Карин Слотер - Кровь отверженных

Джеффри глянул на Лену. Она стояла подле него со сложенными на груди руками. Лена смотрела на то, что происходит в соседней комнате, с характерным для нее напряженным выражением лица. Они с Джеффри были самыми эмоциональными людьми в отделении, но на них лежала ответственность за выяснение обстоятельств дела. Джеффри знал, что его просьба к Саре – явное проявление эгоизма.

Джеффри повернулся к Лене.

– Я тебя использую.

Она промолчала, что не было удивительно. Шесть месяцев назад она бы бурно отреагировала. Ходила бы по отделению с гордым видом, гордясь тем, что шеф поручил ей провести интервью. Сейчас она просто кивнула.

– Потому, что ты женщина, – пояснил он. – И потому, что недавно сама пострадала.

Она взглянула на него. В ее глазах была пустота, и это поразило его в самое сердце. Десять лет назад, в академии в Мейконе Джеффри видел, как Лена преодолевает полосу препятствий, словно выскочившая из ада летучая мышь. Она была самой миниатюрной студенткой в группе, но она шла к победе усилием воли. Ее целеустремленность и напор привлекли в тот день его внимание. Глядя на нее сейчас, он сомневался, проявит ли нынешняя Лена восхитившие его когда-то черты характера.

Лена снова перевела взгляд на Сару.

– Да, думаю, она меня пожалеет, – произнесла она тусклым голосом.

Джеффри расстроило то, что она, похоже, ничего не чувствует. Он бы даже предпочел видеть ее в гневе. Куда лучше, чем робот, в которого она превратилась.

– Действуй не спеша, – посоветовал он и подал ей папку с делом. – Нам нужно получить как можно больше информации.

– Что-нибудь еще? – спросила она бесцветным голосом, будто они обсуждали погоду.

Джеффри ответил отрицательно, и она вышла, не произнеся ни слова. Он повернулся к зеркалу, дожидаясь, когда Лена войдет в комнату для переговоров. Когда молодая женщина вернулась на работу, Джеффри сказал, что ей нужно пройти курс терапии для преодоления того, что с ней случилось. Насколько ему было известно, Лена этого не сделала. Ему нужно настоять на этом. Только вот как это сделать, Джеффри не знал.

Скрипнула дверь: в переговорную вошла Лена. Она держала руки в карманах легких хлопчатобумажных брюк. На ней была фирменная темно-синяя рубашка. Каштановые волосы длиною до плеч аккуратно зачесаны за уши. В тридцать три года она наконец-то стала выглядеть взрослой. Лена всегда была привлекательна, но в последние два года она стала женственной, что не укрылось от внимания мужского персонала.

Джеффри отвернулся, смутившись от собственных мыслей. После того что с ней произошло, неэтично смотреть на Лену такими глазами.

– Миссис Уивер? – сказала Лена.

Она протянула руку, и Джеффри съежился, как и Дотти Уивер. Она оба смотрели на открытую ладонь Лены. Шрам был воистину ужасен. Только Сара осталась спокойной.

Лена, смутившись, убрала руку.

– Я – детектив Лена Адамс. Страшно сожалею о вашей потере.

– Благодарю вас, – вымолвила Дотти.

Грубоватый выговор уроженки Среднего Запада резко контрастировал с мягким южным произношением Лены.

Лена уселась за стол против Сары и Дотти, сложила перед собой руки, снова привлекая внимание к своим шрамам. Джеффри почти ожидал, что она снимет туфли и положит на стол ноги.

– Мне очень жаль… – Дотти запнулась и замолчала.

Выдержав паузу, она продолжила:

– Я имею в виду то, что произошло с вами.

Лена кивнула, опустила голову: по-видимому, брала себя в руки. Джеффри научил молодого следователя одной из уловок, применявшихся при допросе, – длинная пауза – лучший помощник копа. Нормальные люди не выдерживают молчания и стараются что-то сказать. Делают это в большинстве случаев неосознанно.

– И ваша сестра… – продолжила Дотти. – Она была чудесным человеком. Я знала ее по научной выставке. Дженни любила точные науки. Она была…

Грудь Лены поднялась и опустилась, но это было ее единственной реакцией.

– Сибил была настоящей учительницей, – сказала Дотти. – Ей нравилось учить детей.

В комнате снова стало тихо. Джеффри посмотрел на Сару. Из конского хвоста выбились пряди темно-рыжих волос и прилипли к шее. Очки, что недавно криво сидели на носу, теперь так же криво торчали на голове. Она смотрела на Лену, как на змею, словно пытаясь понять, ядовитая она или нет.

– Вы хотите, чтобы мы связались с вашим мужем, миссис Уивер? – спросила Лена.

– Дотти, – поправила она. – Я ему уже сообщила.

– Он придет на похороны?

Дотти покрутила на запястье тонкий серебряный браслет и обратилась к Саре:

– Вы ее вскрывали?

Сара открыла рот, чтобы ответить, но Лена ответила за нее.

– Да, мэм, – сказала Лена. – Доктор Линтон провела вскрытие. Я при этом присутствовала. Мы хотели позаботиться о Дженни после ее смерти.

Дотти переводила взгляд с Лены на Сару. Неожиданно склонилась над столом, ссутулилась, словно получила удар в солнечное сплетение, и всхлипнула.

– Она была моим единственным ребенком.

Сара хотела погладить женщину по спине, но Лена остановила ее взглядом. Сама подалась вперед и взяла Дотти за руку:

– Я знаю, что значит терять близкого человека. Знаю.

Дотти сжала руки Лены:

– Мне это известно.

Джеффри затаил дыхание. Он ждал этого момента. Лена нашла подход к женщине.

– Что случилось с ее отцом? – спросила Лена.

– О! – Дотти вынула из сумки платок. – Вы знаете. Мы не ладили с мужем. Он хотел от своей жизни чего-то особенного, а кончил тем, что сбежал с собственной секретаршей.

Она повернулась к Саре:

– Вы знаете, каковы мужчины.

Джеффри почувствовал легкое раздражение, потому что она явно имела в виду его неверность. Вот что значит – жить в маленьком городе.

– Он на ней так и не женился, – сказала Дотти. – На секретарше.

На губах промелькнула торжествующая улыбка.

– Моя лучшая школьная подруга прошла через это, – сказала Лена, перекидывая к Дотти Уивер более прочный мостик. – Ее отец поступил точно так же. Просто в один прекрасный день собрал вещички и ушел, не оглянувшись. С тех пор они его не видели.

– О нет. Сэмюел действовал иначе, – возразила Дотти. – Во всяком случае, поначалу. Он виделся с Дженни раз в месяц, пока не перебрался в Спокейн. Это в Вашингтоне.

Лена кивнула и Дотти продолжила:

– Последний раз он ее видел чуть больше года назад.

– Какова была его реакция на смерть дочери?

– Он плакал, – сказала она, и по ее щекам тоже потекли слезы.

Она повернулась к Саре, возможно, потому, что Сара знала ее дочь:

– Она была такой хорошей. У нее было доброе сердце.

Сара кивнула, но Джеффри видел, что ей неловко от того, как Лена вела беседу.

Дотти высморкалась, и ее слова стали более отчетливыми:

– Она связалась с этой компанией. И Паттерсоном.