нибудь вроде: «Мистер Бек, это мы, снимите, пожалуйста, трубку!»

Я молчал.

– Одним словом, ублюдки могли оставить свои голоса, – заключил Виллануэва. – Сегодня.

– Понятно, – сказал я.

– Что ты намереваешься делать?

– Начну стрелять. Обувь, голосовая почта – до этого и так остался один шаг.

Виллануэва покачал головой.

– Нельзя. Даффи он нужен живым. Теперь она только так сможет вывести свою задницу из-под удара.

Я отвел взгляд.

– Передай, я сделаю все что смогу. Но если встанет выбор – он или я, он умрет.

Виллануэва промолчал.

– В чем дело? – спросил я. – Меня собираются принести в жертву?

– Просто сделай все что сможешь, – сказал он. – Даффи – отличная девчонка.

– Знаю.

Виллануэва вылез из «сааба» – подтянулся, схватившись одной рукой за стойку двери, а другой за сиденье. Пройдя к своей машине, он уехал, медленно, бесшумно, не зажигая света. Помахав мне рукой. Я проводил его взглядом до тех пор, пока он не скрылся из виду, затем сдал задом и развернул машину вдоль дороги, передом на запад. Я рассудил, что пусть Бек, когда отправится на поиски, застанет меня в таком положении. Пусть порадуется, как я его защищаю.

Но Бек или проверял телефоны не слишком регулярно, или ему было на меня наплевать, потому что прошло десять минут, а он еще и не думал появляться. Часть этого времени я провел, проверяя свою предыдущую гипотезу относительно того, что человек, который прячет пистолет под запасное колесо, может также спрятать бумаги под ковриками. Коврики уже давно оторвались, они просто лежали на полу. Однако под ними не было ничего, кроме подтеков ржавчины и промокшего слоя звукоизоляции, похожей на комки спутанной красной и серой шерсти. И никаких бумаг. Гипотеза оказалась ошибочной. Я положил коврики на место и потопал по ним ногой, стараясь расправить.

Затем я вышел из машины и изучил следы внешних повреждений. С царапинами я ничего не мог поделать. Они были заметные, но не катастрофические. С другой стороны, машина не новая. Не мог я выправить и вмятину на двери, если только не собирался разбирать ее и выстукивать изнутри. Крыша тоже промялась. Я хорошо помнил, что она была выпуклая. Теперь же крыша стала практически плоской. Я решил, что можно попробовать надавить на нее из салона. Сев на заднее сиденье, я уперся руками в обшивку потолка и надавил что есть силы. Наградой мне стали два звука. Одним из них был хлопок стального листа, принявшего прежнюю форму. Другим был шелест бумаги.