Грегг Гервиц - Обвинение в убийстве

– Я знал, что вы придете, мистер Рэкли. – Он пересек комнату и пожал Тиму руку. – Франклин Дюмон.

Тим прощупал его, чтобы убедиться, что на нем нет микрофона. Дюмон кивнул остальным, и все мужчины расстегнули или подняли рубашки, показывая, что у них ничего нет. Женщина последовала их примеру, задрав кофту и белую блузку и демонстрируя кружевной лифчик. Она спокойно встретила взгляд Тима; на ее губах играла легкая улыбка.

Тим достал из сумки прибор, распознающий радиоволны, и обошел комнату по периметру, проверяя, нет ли в стенах микрофонов. Особенно внимательно он осмотрел розетки и старинные часы у окна. Все с интересом наблюдали за ним.

Прибор не подал никаких сигналов. Рейнер с легкой ухмылкой посмотрел на Тима:

– Вы закончили?

Тим не ответил, и Рейнер кивнул близнецам. Один из них быстрым движением снял часы с запястья Тима и бросил их брату. Тот порылся в кармане рубашки, достал миниатюрную отвертку, снял крышку часов, пинцетом вынул из них крохотный микрофон и положил его к себе в карман.

Мужчина в яркой рубашке заговорил высоким голосом, плохо выговаривая слова:

– Я выключил сигнал микрофона, когда вы въехали в ворота, поэтому сейчас вы его не нашли.

– Сколько времени вы меня слушаете?

– Со дня похорон вашей дочери.

– Мы приносим свои извинения за вмешательство в вашу частную жизнь, – сказал Дюмон, – но мы должны были во всем убедиться.

Они слушали его во время комиссии по перестрелкам, во время его ссоры с Таннино и во время драки с Дрей вчера вечером. Тим постарался сдержаться и сосредоточиться на разговоре:

– Убедиться в чем?

– Почему бы вам не присесть?

Тим остался неподвижным:

– Кто вы и зачем за мной следили?

Близнец последний раз повернул отвертку и швырнул часы обратно Тиму. Тот поймал их прямо у себя перед лицом.

– Я полагаю, вы знаете Уильяма Рейнера, – сказал Дюмон. – Социальный психолог, эксперт по психологии и юриспруденции и печально известный ученый-культуролог.

Рейнер поднял стакан с комедийной торжественностью:

– Предпочитаю, чтобы меня называли знаменитым ученым-культорологом.

– Его ассистентка и протеже Дженна Аненберг. Я сержант полицейского управления Бостона в отставке. Эти двое, Роберт и Митчелл Мастерсон, бывшие детективы из Детройта и члены отряда по выполнению спецзаданий. Роберт был одним из лучших снайперов спецназначения, а Митчелл работал в отделе, занимающемся взрывчатыми веществами.

Агрессивное поведение и острые черты лица Роберта напомнили Тиму инструктора отряда «зеленых беретов», учившего их рукопашному бою. У него Тим научился бить головой по лицу, а еще удару кулаком в пах, резкому и очень сильному, рассчитанному таким образом, чтоб он совпадал с движением противника и от этого был еще более сокрушительным. Этот удар ломал кости таза как стеклянную тарелку. Инструктор утверждал, что если бить правильно, так, чтобы удар пришелся по верхушке лобковой кости, можно напрочь оторвать член.

Однако Роберт и его брат были опасны не потому, что дышали злобой, а потому, что от них исходило бесстрашие, которое Тим научился распознавать за годы учебы и боев.

Тем временем Дюмон продолжал:

– А это Эдди Дейвис, известный также под кличкой Аист. Бывший агент ФБР, специалист по прослушке.

Низкий мужчина неуклюже помахал рукой и снова засунул ее в диванные подушки.

Дюмон встал за спиной у Тима, и тому пришлось повернуться, чтобы не упускать его из виду:

– А это, уважаемые члены Комитета, Тимоти Рэкли, бывший сержант взвода рейнджеров. Его военная подготовка – Школа ближнего боя, Школа ночного передвижения, Школа поведения при захвате в плен, Парашютная школа, Школа искусства прыжков, Школа ориентирования на местности, Школа военно-морского флота, Школа снайперов, Школа видео- и аудиозаписи, Школа аквалангистов, Школа ведения боя в условиях города, Школа ведения боя в горах, Школа ведения боя в джунглях. Я не забыл назвать еще какие-нибудь из ваших школ?

– Ну разве что парочку. – Тим заметил висящее на дальней стене антикварное зеркало и подошел к нему, по пути прихватив со стола нож для бумаги.

– Вы их нам назовете?

Тим прижал кончик ножа к зеркалу. Между ним и отражением был промежуток. Значит, все нормально: одностороннее зеркало не показало бы никакого промежутка. Тим положил нож обратно на стол:

– Я всегда полагал, что люди сильно переоценивают звания.

Роберт, который теперь поднялся и стоял, прислонившись к книжному шкафу и скрестив руки, фыркнул. Такой тип людей был знаком Тиму еще со времен работы рейнджером: компетентные, сильные и преданные тому, что они считали своими идеалами, они не боялись вести себя подло, если того требовали обстоятельства.

Дюмон повернулся к остальным и продолжал:

– За три года службы судебным исполнителем мистер Рэкли три раза побеждал в рейтинге качества работы, получил две награды «За отличную службу» и медаль «За отвагу» за спасение жизни товарища, судебного исполнителя, некоего Медведя – мистера Джорджа Джовальски. В позапрошлом сентябре мистер Рэкли пробил стену притона и вынес тело раненого мистера Джовальски, подставляясь под пули. Не так ли, мистер Рэкли?

– Это голливудская версия.

– Почему вы не остались служить в армейском спецназе? – спросил Дюмон.

– Я хотел проводить больше времени с… – Тим прикусил губу.

Рейнер начал что-то говорить, но Тим вытянул руку:

– Послушайте меня внимательно. Я уйду, если вы мне не скажете, зачем я здесь. Прямо сейчас.

Мужчины и Аненберг обменялись взглядами. Дюмон тяжело опустился в кресло. Рейнер снял пиджак, под которым оказалась элегантная рубашка с расклешенными рукавами и золотыми запонками. Он повесил пиджак на спинку стула и встал перед Тимом, взбалтывая лед в стакане.

– У нас у всех здесь есть нечто общее, мистер Рэкли. У всех нас были любимые люди, которые стали жертвами преступников, и эти преступники смогли уйти от правосудия из-за дыр в законодательстве. Процедурные изъяны, неудачное стечение обстоятельств, проблемы с ордером. В нашей стране суды не всегда функционируют нормально. Они приперты к стенке, они задыхаются от законов и новых прецедентных прав. Поэтому мы создали Комитет, который должен действовать в соответствии с юридическими правилами. Нашим критерием будет Конституция Соединенных Штатов и Уголовный кодекс штата Калифорния. Мы будем рассматривать только случаи, когда преступник должен был быть приговорен к смертной казни, но избежал ее в силу каких-то формальностей. Комитет берет на себя функции судьи, присяжных и палача. Мы все – судьи и присяжные. – Его брови сдвинулись, образуя тонкую линию. – Мы хотели бы, чтобы вы были палачом.