Мартин Смит - Волки сильнее собак

– Кофе. – Яков принес Аркадию чашечку. Официантки не было.

– Яков здесь молится всю ночь. Смазывает свой пистолет и молится. Вы с ним два сапога пара.

– Вчера у тебя выдержки было побольше, – сказал Аркадий.

– Больше не могу.

– Тогда скажи, что делал здесь в прошлом году.

– Не твое дело. – Бобби наклонился, чтобы глянуть в окно. – Дождь, радиация, прохудившиеся крыши. Достало.

Милицейская машина припарковалась рядом с разбитым «ниссаном» Якова. Из нее медленно вылез капитан Марченко, словно позируя для картины «Казак на рассвете». Многое ускользнуло от внимания Марченко – перерезанное горло, следы шин и ног на месте убийства, но два новеньких обитателя зоны тем не менее бросились ему в глаза. Капитан вошел в кафе и изобразил дружелюбное удивление при виде Бобби и его спутников, как человек, который видит барашка и предвкушает отбивные из него. Марченко направился прямо к ним.

– Ренко, пожалуйста, познакомьте меня со своими друзьями.

Аркадий взглянул на Бобби, молчаливо спрашивая, как его лучше представить.

– Я Ицхак Бродский, а моего коллегу зовут Хаим Вейцман, – вступил в разговор Яков. – Мистер Вейцман говорит только на иврите и по-английски.

– Не по-украински? И даже не по-русски?

– Я перевожу.

– А вы, Ренко, тоже говорите на иврите и по-английски?

– Немного по-английски.

– С вас станется, – сказал капитан, словно английский язык был черной меткой. – Это ваши друзья?

– Вейцман – приятель моего друга, – вовсю импровизировал Аркадий. – Узнал, что я здесь, и приехал навестить еврейскую могилу.

– И переночевал не одну, а уже пару ночей, не известив милицию. Я говорил с Ванко. – Марченко повернулся к Якову: – Можно взглянуть на ваши паспорта? – Капитан тщательно изучил документы, демонстрируя свою власть. Откашлялся. – Превосходно. Знаете, я часто говорю, что нам следует быть особенно радушными с нашими еврейскими гостями.

– А другие гости бывают? – спросил Аркадий.

– Специалисты по зараженным местностям, – последовал ответ капитана.

Продолжая улыбаться, Марченко возвратил паспорта и добавил к ним свою визитную карточку.

– Мистер Бродский, пожалуйста, возьмите мою визитку с номером рабочего телефона и факса. Если позвоните, я смогу организовать гораздо лучшее размещение и, может быть, однодневное посещение для более многочисленной группы, правда, под строгим контролем, естественно, из-за радиации. Прошлым летом здесь было хорошо. Клубники – море. – Если капитан рассчитывал на благодарный ответ Якова, то не дождался его. – Во всяком случае, хорошо, что дождь заканчивается. Будем надеяться, что нам не понадобится Ной со своим ковчегом, да? Ну, господа, честь имею. Ренко, вы никуда не собирались?

– Нет.

– А вот я так не думаю.

Когда капитан сел в машину, Бобби помахал ему и пробормотал:

– Засранец.

– Сколько у тебя паспортов, Бобби? – спросил Аркадий.

– Хватает.

– Это хорошо, потому что мозги капитана похожи на лампочку в туалете, которая то горит, то гаснет. В этот раз она не горела, а в следующий может зажечься, и тогда Марченко установит связь между Тимофеевым, мной и вами. Проверит ваши документы или позвонит Ожогину. Может быть, разумнее сейчас уйти.

– Подождем. Кстати, и Ной тоже был засранцем.

– Ной? – удивился Аркадий. Это было новое обвинение.

– Он не спорил.

– Разве Ной должен был спорить?

– Авррам спорит с Богом и молит Его не убивать всех жителей в Содоме и Гоморре, – объяснил Яков. – Моисей умоляет Бога не убивать поклонявшихся золотому тельцу. Но Бог велит Ною построить ковчег, потому что Он намерен устроить потоп, а что говорит Ной? Ни слова.

– Ни слова, – повторил Бобби. – И Ной спасает минимум. Ну и паршивец.

Возможно, Ева пришла к Панасенко осмотреть Романа, но во время грозы корова выскочила и потоптала огород. Вот почему Мария с Евой работали на огороде, стараясь спасти все, что можно. Вскоре к ним присоединился и Аркадий. Воздух был горячий и одновременно влажный, земля сырая и истекающая соками, а каждый шаг отдавался острым запахом раздавленной мяты или ромашки.

Пожилые супруги разбили огород на ровные, как по линейке, ряды свеклы, картошки, капусты, лука, чеснока и укропа – овощи первой необходимости. Там же, на грядках, росли сельдерей, петрушка, горчица и хрен – для придания вкуса жизни, бычья трава – для водки, мак – для хлеба. Все это было потоптано коровой. Корнеплоды следовало вновь посадить на место, а зелень спасти. Там, где стояли лужицы, Роман сделал мотыгой канавки.

Мария повязала голову одним платком, а поясницу – другим, в который клала то, что подбирала. Ева сняла свой медицинский халат и туфли, оставшись босиком в тенниске и шортах, без шарфика.

Они трудились на разных рядах, по локоть в грязи, подбирая зелень и сажая обратно корнеплоды. Женщины работали быстрее и сноровистее. Аркадий с детства не любил огород – на даче ему этого и не приходилось делать. Соседки – Нина на костылях, косящаяся сквозь очки Ольга и Клара с косами викинга – пришли в качестве зрителей. Учитывая всеобщий интерес и размеры участка, можно было сделать вывод, что Роман и Мария снабжают овощами и зеленью всех остальных жителей деревни. Мария возглавляла работающих, время от времени указывая, что и как делать, и удовлетворенно улыбалась, если не считать мгновений, когда она отрывалась от свекольной ботвы и поднимала голову, чтобы недовольно посмотреть на Романа.

– Ты уверен, что запер стойло? Корову, наверно, съели волки. Они небось уже схватили ее.

Роман прикидывался глухим, а тем временем корова Лидка смотрела на них сквозь открытую створку стойла. Старики были похожи на пьяных, которые ничего не помнят.

Ева не обращала на Аркадия внимания с момент его появления на огороде, и чем больше он думал об этом, тем больше понимал, что ночь с ней была ошибкой. Его слишком затянуло. Он чувствовал, что становится необъективным и похож на телескоп с такими деформированными линзами, что, глядя в них, не отличить света автомобильных фар от Млечного пути.

Когда с огородом закончили, Мария принесла Аркадию и Еве воды, а Роману квас, который его особенно вдохновлял. Ева явно избегала Аркадия – один из супругов все время оказывался между ними.

Зазвонил мобильник Аркадия. Это была директор московского детского приюта.

– Инспектор Ренко, это невозможно. Вы должны немедленно вернуться. Женя ждет вас каждый день.

– Когда я в последний раз видел Женю, он даже не помахал мне на прощание. Сильно сомневаюсь, что он расстроен.

– Он такой скрытный. Поговорите с ним сами.

Снова тишина в телефоне – словно на проводе пустая консервная банка, хотя на самом деле – скрытный мальчик.