Ричард Кларк - Врата скорпиона

Расти посмотрел на Брайана; тот дал ему знак отвечать первым.

– Сегодня утром ваши военно-воздушные силы не позволили иранцам сбить американский военный самолет, а потом свалить все на вас. Вы пресекли их намерения, поскольку располагали информацией, которую предоставил вам вот этот самый Брайан Дуглас. Правильно?

Абдулла кивнул и в ожидании подтверждения посмотрел на брата.

– Я так понимаю, что в вашем правительстве существуют разногласия, – продолжал Макинтайр. В моем тоже. Я придерживаюсь того мнения, что следует сначала испробовать все возможные мирные способы решения конфликта, прежде чем начинать войну. Мы считаем, что нашим государствам вовсе не обязательно становиться врагами. Но если ваша страна обзаведется ядерным оружием или превратится в базу подготовки и экспорта террористов, я изменю свою точку зрения. Но пока еще есть время, чтобы избежать катастрофы.

Абдулла заговорил негромко, но весомо:

– Мистер Макинтайр и вы, мистер Дуглас, я хочу, чтобы вы поняли: если иностранные войска вторгнутся на нашу территорию без нашего разрешения – будь то снова американцы или иранцы, – наш народ поднимется на борьбу и будет воевать – вечно. Любыми способами. А вы можете называть это терроризмом. Вот почему я воевал против вас, когда вы пришли на нашу землю, вот почему я помогал иракцам, когда вы вторглись в их страну. Почему вы считаете, что имеете право разгуливать по миру и вводить свою армию куда вам заблагорассудится? В Германию, в Японию, в Корею? Вы десятилетиями держали там войска.

– Шейх Рашид, я пришел к вам не затем, чтобы спорить, – сказал Расти, но не сдержался и продолжал: – Мы вошли в Германию и Японию, потому что эти страны напали на нас. После того, как мы их победили, мы дали им денег и демократию. В Корею мы послали войска по ее просьбе, потому что эта страна подверглась агрессии. Еще мы отправляли американских парней сражаться и умирать, помогая мусульманам в Боснии, Сомали, Кувейте. Мы пытались восстановить Ирак и научить иракский народ демократии. Мы не сатанинская сила, каковой вы нас представляете.

Абдулла рубанул воздух рукой:

– Вы дали демократию? Неужели вы не понимаете, что демократию дать невозможно – можно только опорочить ее имя. Демократия должна взрасти, как местные цветы, из самой почвы. Разного цвета и формы в каждой стране. Благодаря вам нам стало труднее обсуждать идею демократии со своим народом, потому что наши соотечественники считают, что нас к этому подталкивает Вашингтон.

Ахмед и Брайан переглянулись, опасаясь, что их встреча перерастет в спор между американцем и арабом, который в недавнем прошлом воевал против США.

– Что бы там ни было, это история, – прервал их Ахмед. – Мы должны заняться тем, что происходит в настоящий момент. Американцы, иранцы и китайцы близки к тому, чтобы вторгнуться в нашу страну. И не для того, чтобы восстанавливать ее или дать нам демократию. Мы создаем наш собственный тип демократии. Агрессоры хотят получить нефть, но получат затяжную войну, в ходе которой погибнет много американцев и исламийцев.

Макинтайр понял его намек.

– Наша задача, шейх Рашид, это предотвратить. Война стала бы трагедией для обеих наших стран. А у нас и у вас и без того достаточно трагедий. Поэтому мы сообщили вам то, что Брайан узнал в Тегеране.

Абдулла наклонил голову, соглашаясь, что Исламия хлебнула достаточно бед.

– Но вы не сообщили нам, как предотвратить новую трагедию, как остановить тройную агрессию, – продолжал он.

– Нет. Но мы и кое-кто из наших единомышленников поможем вам всем, чем сумеем. Я возвращаюсь в Вашингтон, чтобы проинформировать нужных людей о том, что задумал министр обороны Конрад.

Абдулла покосился на брата и спросил:

– Ты дал американской журналистке выжимку из найденных документов, подготовленную для меня Мухаммедом? Оказывается, этот Конрад не кто иной, как оплачиваемая марионетка Ас-Саудов.

– Документ у нее, – заверил Абдуллу Ахмед. – Но я сделал еще одну копию для Рассела.

Хотя Макинтайр не понял, что означал последний обмен репликами между братьями, аудиенция с шефом безопасности Исламии, судя по всему, подошла к концу. Абдулла бен Рашид встал и тем самым вынудил подняться остальных.

– Я принял определенные решения еще до того, как получил от вас информацию. И попросил Ахмеда разработать план, так сказать, устроить врата, через которые можно выдворить скорпионов – китайцев, иранцев и… американцев. Ты сделал это, Ахмед? – Младший брат помахал папкой, которую держал в руке. – Придется сражаться, – продолжал Абдулла. – Мы станем, как вы выражаетесь, «проактивными». Но я надеюсь, что большой войны избежать удастся.

– Иншалла, – поддержал его Брайан Дуглас. – Иншалла.

– Большое спасибо, господин министр, за рассказ, экскурсию по кораблю и вообще за все, – поблагодарил Конрада его египетский коллега, пока они шли по расстеленному на палубе ковру к ждущей их «Скопе V-22». – Мы делаем правильные вещи, и, я надеюсь, когда настанет время, мой президент поступит так же. И мы с вами станем выполнять его приказания. – Египтянин дотронулся до руки американца. – Нельзя, чтобы авантюристы в Эр-Рияде возомнили, что могут менять режимы и сажать на место законных правителей религиозных фанатиков и террористов. Это невозможно допустить. Нужно было действовать немедленно, но теперь с вашей помощью мы исправим свою ошибку и стабилизируем положение в регионе. Иншалла. – Он сделал шаг назад, отдал американскому министру обороны честь и стал забираться в громоздкий аппарат вертикального взлета.

Одетый во флотскую летную куртку, Конрад ответил тем же и пошел внутрь корабля, не дожидаясь, когда придут в движение огромные лопасти роторов, поднимая вихрь на палубе авианосца. Его проводили в ПБИ и дальше, в примыкающий к оперативной комнате небольшой зал заседаний.

– По-моему, все прошло гладко, Рон, – сказал он, закрывая за собой дверь.

Заместитель министра Рональд Кашиджиан ждал босса в одиночестве.

– Посмотрим. Вот когда он сообщит президенту Фуаду, что мы намерены положить конец хаосу в регионе и остановить иранцев, тогда станет ясно, с нами египтяне или нет. Но не раньше.

– Рон, нам крайне необходимо, чтобы мы имели в союзниках большое арабское государство, а не маленькую зассанную песочницу. – Он сел за небольшой стол. – Как пресса отреагировала на провал воздушной операции?

– В общем, неплохо. Хотя не так, как мы ожидали. – Кашиджиан подал министру пачку распечаток. – Все иранцы, на удивление, сбиты. Но по-моему, это как раз и создает впечатление нестабильности в Исламии. «Мятеж пилотов» – так озаглавила материал «Чикаго курьер». Меня беспокоит другое: почему все пошло не так, как предполагалось? Не могу поверить, что у Исламии настолько отлаженная система противовоздушной обороны. Все разведданные свидетельствуют…