Максим Павлов - Серафим и его братва

ВЕДУЩИЙ: Привет! С вами я, Александр Стукач, вы смотрите программу «В мире криминала». Ежедневно мы знакомимся с основными новостями теневого бизнеса, яркими событиями криминального мира, встречаемся с влиятельными авторитетами города и края, громилами и подонками всех мастей. Оставайтесь с нами! Тем более что сегодняшний гость студии того заслуживает. Встречайте! Самый титулованный убийца современности, профессиональный ликвидатор Серафим…

Серафим выходит из-за ширмы и занимает место рядом с ведущим.

СЕРАФИМ: Добрый вечер.

ВЕДУЩИЙ: Говорят, побывать в Отвязном и не увидеть на крыше киллера — значит не увидеть города; включить телевизор и не столкнуться на экране с преступным авторитетом — значит не включить телевизор… Стало быть, сегодня у нас необычный вечер: заказчик и исполнитель отчасти поменялись местами. Не берусь утверждать, что сейчас по крышам разгуливают маститые авторитеты, но то, что в моей студии находится натуральный убийца Серафим, сомнению не подлежит. Серафим только что любезно спустился с крыши в студию и готов, по мере возможностей, удовлетворить любознательность земляков. В конце концов, народ должен знать своих героев.

СЕРАФИМ: Вы правы, Шура, убийцы — достаточно редкие гости голубого экрана. Представители нашей профессии, как правило, легкоранимы, чрезвычайно подозрительны и, увы, зачастую не в состоянии связать перед объективом видеокамеры пару приличных слов. Все это не способствует нормальным отношениям между киллером и его потенциальными жертвами. Ведь не секрет, что, с одной стороны, нас идеализируют, превращают в бессловесных кумиров, а с другой, я бы сказал, побаиваются. Но при взаимоотношениях, основанных на недоверии и непонимании специфики нашего труда, работать невероятно сложно, — этот лед мне бы и хотелось немного растопить.

ВЕДУЩИЙ: Начнем со статистики. По результатам опроса общественного мнения, проведенного независимой компанией «Терминатор», профессия киллера вот уже свыше десяти лет продолжает оставаться любимым народным ремеслом, в то время как Серафим второй год подряд уверенно возглавляет рейтинг высокооплачиваемых убийц города Отвязного. И это неудивительно… На вашем счету, Серафим, более ста мастерски исполненных преступлений, ни одно из которых не раскрыто органами правопорядка. В Отвязном о вас знает каждый ребенок; пожалуй, уже не сыскать такого толстосума, очко которого не взыграло бы при одном упоминании вашего имени. Коэффициент полезного действия вашей работы — девяносто шесть процентов. Вы в совершенстве владеете всеми существующими видами оружия: от обыкновенного кулака и накидыша до ядерной боеголовки. Другими словами, заказчик, поручая дело вам, может спать мертвым сном…

СЕРАФИМ: На девяносто шесть процентов.

ВЕДУЩИЙ: Если это не профессиональная тайна, как вам это удаётся?

СЕРАФИМ: Никаких секретов нет.

ВЕДУЩИЙ: Тогда каковы основные принципы вашей работы? Только ли это беспредел, о котором часто говорится в прессе?

СЕРАФИМ: Видите ли, Шура, в последнее время я всячески стараюсь отойти от беспредела, о котором постоянно твердит пресса, когда речь заходит обо мне. Я уделяю максимум внимания каждому клиенту и считаю, что будущее за индивидуальным подходом к человеку, каким бы паразитом он ни был. Мои клиенты как дети. Когда ты к ним являешься, они все стоят на перепутье между этой жизнью и следующей. Только на поверхностный взгляд их недоумение выглядит одинаково: полтинники навыкат, матка до кадыка, грабли вместе — клюшки врозь; на более глубоком уровне есть в них что-то от будущей жизни. К примеру, мне совсем недавно довелось наблюдать, как жирный свинтус превращается в скромного паука, а акула кредита — в серого зайца… О чем я? В принципе клиенты удивительно разные, каждому подавай индивидуальный подход. Однако следует признать, что на сегодняшний день подавляющее большинство ликвидаторов при дневном свете не отличит быка от борова. К сожалению, мы находимся ещё на очень низкой ступени культуры убийства: раскидываем мазуриков где попало, гасим клиента в универмаге, в метро, в президиуме Законодательного собрания… С этой точки зрения нам есть чему поучиться у итальянских коллег. Ведь почему американцы терпеть не могут наших бандитов и прекрасно уживаются с макаронниками? Потому что мы привыкли все делать тяп-ляп. Хочется верить, что со временем нам удастся непрофессиональный подход к делу вытеснить индивидуальным, более продуктивным и цивилизованным методом работы. Ведь существуют тысячи разнообразных способов загасить клиента, и обо всех мне бы хотелось сейчас рассказать.

ВЕДУЩИЙ: Прошу простить, Серафим, то, о чем вы говорите, интересно, но время передачи ограничено. Не могли бы вы свести свой рассказ к нескольким наиболее ярким примерам?

СЕРАФИМ: Как вам будет угодно. Я начну с удушения. Не знаю, известно ли вам: элементарное, казалось бы, удушение, насчитывает целых сто шестнадцать техник и школ.

ВЕДУЩИЙ: Нет, мне об этом ничего не известно.

СЕРАФИМ: Чтоб вам легче было допереть, я покажу. Вот вы видите на моей руке часы. У них такой же механизм, как у обычных, наручных, кроме одной детали, — это встроенная в корпус струна из оцинкованной проволоки. Посмотрите, я потянул за колечко, и она к вашим услугам.

ВЕДУЩИЙ (оператору): Будьте добры, крупный план струны.

СЕРАФИМ: Обычно убийца накидывает ее на горло клиента, резким движением стягивает в узел, и… клиент готов.

ВЕДУЩИЙ: По-моему, очень практично и удобно.

СЕРАФИМ: Да. Но существует еще более технологичный вариант струны, сводящий процедуру к долям секунды: струна, покрытая алмазной пылью. Правда, тут мы уже сталкиваемся с полным отсечением башки клиента.

ВЕДУЩИЙ: Давайте сначала закончим с удушением. В связи с нашим разговором мне вспомнился один курьезный эпизод. Вы не могли бы рассказать о воре в законе по кличке Тундра?

СЕРАФИМ: С удовольствием. Старик загнулся эффектно. Моих рук дело. Я вздернул его на чулке любимой женщины. Да-да, не смейтесь. Когда-то в дремучей зрелости у Тундры случился роман с довольно-таки цивильной сосой, и, как выяснилось перед самой смертью, память о ней стала единственным светлым местом в его в целом гнилой биографии. Подробности их связи я раскрывать не собираюсь, пусть они останутся в могиле вместе с Тундрой, скажу только, что он поведал мне исключительно трогательную историю… Поскольку Тундра принадлежал, знаете, к таким доисторическим, матерым ворам совковой закваски, свято чтил правила поведения в миру (увы, законы воровской касты безжалостно запрещали ему жениться на любимой женщине), влюбленным суждено было безвременно расстаться. И у него сохранился от неё лишь один занюханный чулок, ну ещё с тех времен, когда он был мужчиной (старику перевалило за девяносто, что вы хотите). И вот он мечтал: когда задвинет кобздец, встретить его в объятии любимой женщины… Мне ничего другого не оставалось, как доставить ему это удовольствие.