Скотт Смит - Сумка с миллионами

– Ты обещаешь, что сожжешь все деньги, если что-то пойдет не так?

– Конечно, – ответил я и показал на камин, – сожгу прямо здесь. И в твоем присутствии.

Я спрятал деньги под нашей кроватью, затолкав мешок к самой стене и заставив его пустыми коробками и чемоданами, которые хранились там же.

В ту ночь мы допоздна смотрели новогодние телешоу. Сара подпевала артистам. У нее был высокий голос, немного резкий, но все равно очень милый и приятный. Мы пили безалкогольный газированный сидр, чтобы не навредить ребенку. В полночь мы чокнулись бокалами и пожелали друг другу всего самого лучшего в наступающем году.

Перед тем как заснуть, мы занялись любовью, медленно и аккуратно. Сара была сверху. Ее живот лежал на моем, ее груди ритмично двигались над моим лицом в такт нашим телам. Я нежно взял их в руки и начал ласкать соски кончиками пальцев, пока Сара не начала тихонько стонать. Прислушиваясь к ней, я подумал о ребенке… он был в Саре и ждал своего рождения… от этой мысли по моему телу пробежали мурашки… снова появилось то самое странное волнительное ощущение.

После секса Сара отдыхала, лежа на спине рядом со мной и держа мою руку у себя на животе.

Мы лежали под одеялом. В комнате было холодно. Оконные рамы с наружной стороны покрылись льдом.

Я слушал дыхание Сары, пытаясь угадать, спит она или нет. Она дышала медленно и глубоко, так что можно было подумать, что жена действительно спит. Но вместе с тем в ее теле чувствовалась какая-то напряженность, как будто она ждала, что вот-вот должно что-то произойти. Я осторожно погладил ее живот. Сара не отреагировала.

Я сам уже начинал засыпать. В полудреме я думал о мешке денег под нашей кроватью и о мертвом пилоте в темном самолете, вокруг которого был только снег, лед и сад, кишащий воронами…

Вдруг Сара повернулась ко мне и что-то прошептала.

– Что? – переспросил я и сделал над собой усилие, чтобы проснуться.

– Надо сжечь их, да? – спросила Сара.

Я приподнялся на локте и посмотрел на жену. В темноте я разглядел ее глаза, устремленные на меня.

– Такое нельзя скрыть. Это не может остаться безнаказанным, – добавила она.

Я нежно погладил Сару по волосам. Она была очень бледная, и мне показалось, что у нее жар.

– Успокойся, милая. Все будет хорошо. У нас все получится, – сказал я. – Я знаю, что надо делать.

Сара покачала головой:

– Нет. Мы же просто обычные люди, Хэнк. Нам никогда особенно не везло, мы не сильные, не смелые.

– Мы сильные, – ответил я и поднес руку к ее губам в знак того, чтобы Сара больше ничего не говорила. Потом я склонился и, вдыхая нежный аромат ее волос, тихо прошептал ей на ухо:

– Не волнуйся, нас не поймают.

Я не знаю, был ли я сам уверен тогда в том, что говорил. Конечно, страх был. Но это и естественно в такой ситуации. Да, нас еще ждали трудности. Все было не так просто, как я нарисовал в своем воображении. Был еще Джекоб, Луи, Карл, самолет, сотни других деталей, от которых исходила опасность и из-за которых мы могли попасть под подозрение. Да и, честно говоря, я просто должен был бояться только потому, что совершал преступление. Я никогда не делал ничего подобного… и, естественно, мне стало страшно. Я боялся даже не наказания, не чего-то конкретного, мне просто было страшно. Но отчетливо я это понял только сейчас, когда уже прошло время… тогда я не осознавал ничего… Тогда я считал себя счастливчиком, да, я был счастлив. И это перебивало все остальные ощущения и чувства… Наступил светлый праздник – Новый год. Мне было всего тридцать… у меня была любимая жена… скоро должен был родиться мой первенец. Я думал, что я в безопасности. Думал, что со мной ничего не может случиться… Мы с женой лежали рядом, закутавшись в теплое одеяло. Мы только что занимались любовью. Под кроватью у нас лежал мешок с миллионами долларов. Все было хорошо, даже отлично. А сейчас, оборачиваясь назад, я могу с уверенностью сказать, что тот момент был апогеем моей жизни, особой точкой отсчета… точкой, к которой стремилась вся моя прошлая жизнь и от которой начиналась будущая.

В тот момент ничто не могло бы меня заставить подумать, что мы еще понесем наказание за то, что совершили. Тогда наше преступление казалось мне незначительным, а наша удача – огромной.

Сара довольно долго молчала.

– Пообещай мне, – наконец тихо сказала она, взяв мою голову и положив ее себе на живот.

Я поцеловал живот, приблизился к лицу Сары и прошептал ей на ухо:

– Я обещаю тебе, что нас не поймают.

И мы заснули…

Я проснулся около восьми утра. Сара уже встала. Я слышал, как шумит вода в ванной, Сара принимала душ. Некоторое время я лежал под теплым одеялом и слушал шум воды. Было так уютно, что не хотелось вставать.

В доме моих родителей всегда, когда включали воду, начинали громко шуметь трубы. Когда я был ребенком, Джекоб как-то сказал мне, что это стонут и пытаются выбраться призраки, замурованные в стены. И я поверил брату. Однажды мои родители пришли домой довольно поздно. Они были пьяны и начали танцевать на кухне. Мне тогда было шесть или семь лет. Я проснулся от шума и побежал на кухню. Я застал их как раз в тот момент, когда они, обнявшись, наклонились в своем веселом танце и отец случайно, не рассчитав расстояния до стены, пробил в ней небольшую дырку. Это оказалось сделать не так сложно, так как стена, а вернее перегородка, была очень тонкой, из картона. Я, испугавшись, бросился в свою комнату и принес комок газеты, чтобы скорее заткнуть дырку и не дать призракам пробраться на свободу. Увидев меня, худого, испуганного, сонного ребенка в пижаме, судорожно засовывающего бумагу в дырку, родители рассмеялись. Они долго не могли остановиться, ведь зрелище это было действительно уморительное. Тогда впервые мне стало стыдно. Но теперь, спустя много лет, вспоминая то утро, я уже не злился на родителей за то, что они посмеялись надо мной. Теперь я чувствовал ностальгию по тем дням, еще в полудреме я понял, что очень скучаю по родителям, что мне искренне не хватает их. И я погрузился в легкий полусон… почему-то мне стало казаться, что в тот момент в доме были не мы с Сарой, а мои родители… мама, молодая, беременная была в душе, а папа ждал ее, лежа под одеялом на кровати в комнате, где царил полумрак зимнего утра, и слушал шум воды в трубах.

Я всегда старался вспоминать родителей молодыми. Как правило, вспоминал счастливые моменты начала их совместной жизни. Это даже были больше не воспоминания, а фантазии. Дело в том, что я родился незадолго до того, как хозяйство пошло на спад и все начало рушиться. Так что мои настоящие воспоминания были не такими уж и безоблачными и приятными. Когда я достиг сознательного возраста, родители уже начали довольно часто выпивать, и хозяйство таяло на глазах.