Ричард Кларк - Врата скорпиона

– Вы что, здесь работали? – спросила Сьюзан.

– Три года в составе Совета национальной безопасности Клинтона, – прошептал Расти.

– Ни единой душе не скажу, – так же шепотом отозвалась девушка.

Они спустились на несколько ступеней и оказались перед деревянной дверью, телекамерой и телефоном. На дверях висела гипсовая печать президента США и медная табличка с надписью: «Оперативная комната. Вход ограничен». Расти взял трубку и посмотрел в камеру.

– Макинтайр плюс один.

Раздалось жужжание, дверь открылась, и они оказались в наполненной людьми приемной.

Приемная открывалась в небольшой, отделанный деревянными панелями зал заседаний. Вокруг деревянного стола тесно стояли кожаные стулья. Перед каждым находилась медная подставка и табличка с фамилиями членов Совета национальной безопасности, которые входили в состав главного комитета. Вдоль стен располагалась дюжина стульев поменьше. Над креслом во главе стола висела еще одна президентская печать. На дальней стене – трое цифровых часов: «Багдад», «Зулу» и «POTUS». [24] President of the United States – президент США (обращение, использованное Черчиллем в беседе с Рузвельтом; затем использовалось президентом Джонсоном). Сьюзан знала, что «Зулу» было военным термином, который обозначал время по Гринвичу, то есть в Лондоне. Она быстро произвела в уме подсчет и решила, что «POTUS» показывают время в Лос-Анджелесе, поскольку президент совершал поездку по Западному побережью. Эти часы показывали время того временного пояса, где находился главнокомандующий.

– Мне так и не показали тезисы для переговоров вашего шефа с китайским премьером, – жаловался министр обороны Конрад заместителю государственного секретаря Роуз Кохен. – С этими стервецами вы должны вести себя как можно жестче. Они нацелились на те же самые нефтяные месторождения, что и мы.

Кохен присутствовала вместо госсекретаря, который находился в Азии. Она не успела ответить – в зал быстрой походкой вошел помощник президента США по вопросам национальной безопасности доктор Уильям Колдер и сел во главе стола под президентской печатью.

– Что ж, начнем. Речь в основном пойдет о Китае, но надо подбить кое-какие текущие дела. – Он открыл папку с повесткой дня. И, читая вслух, отмечал пункты. – Китай: стратегическая оценка, затем – китайские ракеты в Исламии. РАЦ, Макинтайр. Взрывы в Бахрейне. Питерс, Национальный антитеррористический центр. Учения «Яркая звезда». Генерал Берн. И вы просили обсудить закрытый пункт. – Помощник президента посмотрел поверх очков на министра обороны. Тот кивнул.

И заместитель госсекретаря Кохен, и Макинтайр присутствовали на совещании, отдуваясь за своих боссов – директора национальной разведывательной службы Энтони Джиамби и Сола Рубенштейна, которые все чаще игнорировали долгие заседания. Расти не впервые отчитывался перед главным комитетом, который включал всех членов Совета безопасности, за исключением президента и вице-президента. Если представить, что все обеспечивающие неприкосновенность страны организации являются огромным предприятием, то этот комитет представлял собой совет директоров.

– Приступим, – предложил помощник президента по вопросам национальной безопасности. – Сначала заслушаем оценку военно-экономического потенциала Китая. Прошу вас, мистер Макинтайр. – Он произнес это так, словно руководил защитой диссертации на соискание ученой степени доктора наук.

Как только Расти открыл блокнот, деревянная панель стены отошла в сторону, и за ней показался плазменный экран, на котором возникла первая тема доклада: «Растущая экономическая мощь Китая».

– Ошеломляющий экономический рост Китая в последнее десятилетие, – начал он, – сделал возможным обновление городов, создание национальной автомобильной промышленности, позволяющей экспортировать машины даже в США, добиться впечатляющего развития научно-технологического сектора, а также организовать исследования, хотя и в меньших масштабах, в оборонной отрасли. – На экране появились изображения Пекина, пейзажи Ганьсу, а затем диаграмма, демонстрирующая бурный рост КНР.

– Вместе с прогрессом обозначились обычные сопровождающие его негативные явления: социальное расслоение населения, особенно в сельской местности и старых промышленных городах, загрязнение окружающей среды предприятиями и транспортом и, что самое главное, – растущая потребность в нефти. Как явствует из таблицы, Китай приближается к Соединенным Штатам по импорту нефти и газа. А в ближайшие два года может нас превзойти. Страна все еще значительно отстает от США по производству электроэнергии на душу населения, поэтому следует ожидать дальнейшего роста импорта газа, необходимого для увеличения выработки электричества.

Это ставит Китай в зависимость от России и бывших советских республик в Средней Азии, откуда он получает большую часть газа и нефти. Согласно нашим разведданным, руководство КНР недовольно такой зависимостью и стремится диверсифицировать источники топлива. Видимо, поэтому в последнее время мы наблюдаем китайское присутствие в Исламии, к чему я и собираюсь сейчас перейти. – Макинтайр понял, что завладел вниманием аудитории.

Расти уже собирался перейти к военной стороне дела, но в этот момент министр финансов Фултон Уинтерс словно очнулся ото сна и вывел из транса других членов комитета. Обычно, собираясь выдать какое-нибудь туманное замечание, он переставал скручивать и раскручивать галстук, однако это происходило не чаще одного раза за заседание.

– Мне часто приходится слышать о китайской военной угрозе Америке, – начал он. – Но такой угрозы не существует. Китайская экономика тесно связана с нашей. Им необходим наш рынок. Да, в их руках сосредоточена большая часть нашего государственного долга, поскольку они приобретают наши казначейские билеты. Теоретически они могут начать их продавать или прекратить покупать, и это способно подхлестнуть инфляцию и взорвать мыльный пузырь недвижимости. Но они этого не сделают, – улыбнулся министр, – поскольку экономическое размежевание нанесет им больший урон, чем нам.

Никто не возразил, и Уинтерс возобновил упражнения с галстуком.

– Одна из самых неожиданных стратегических перемен, – продолжал Расти, – рост китайского военно-морского флота. В течение нескольких десятилетий китайцы пользовались списанными советскими кораблями и малыми, примитивными с технологической точки зрения береговыми судами, такими как фрегаты и миноносцы. Затем купили у России и Украины несколько современных крейсеров и допотопный авианосец. Но за последние пять лет они ввели в строй три вполне современных авианосца собственной разработки с ядерным оружием и истребителями на борту – «Чжэн Хэ», «Хун Бао» и «Чжоу Мань». И построили порт Гвадар в Пакистане на севере Персидского залива.