Грегг Гервиц - Обвинение в убийстве

– Сегодня все помешаны на конфиденциальности и боятся попасть в газеты. Си-Эн-Эн все становится известно раньше, чем армейской разведке.

– Что такое Си-Эн-Эн? – спросил Аист.

Тим посмотрел на него, пытаясь понять, шутит он или нет:

– Новостной канал.

Когда они проезжали мимо здания, Тим вытер со лба пот:

– Послушайте, Аист…

– Ничего не значит.

– Что, простите?

– Моя кличка ничего не значит. По крайней мере, ничего интересного. Все спрашивают, все хотят услышать историю, но никакой истории за этим нет. Однажды в третьем или в четвертом классе какой-то ребенок на игровой площадке сказал, что я похож на аиста. Наверное, он хотел, чтобы это прозвучало обидно, но я вовсе не думаю, что смахиваю на аиста, – я имею в виду, что я действительно похож на аиста, – поэтому я воспринял это замечание как нечто нейтральное. Имя ко мне прилипло. Вот и все.

– Я не это собирался спросить.

– О-о-о. – Аист постучал ладонями по мягкой обивке руля. – Ну ладно. Это называется синдром Стиклера.

В его голосе послышались звенящие нотки, и он забормотал заученным голосом:

– Заболевание соединительных тканей. Поражает ткани вокруг костей, сердца, глаз и ушей. Среди всего прочего болезнь может вызывать близорукость, астигматизм, катаракту, глаукому, частичную потерю слуха, глухоту, искривление позвоночника, горб, уплощение переносицы, волчью пасть, пролапс сердечного клапана, сильнейший артрит. Как видите, у меня относительно легкая форма. Я не могу печатать, не могу тасовать карты, у меня чудовищная близорукость, но я мог бы быть прикованным к инвалидному креслу, так что мне не на что жаловаться. Ваше любопытство удовлетворено, мистер Рэкли?

– Вообще-то, – сказал Тим, – я просто хотел попросить немного уменьшить мощность обогревателя.

Аист издал отрывистый звук, протянул руку и повернул переключатель.

– Конечно.

Они закончили объезжать квартал и вернулись к телестудии. Тим заметил девушку-курьера на велосипеде, остановившуюся на углу здания. В корзине у руля у нее была сумка с названием завода по производству чизкейков.

– Притормозите, – сказал Тим.

Девушка показала пропуск толстому охраннику, который лениво поводил вокруг нее металлоискателем. Он нажал на кнопку, и ворота поднялись вверх. Девушка заехала внутрь, нацепила переднее колесо на стойку у служебного лифта, сняла сиденье с рамы и сунула его под мышку. Перед тем как охранник опустил ворота, Тим увидел, как она набрала код на панели с цифрами возле лифта. С улицы панель не было видно: ее закрывала широкая металлическая рама, и когда девушка дотронулись до кнопок, ее рука скрылась за рамой по самое запястье.

Аист затормозил у аптеки, в витрине которой были выставлены инвалидное кресло и ряд алюминиевых костылей.

– Как вы думаете, у курьеров пропуска простые или электронные?

– Бьюсь об заклад, что простые, – сказал Аист. – Электронные выдаются только тем, кто занимает высокую должность, и уж никак не посыльным. Корпорации очень строго за этим следят. Если кто-то заявляет о пропаже электронной карты, ее тут же аннулируют.

– Ладно. Забудьте о них. Если я дам вам образец обычного пропуска, вы сможете изготовить подделку?

Аист фыркнул и небрежно махнул рукой:

– Я собрал микрофон, который помещался в колпачок ручки и улавливал шепот на расстоянии сотни ярдов. Думаю, с пропуском я справлюсь.

Тим кивнул в сторону ворот гаража:

– Стойка для велосипедов прямо за контрольным пунктом, возле служебного лифта.

– Это из-за закона о зонах, действующего в Беверли-Хиллз, – они не хотят забивать тротуары. – Аист кинул таблетку в рот и проглотил ее не запивая. – Если хотите пронести пистолет, он должен быть в разобранном виде. Пистолеты ведь почти все из пластика. Только дуло из металла, но можно взять с собой цепочку для ключей, а остальное засуньте в трусы. В ударнике слишком мало металла, чтобы металлоискатель его засек. – Он с любопытством рассматривал Тима, ожидая подтверждения.

Вместо этого Тим сказал:

– Нам нужно повнимательнее посмотреть на эту цифровую панель.

Аист показал на узкую улицу, идущую параллельно северной стороне здания:

– Ее будет прекрасно видно через окно с той стороны.

– Давайте проедем мимо и посмотрим.

Аист отъехал от обочины и покатил вниз по улице. Действительно, там было окно, но его загораживал старый грузовик.

Через сотню метров Аист снова затормозил.

– Грузовик загораживает окно, а тротуар узкий. Заглянуть внутрь можно, прижавшись лицом к стеклу, но это будет слишком заметно, – сказал Тим.

– Тогда подождем, пока грузовик уедет.

– На этой улице парковка только по разрешениям – здесь не нужно следить за счетчиком. У грузовика есть разрешение, свисает с зеркала заднего вида. На передних колесах куча листьев, налипших во время последнего дождя, а он шел четыре дня назад. Бьюсь об заклад, эта старая развалюха стоит тут уже давно.

– Я заставлю ее подвинуться.

– Как?

Аист усмехнулся:

– Заставлю, и все.

– Даже если грузовик сдвинется с места, а мы будем наблюдать за окном в бинокль, панель мы все равно не увидим – курьер заслонит ее, когда будет набирать код.

Аист сжал губы:

– Позвольте мне этим заняться.

– Займитесь еще и телефонной линией охраны. Слушайте все разговоры – я хочу, чтобы вы следили за развитием событий. – Тим уже просил Рейнера разузнать по своим каналам в СМИ, как охраняется студия, но ведь чем больше задействуешь источников информации, тем лучше.

– Сколько минут до эфира?

Тим посмотрел на свои часы:

– Семь.

Аист вытащил из кармана пузырек, снял свои огромные очки и закапал капли в глаза. Когда он снова надел очки, то напоминал испуганную черепаху. Тим ощутил жалость.

– Вы очень переживали, когда убили вашу мать? – спросил он.

Аист пожал плечами:

– Я научился не ждать от жизни многого. А если не ждешь, что все будет хорошо, меньше расстраиваешься, когда что-то идет не так.

– Тогда зачем вы это делаете?

– Честно? Из-за денег. Хорошая добавка к моей пенсии. Возможно, вам это покажется ужасным, но у меня в жизни ничего нет, кроме денег. У меня никогда не было друзей. Я никогда не играл в бейсбол. Я никогда не занимался сексом. Я просто аутсайдер, заглядывающий в жизнь, которую я вижу в фильмах и рекламе. Через некоторое время я прекратил смотреть телевизор. Я читаю в основном старые книги. Время от времени беру напрокат черно-белые фильмы, когда не могу заснуть. У меня проблемы со сном. Из-за дыхания… – Он снова снял очки и потер глаза. – Есть вполне реальный шанс, что я когда-нибудь ослепну. Мне нужны лишние деньги, чтобы покупать книги, путешествовать, смотреть на мир. Разные океаны. Снег в Арктике. В прошлом году в мае я пролетел над Большим каньоном на вертолете, и это было божественно. – Он легонько постучал по груди кончиками пальцев. – Конечно, мне не следовало этого делать, из-за сердца, но это мое единственное удовольствие. – Очки снова съехали на нос, и его черепашьи глаза, моргая, уставились на Тима. – Я люблю деньги. Я не становлюсь от этого плохим человеком.