Пи Трейси - Смерть online

– Предпочитаю скотч, – буркнул Джонни.

– Все предпочитают. Мне уже полгода снятся кошмары с участием Фостера Хаммонда. Думал, хуже не бывает. И сильно ошибался. За все наши хлопоты получим чай с печеньем. Конечно, кормить нас не их дело, но в виде любезности…

– Ты серьезно насчет чая с печеньем? – недоверчиво переспросил Фридмен.

Ред скорбно кивнул:

– Над одним никогда не шучу – над едой. Начинка в розовом печенье – вкусная клубничная горчица. Ну, только между нами: действительно думаешь, что свихнувшийся сукин сын нынче объявится?

Фридмен пожал плечами:

– Если явится, то вся честь нам достанется.

– Ставлю шестьдесят против сорока. Я только что купил участок в Бока-Ратон, займусь побочным бизнесом. Налоги на недвижимость убивают меня.

Капитан Магнуссон, пожилой мужчина с обветренным лицом, красными веснушчатыми щеками, клочьями рыжевато-седых волос, выбивавшихся из-под капитанской фуражки, стоял на фордеке, беспомощно глядя, как судно захватывают вооруженные люди в штатском.

– Его сделали капитаном только за внешний вид? – вслух поинтересовался Макларен.

– Похоже на то, – буркнул Ред.

– Смотри, еще один рыжий! Может, какой-нибудь родственник? – поддразнил Фридмен напарника.

– Ни в коем случае. Он из викингов. По брюшку видно.

Фридмен покосился на брюшко самого Макларена:

– Значит, ты теперь тоже викинг?

– Это не брюшко. Это «Гиннесс». Если слишком часто ешь строганину, живот вырастает.

– От строганины не вырастает живот. От нее просто тошнит.

– Ты ел?

– Нет, черт возьми. Теща готовит на каждое Рождество, будь я проклят. Во всем доме воняет трехдневным трупом. – Поднимаясь по трапу, Фридмен тихо присвистнул. – Недурной пароходик.

– Воистину. – Ред махнул рукой капитану. – Разрешите подняться на борт, капитан?

Магнуссон широко улыбнулся:

– Разрешаю!

– Отчего колесо крутится? – полюбопытствовал Макларен.

– Там белки бегают.

– Ладно. Сообщу сучонкам, прогрызшим теплоизоляцию на чердаке, что для них есть работа.

Родраннер смотрел прямо перед собой, сосредоточившись на асфальте, высматривая новые трещины, способные проколоть узкую гоночную шину велосипеда, после чего колесо вильнет влево на проезжую часть.

Бедра, икры горели, усиленно крутя педали на подъеме к реке, но пока особенной боли не чувствуется. Надо пройти тот же путь дважды, трижды, четырежды, пока она не расцветет пышным цветом, мир окрасится в оранжевые цвета, разнообразные звуки в голове разом благословенно умолкнут.

– Смотри, куда едешь, ослиная задница!

Оказывается, он заехал за желтую линию, отделяющую велосипедную дорожку от шоссе, очутившись лишь в нескольких дюймах от сверкавшего черного «мерседеса» последней модели. Медленно повернул голову, отыскал светлыми глазами красномордого водителя, сердито зыркавшего из-за руля, и поехал дальше, глядя только на него, никуда больше, двигаясь на велосипеде рядом с автомобилем по Вашингтон-авеню со скоростью двадцать миль в час.

Сквозь злобу на лице мужчины прокатилась волна неуверенности, слегка всколыхнув мешки под глазами. Он резко крутил головой, глядя то на дорогу, то на Родраннера, бормоча:

– Чокнутый сукин сын!..

Поднял правое стекло, прибавил скорости, пытаясь оторваться.

Родраннер с силой налег на педали, сравнялся, не сводя глаз с пустого мужского лица, летя по зеленой улице к Портленд-авеню. Чтобы было тяжелее, включил первую передачу, почти улыбнулся, чувствуя усиливающееся жжение в ногах, видя, как неуверенность противника превращается в страх.

– Кончай пялиться, недоносок, слышишь? Хватит глазеть, или пожалеешь, клянусь Богом…

Голос звучал в голове громко, четко, стирая годы между прошлым и настоящим, заставляя крепко зажмуриться, чтобы не видеть, как падает молот, снова, снова и снова.

Когда Родраннер открыл глаза, «мерседес» давно исчез, велосипед стоял перед светофором, где горел красный свет, сам он сидел в седле, широко расставив ноги, тяжело дыша, глядя на непослушные скрюченные пальцы рук, похожие на связку неровно сломанных зубочисток.

– Все в порядке. – Шепот утонул в шуме машин, гудков, скрипе тормозов городского автобуса. – Уже все в порядке.

Он повернул направо к мосту на Хеннепин-авеню, видя медленное осеннее течение Миссисипи, плещущейся под бетоном и сталью, направляясь к югу. Странно, что вода серая – раньше была голубая. Конечно, это нижнее течение у пароходной пристани, может быть, тучи еще не разошлись, трудно вспомнить.

Было почти шесть часов, когда Грейс въехала на свою короткую подъездную дорожку, направляя «ренджровер» в гаражную дверь. Света осталось не более часа, некогда вести Чарли на ежедневную пробежку в парке в соседнем квартале. Как же это ему объяснить?

Она набрала код на электронном табло. Стальная дверь перед ней начала подниматься. В маленьком гараже автоматически включились верхние лампы, залив помещение светом. Никаких теней, негде спрятаться.

«Будет гораздо дешевле, мисс, если вы мне позволите установить лампы на балке. Вешать их на самом верху – чертовски трудное дело».

Дурак. Даже не подумал, что, если лампы повесить на балку, наверху над ними будет темно, там можно затаиться, скорчиться, изготовясь к прыжку.

Она держалась очень спокойно, не обозвала его идиотом, просто улыбнулась и вежливо попросила поскорей закончить с гаражом. У электрика еще куча работы, прежде чем можно будет въезжать.

Как только «ренджровер» попал в безопасный гараж, а дверь за спиной закрылась, Грейс нажала еще одну кнопку, выключив свет. Всего одно окно в маленьком строении, узкое, у боковой двери, пропускает снаружи лучик меркнущего света. Кроме него, царит почти полная темнота.

Она так привыкла вынимать оружие, прежде чем вылезать из машины, что делала это бессознательно. За пять лет, прожитых в доме, ни разу не выходила из гаража без девятимиллиметрового пистолета, крепко прижатого к правому боку. В голову редко приходило резонное соображение, что соседи могут неправильно это понять.

Подошла к боковой двери, выглянула в узенькое оконце на кусок двора между гаражом и домом, нажала на панели шесть кнопок, услышала громкий щелчок открывшегося засова. Шагнула в дверь, на секунду остановилась, затаив дыхание, прислушиваясь, присматриваясь, стараясь всеми органами чувств почуять что-нибудь необычное. Услышала шелест сухих листьев под колесами проезжавшей машины, глухое биение музыкального центра где-то в конце квартала, тихий щебет ласточек, устраивающихся на ночь. Ничего странного. Все в порядке.

Наконец, удостоверившись, закрыла за собой дверцу, услышала писк, сигнализирующий о включении охранной системы. Девятнадцать быстрых шагов по бетонной дорожке от гаража к парадному, глаза стреляют по сторонам, ладонь, сжимающая шероховатую рукоятку, вспотела. Добежав, сунула красную карточку в щель, открыла массивную створку, вошла, быстро притворив ее за собой. Выдохнула, глядя на Чарли, который подползал на брюхе, покорно опустив голову, подметая пол обрубком хвоста.